Рэдий

– Ещё раз повторяю, мальчишку больше не трогать. Заберите у него дубинку и тащите Тиута к лекарю. Этот мелкий бандит раскроил ему весь затылок.

– Дак это, а если он … – растерянно пробурчал самый мелкий из охранников.

– Немедленно кидай дубинку на пол, до встречи с моим партнёром, тебя больше не тронут. Даю слово герцога – свирепо произнёс герцог Эдвин, с ненавистью взирая на мальчика.

– Сам не понимаю, и чего я таким доверчивым уродился – покладисто отозвался Рэдий и небрежно отбросил дубинку в сторону.

Оба охранника сразу набычились и вопросительно посмотрели на своего повелителя, словно надеясь, что он сейчас рассмеётся в лицо мелкому поганцу и прикажет его разорвать на более мелкие кусочки. Но сегодня был явно не их день, лицо герцога искривилось от едва сдерживаемого бешенства и он заорал дурным голосом:

– Чего стоите недоумки, бегом выполнять приказ.

И они действительно побежали, впрочем, чего ещё ждать от этих моральных карликов. Двери камеры громко захлопнулись, звуки торопливых шагов затихли вдали коридора, а Рэдий опять улёгся на каменный пол и погрузился в размышления. Единственный путь к спасению остаётся в руках таинственного партнёра герцога. Но если логически подумать, то кому нужен малолетний висельник. А самое главное – зачем? Для рудников он явно не годился, физической силы не достаточно для подобной работы. Может быть этот партнёр обычный извращенец или того хуже патологический садист. Впрочем, он может сочетать в себе оба этих порока, а то и ещё целый букет побочных сумасшествий. От этих аристократов можно ожидать всего, что угодно. Хотя, точно такая же мерзость имеет место быть во всех прослойках общества. Человеческое сознание очень нестабильно при различных стрессовых ситуациях, у каждого есть свой порог слома заложенной свыше программы бытия. У самого Рэдия что-то фундаментально изменилось в подсознании ещё в утробе матери, а он лежит в камере под расстрельной статьёй и имеет наглость рассуждать о чужих пороках. Может быть, это они все нормальные, а он бесповоротно свихнувшийся психопат, который только и делает, что мешает обычным людям спокойно жить. «Стоп, такая версия меня не устраивает категорически»: мысленно встряхнулся Рэдий и продолжил шевелить мыслёй. Он так и уснул не найдя твёрдого ответа на свои сомнения. Жизненные принципы из прошлой жизни здесь заметно модернизировались и уже стали неотъемлемой сущностью настоящего – Я. Весь накопленный ранее опыт, здесь и сейчас воспринимался, как обычный справочник, ни больше – ни меньше. Словно взял книгу в библиотеке, а после прочтения вернул за ненадобностью. Рэдий уже был самостоятельной личностью, а не продолжением существования какого-то призрачного космодесантника. Я есмь – это точка отсчёта осознания самого себя. Рэдий наконец-то окончательно принял себя таким, каким состоялся именно на этой планете. Хорошо у него получилось или неприемлемо плохо, этот вопрос безвозвратно снимается с жизненной повестки. Если есть кому с него спросить свыше, то он внимательно их выслушает, но всё равно поступит согласно своему личному моральному кодексу. На этом точка, и пора уже просыпаться.

Рэдий открыл глаза и улыбнулся своему оппоненту в споре, но этого ему показалось мало.

– Спасибо тебе большое и, пожалуйста, не оставь меня своими сомнениями – тихонько прошептал Рэд в никуда, потому что тот, кому это говорилось, может слышать даже его мысли.

Рэда не только не пытались избить, да про него вообще забыли, воды и той не принесли. Но внутренний душевный подъём не давал ему «вешать нос», а наоборот требовал движения, каких-нибудь даже самых рядовых действий. Он обошёл камеру вдоль стен, но никаких отверстий в полу не обнаружил, поэтому пометил мочой дальний от двери угол. Потом провёл комплекс дыхательных упражнений и не смотря на ощутимый запашок мочи, переключился на растяжку тела. После полноценной тренировки, он сел в позу лотоса и превратился в каменное изваяние.

В кабинет герцога Эдвина Триор заглянуло хитрое лицо слуги и после разрешающего кивка, он сделал короткий доклад:

– Ваша милость, ко дворцу прибыл барон Досифей и испрашивает вашего разрешения пройти к камере, в которой заключён молодой убивец.

Лицо герцога исказилось недовольством, оба эти персонажа вызывали у него двоякое чувство страха и ненависти. Хотя старик сначала понравился Эдвину, но после демонстрации своих иномирных приёмчиков воздействия, сразу превратился в злодея из древних сказок, которые рассказывала кормилица в невероятно далёком детстве. Триор судорожно передёрнул плечами, словно пытался избавиться от наваждения и вкрадчивым голосом поинтересовался:

– Сколько людей сопровождает барона Досифея?

– Непосредственно рядом с ним находятся три охранника, все они синеглазые и двигаются, аки дикие звери. Без всяких сомнений это матёрые ходоки в изнанку, а значит очень опасные воины. Такие и от пули извернуться сумеют, а уж ежели в ближний бой войдут, то будьте уверены, порубят всех в капусту – слуга испуганно замолчал, потому что лицо хозяина исказилось разочарованием.

В голове герцога зародилась было мысль, убрать этого барона по-тихому, но с этими синеглазыми дьяволами тихо не получится. Как бы самих жизни не лишили, уж больно страшные вещи про них рассказывают. Правая рука Эдвина начала конвульсивно подрагивать и он нервно спросил:

– Они что, всего вчетвером приехали?

