Редкая птица

И не я его застрелил, беспомощного, пулей в затылок.

Так что, Скворцов-Степанов, мои комплексы рядом с вашими…

Один японец несколько веков назад наблюдал, как сломалась ветка яблони под шапкой снега. А ивовые ветви, упруго прогнувшись, сбросили снег и остались невредимы.

Этот мастер создал джиу-джитсу, позднее ставшую дзюдо. И сформулировал принцип: «Поддайся, чтобы победить!»

Стремление к самоубийству? Теоретически, может, и любопытно, но… «Победи и останься живым!»

– Итак, теперь можно вернуться к вопросу, почему вы до сих пор живы и сидите здесь. – Мужчина неспешно потягивает коньяк из пузатого бокала.

– А вы? Почему вас до сих пор машина не переехала – в столице машин уйма!

Или почему инфаркт не хватил – работа ведь напряженная… Значит, такова ваша фортуна. Пока.

– Фортуна здесь ни при чем. А что до моей работы – она успешна и результативна. В ней нет проколов. В отличие от вас я профессионал. И ничего не упускаю.

– Ну, если так… – Наливаю бокал до краев, взвешиваю в руке пустую бутылку и… кидаю мужчине. Тот ловит ее правой рукой. Ловко.

Может, в иерархии ты и крутой мэн, а по жизни – скверный мужичонка. Это без балды.

– Доход от сдачи посуды присваиваете или в кассу организации?

Глава 25

Если он и растерялся, то только на миг. Снова пригубил коньяк, растянул губы в улыбке.

– Ну что ж… Вы очень наблюдательны.

– А у вас, господин хороший, тоже комплексы… Не знаю, как по Фрейду, а по мне – живодерские. Посмотреть жертве в глаза, прежде чем уничтожить… Наша встреча в скверике могла и не закончиться так гладко…

– Нет. Это тоже профессионализм. Предпочитаю сам видеть объект…

– Не доверяете, выходит, психоаналитикам?..

– Личное впечатление дороже. Человек может обмануть во всем, кроме привычного: жесты, походка, поворот головы… Кстати, на чем я прокололся? Надо мной прекрасные гримеры поработали: парик, усы, цвет глаз, одежда… Под щеками – специальные прокладки, меняющие и овал лица, и дикцию…

– Человек может обмануть во всем, кроме привычного: жесты, походка, поворот головы, – повторяю я за Смирновым, только менторским тоном. Звучит издевательски. Чего и добиваюсь: если ему и не нравится что-то, эмоции муж-чинка контролирует. Или мнит себя аристократом духа, или имеет лишнего туза в рукаве.

А может, и то, и другое.

– А все-таки?

– Руки.

– Руки? По-моему, они были достаточно грязными.

– Не то. Руки пьяницы-попрошайки другие. Аллергенные пятна от употребления дешевых вин и суррогатов, кожа, вены… Порезы от бутылочных пробок…

– М-да… Но согласитесь, было бы чересчур: ради мимолетной встречи пить «Шипр» и закусывать колбасной шкуркой.

– Не в этом дело. Руки скверного мужичка работают по-другому: не так берут бутылку, не так – сигарету…

– А все-таки вы меня на месте не раскололи. Главное – результат.

– Голова была другим занята…

– Нашими заботами…

Так, достаточно. Цену я себе набил, пора и по существу почирикать.

– Хорошо. Убедили. Итак, вы хотите предложить мне сотрудничество… В качестве мормышки? Живца?

– Вы обижены?

– Еще бы. С моими-то комплексами. К тому же любопытно знать, на кого я буду работать.

– Во-первых, это вопрос непрофессионала.

– А я он и есть.

– Во-вторых, я говорил не о работе, а о сотрудничестве. О работе можно поговорить позднее.

– Хорошо. Зачем я вам нужен?

– Когда-то вам были переданы сведения, в которых мы очень заинтересованы.

– Чего-чего, а информации у меня – полная бестолковка. Помню, что коня Александра Македонского звали Буцефал, а лидера американской компартии – Гэс Холл. Что именно вас интересует?

– Три года назад вы встретились с девушкой. Ее имя – Лена.

– Красивое имя. А главное, редкое. Немудрено и запомнить. Если я начну вспоминать всех Лен, встреченных мною, на это уйдет остаток жизни.

– Прекратите паясничать. Вполне возможно, этой жизни вам осталось не так много.

– На все – воля Божья.

– В данном случае – моя. Эту девушку вы не забыли, а я вам напомню: вы провели с ней три дня в особнячке на Территории. Вас запомнили.

– Это не значит, что запомнил я. Персона-то вам досталась легкомысленная, или аналитики не доложили? С чего вы решили, что именно та встреча возымела для меня какое-то значение?..

– А это даже не важно, что решил я. Важно, что вспомните вы. Или – мы потеряем к вашей персоне, как вы выразились, всякий интерес. Для вас это – конец.

Крышка.

– Положим, я ее помню. Что именно вас интересует?

Цвет глаз? Цвет волос? Цвет трусов?

– Мы предполагаем, что девушка передала вам информацию. Очень важную информацию.

– Пусть мне и каюк, но могу поклясться: никакой информации Лека мне не передавала. На чем вам присягнуть – Библия, Коран, Талмуд? Могу на Уголовном кодексе и на собрании сочинений вождя. Того, что вам ближе.

– До нашего разговора я тоже в этом сомневался. Но сейчас – уверен: информация у вас. Я допускаю, что девушка сделала это в такой форме, что вы не поняли, что вам передано. И тем не менее часть ее вы уже вспомнили, осознанно или нет.

– Извините, вопрос не праздный, может, это поможет мне вспомнить…

– Да?

– Не понимаю… Если она и сделала это, то зачем?

Ведь я для нее был человек достаточно случайный…

– Возможно, девушка решила, что вам можно доверять. Что вы надежны. Что вы для нее – не случайны и сможете помочь в трудной ситуации… Кстати, она и не ошиблась: интуитивно пришла к тому же, чему и наши аналитики после кропотливого изучения вашей личности.

– Но все это имеет смысл только в том случае, если бы я знал, о чем речь.

– Ничего, вы догадливы. У вас развитая интуиция. Возможно, девушка рассчитывала позднее связаться с вами, сказать ключевое слово или дать дополнительную информацию, и вы бы все поняли. И начали действовать.

– Может, теперь подскажете?

– Подскажу. Но запомните одно: никакой обратной или запасной дороги у вас нет. Или вы скажете нам все, что помните, или умрете.

– Все мы смертны. Но один нюанс: где гарантии, что после того, как я изложу вам интимные подробности наших встреч и вы удовлетворитесь, – я хмыкнул, – вы не шлепнете меня за ненадобностью?