Редкостная Золушка
Шрифт:
Я подниматься не стала, предпочла остаться в машине.
Через десять минут Паша появился на крыльце, неся на плече сумку — такие обычно предназначались для ноутбуков.
Затем мы направились ко мне. Я была рада, что Паша не предложил эту ночь провести у него. Проститься с ним и остаться там, где все пропитано хозяином… Нет, в своих стенах мне будет проще его отпустить…
Ужин собирали вместе. Паша рассказывал забавные моменты из своей жизни, больше связанные с его сестрой. Да, когда присутствует такая большая разница в возрасте, есть что вспомнить. Я из своего детства никаких таких случаев вспомнить не могла.
— Наверное, именно с тех пор мой язык, словно помело, — засмеялась я.
Паша ничего на это не ответил, все так же продолжая смотреть на меня, подперев голову рукой, упершись локтем о стол.
Время неумолимо текло и за окном уже во всю хозяйничала ночь-воровка. Последние часы утекали, словно песок сквозь пальцы.
Эта ночь была другой — особенной. Не было ни сбруи с флоггером, ни ролевых костюмов, даже кружевное белье казалось лишним. Только я, только он. Весь антураж остался за пределами нашего мира, в котором я раз за разом сгорала в его нежных объятиях…
Проснулась в полном одиночестве. Испугалась, что Паша уже уехал даже со мной не простившись. Накинула халат и спустилась на первый этаж. Изо всех сил старалась сдержать рвущуюся из меня истерику.
Его я увидела в гостиной. Паша сидел на диване ко мне спиной. Видимо работал. Крышка ноутбука была откинута и по белому экрану бежали черные буквы, превращаясь в слова, а те в свою очередь в предложения.
Я подошла ближе….
Бег букв перестал меня интересовать, когда я увидела лежащие на столике фотографии, к каждой из которых был прикреплен стикер с пометкой времени и места, а еще…
Дат я не запомнила, как впрочем и координат… Мальчик пять лет… Девочка семь лет… Женщина… Мужчина. Весь снимок я увидеть не могла из-за прикрепленного совершенно ни к месту желтого стикера, но хорошо разглядела уложенные в ряд ноги взрослых и детей. Неестественно серые, скорее всего из-за покрывшего их пепла, так как эти ноги, принадлежащие как-будто желтому стикеру лежали в руинах здания. Возможно, их собственного дома…
Я не смогла сдержать протяжного вздоха-воя, закрывая рот рукой.
Паша вздрогнул, обернулся. По-моему я даже услышала мат, хотя, возможно, это был мой…
Каждый несет свой крест
— Это и есть твоя безопасная работа? — я указала на стол рукой, боясь вновь опустить взгляд на снимки.
— Надя… — начал Павел, но замолчал. Поправил очки на переносице и прошелся пятерней по волосам. — Иногда… Крайне редко журналисты выполняют работу статистов.
— Статистов… — повторила я. — И что же делают статисты-журналисты?
— Они фиксируют данные, которые
потом могут помочь восстановить хронологию событий.— Паша… — я почти перешла на шепот. — Пообещай мне… — В горле встал ком, поэтому я замолчала на несколько секунд, пытаясь совладать со слезами. Хотела попросить, чтобы он отказался от этой командировки, но смогла лишь выдавить — Что твоя работа безопасна.
— Моя работа важна, Надя…
— Для кого, Паш? Для меня нет. — Подошла к нему ближе. Остановилась, когда между нами остались считанные сантиметры. — Пожалуйста, Паш, откажись… — Я чуть было не сказала "ради меня", но промолчала.
— Для меня важна, Надя. И нет, я не откажусь. — В его голосе зазвенел металл и я почему-то сразу вспомнила Галину Владимировну. Ведь именно с такой же интонацией Паша разговаривал со своей мамой.
Боже, я становлюсь параноиком под стать ей…
Эта мысль привела меня в чувство. Я несколько раз глубоко вдохнула накалившегося воздуха, полностью взяв под контроль разбушевавшиеся эмоции.
— Кашин, поверь, я тебя убью, если с тобой что-нибудь случится… — я в очередной раз попыталась перевести все в шутку, хотя у самой душу выворачивало наизнанку.
Не стала смотреть, как Павел собирает фотографии с приклеенными к ним желтыми стикерами в черную папку. Ушла на кухню. Включила чайник, хотя прекрасно знала, что сейчас просто физически не смогу в себя протолкнуть не то что еду, а даже воду.
Паша пришел через несколько минут. Открыл холодильник, изучая его наполнение.
— Так, продукты есть. Дней пять продержишься, — сказал он, закрывая дверцу, улыбаясь.
— Продержусь, — горько усмехнулась я в ответ, понимая, что отсчет этих нескончаемых пяти дней скоро уже начнется…
Он уехал спустя час, пообещав, что сообщит мне как доберется. Не находила себе места, пока в десять вечера не пришло сообщение от абонента с непривычным набором цифр в номере.
"Я прилетел. Все нормально. Люблю. До встречи".
Полночи провыла в подушку…
На следующий день я погрузилась в работу с головой. Эта схема всегда работала — так было проще не думать… Потом прошел еще один день, который не принес ни звонка ни сообщения…Зато принес одну важную гостью.
Татьяна заглянула ко мне в кабинет и сообщила, что пришла Кашина Галина Владимировна.
Господи, и в окно не выйти… высоко…
— Зови, — одними губами прошептала я, вставая со своего кресла.
— Галина Владимировна, проходите. Танюша, кофе пожалуйста.
— Спасибо, Надежда, не стоит беспокоиться. Я ненадолго. — От этих слов даже полегчало. Отпустила Татьяну, сама же предложила Галине Владимировне присесть.
Я заняла свое место за столом, наблюдая за тем, как устраивается Галина Владимировна и разглядывает мой кабинет. Неужели она здесь из праздного любопытства…
— Паша улетел три дня назад, — сказала я, просто чтобы хоть с чего-то начать разговор.
— Неужели вы думаете, Наденька, что я об этом не знаю? — с усмешкой спросила она.
— Я вообще об этом не думала, Галина Владимировна, — сказала я, отлично копируя интонацию женщины.
Мы на минуту замолчали, продолжая сверлить друг друга взглядами.
— Знаете, Надежда, я была против того, чтобы Паша женился на вас. Я и до сих пор считаю, что вы ему не подходите. — Эти слова резанули меня не хуже заостренного лезвия.