– Да нет, у дворцовых ворот целый обоз стоит. Там солдатов баронских только конными пятьдесят штыков, а остальных и сосчитать не успели, на доклад к вам поспешил – торопливо ответил слуга, не разгибая от страха согбенной спины.

Герцог заметил состояние своего лакея и у него даже настроение улучшилось. «Вот есть же нормальные люди, а от всех строптивцев нужно избавляться любыми способами. Чтоб их изнанка поглотила»; рассудительно подумал Эдвин и отдал распоряжение:

– Проведите барона к преступнику и беспрепятственно выпустите обратно. Если мальчишка ему не подойдёт, то сразу заковать его в цепи и ждать моих дальнейших указаний. Встречаться с бароном лично, я не намерен, поэтому спровадьте его с глаз долой под любым благовидным предлогом. Исполняйте.

Последнее слово прозвучало уже в спину, шустро удаляющегося слуги и на герцога навалилась какая-то странная апатия, словно он неимоверно устал после многодневных физических тренировок. Эдвин Триор широко зевнул и вознамерился налить себе вина, но в следующее мгновение уснул крепким и безмятежным сном. Ему приснилась кормилица, которая ласково поглаживая по голове, рассказывала очередную сказку о великих воителях изнанки.

Барон Досифей небрежно тряхнул руками, словно сбрасывал мусор с ладоней и распрямил напряжённую спину. Он только что, прямо на ходу, активировал заложенную в герцога установку и тот должен был стопроцентно уснуть. Подобные ему властолюбцы зачастую оказываются слабы внутренним духом и довольно легко подпадают под энергетический натиск, которым барон владел в совершенстве. Далеко не все люди могли выстоять против его ментальной атаки, но и такие встречались на длинном жизненном пути Досифея. Например, все его ходоки в изнанку, имели столь крепкий внутренний стержень, что легко преодолевали любое энергетическое давление. Со всего многотысячного города Триорск, таких крепких духом мальчишек, он отловил лишь четырнадцать экземпляров. Хотя его люди рыскали здесь уже более десяти дней. «Да, скудеет земля настоящими мужчинами»: горестно подумал барон и смело вошёл в просторную камеру. В нос ударил запах мочи и долго немытого тела, но эти пустяки тут же были отринуты в сторону, а глаза расширились от удивления. Перед Досифеем стоял мальчишка с гордо поднятой головой и дерзко смотрел прямо в глаза. В его ярко-синих зрачках отчётливо поблескивали отсветы энергетики изнанки и это было столь заметно, что даже матёрые ходоки застыли от изумления.

– Не может быть – возбуждённо произнёс Досифей и хлопнул по плечу своего помощника, который руководил школой будущих ходоков.

Торис сделал шаг вперёд и строго сказал:

– Склони голову, мерзавец, перед тобой стоит барон Досифей Афтиас.

– Если склоню голову, то значит признаю, что я мерзавец, а если ослушаюсь, то дам повод, для применения вами силы. Ни то, ни другое меня не устраивает. В любом случае, вам меня не сломить, убить сможете, тут спора нет, но заставить себя не уважать, не получится – с лёгким волнением ответил Рэдий и внутренне приготовился к бою.

– Да он с нами драться собрался – не то возмущённо, а скорее восхищённо произнёс Торис.

Ни один из синеглазых ходоков не усмехнулся, они чувствовали в этом малыше родственную душу, а это значит, он должен быть опасен. Пусть его потенциал из-за слабо развитого тела на данный момент ничтожен, но где есть дух, там всегда найдётся и решимость к сопротивлению. Тем временем Торис получил условный сигнал от барона и начал сближение. Такие самородки встречались очень редко и при определённом воспитании становились великими ходоками. Впрочем, Торису подобные экземпляры ранее не попадались, а он лишь слышал легенду, что в давние времена существовал человек с ярко-синими зрачками, который мог сколько угодно находиться на другой стороне мироздания.

Рэдий и сам порой не понимал своих устремлений, они зачастую были не совсем логичны и последовательны. Временами он настраивался биться насмерть, но как только появлялась возможность этого избежать, тут же пользовался этой лазейкой и что странно, при своём неукротимом характере, всё же смог дожить до нынешних времён, да и сейчас надеялся на благополучный исход. В нём тревожно ворохнулась чуйка, когда в его камеру зашла эта странная четвёрка, но обычного укола под левую лопатку не последовало. У троих были полностью синие глаза, даже белки отливали густонасыщенной синевой. Четвёртый точно был аристократом, судя по массивным золотым перстням на обеих руках, у этого синели только зрачки, как и у самого Рэда. «Не папаша ли мой объявился?»: мысленно усмехнулся Рэдий и ловко уклонился от первого удара. Синеглазый был хорошим бойцом и имел очень приличную скорость передвижений, но уровень здешнего боевого искусства даже в подмётки не годился тому, каким обладал по сути своей десятилетний мальчик. Пусть он внешне смотрелся, минимум как двенадцатилетка и большая часть его боевых умений была лишь теоретическая, но всё же смог уклониться от всех ударов. Правда, он прекрасно понимал, что бьют его как бы не по-настоящему, возможно просто проводили какой-то своеобразный тест. Завершалось боевое тестирование ударом ноги, но Рэдий был к этому готов и благополучно его избежал. Синеглазый вернулся на прежнее место и заявил довольным голосом: