Реинкарнация примерного семьянина

Блин…

– Возможно, на пиру и видели. Я весь вечер танцевал!

Он продолжал сверлить меня взглядом.

– Точно! Ха!
– Хлопнул он себя по бедру. — Это же личный наемник Штруса! Вечно терся около него.

Молодые солдаты тоже стали присматриваться, затем завертели головами.

– Да нет же, не похож.

– Вообще ни капельки!

Щетинистый сержант недовольно фыркнул, как бык, после чего снял с блондинки мой плащ.

– Позволите?
– Обратился он ко мне, протягивая плащ.

Я вежливо улыбнулся.

– Ну что вы, это какая-то ошибка, господа.

Он обхватил рукоять своего меча на поясе:

– Я настаиваю.

Мне пришлось накинуть на себя свой же плащ. Да уж, тяжело быть популярным. Лучше бы Фениор держал меня в тени в свое время, помогло бы избежать многих проблем. Хотя, и мои связи в гвардии тоже ни раз меня выручали. Палка о двух конца. Или, как говорят в Западном Арстане, конь с двумя хвостами, один из которых отгоняет мух, а другой вечно мешается под ногами.

– И впрямь он.

– Ну надо же! А ведь совсем было не узнать.

Было вновь приятно ощущать плащ на своих плечах.

– Повеселились и хватит, теперь ведите нас к Штрусу, - скомандовал я, застегивая серебряную цепочку на шее.
– Я уверен, он тут во всем разберется, а еще заставит вас извиняться перед нами.

Почему-то на мои слова солдаты отреагировали широкой улыбкой. Что-то мне подсказывало, что они со мной не согласны.

– Пацан то, походу, не знает, - прошипел один из молодых.

– Ага, похоже на то.

– Не знаю чего?
– Выпалил я.
– Что происходит?

– Некому больше тебя защищать, жалкий наемник, - хрипло произнес щетинистый.
– Уволился твой Штрус сегодня утром, ушел в отставку, на пенсию.

Как?!

– Посмотрите на него, какой растерянный мальчишка! Плак-плак! «Как же так, дядя Фениор?» Плак-плак!

Не может этого быть. Почему он ничего мне не сказал?

– Так, у меня уже кости от холода трещат.
– Щетинистый гвардеец обратился к молодым: - Отвести этих двоих в казармы. Там позовем кого-то из офицеров и будем разбираться.

В нас с блондинкой начали тыкать копьями.

– Развернулись и пошли, кому сказано было?

Моя девчонка косилась на меня с надеждой в глазах. Нужно было решать это недоразумение конкретным способом. Это была последняя капля моего терпения. Я не знал, получится ли у меня, но назад дороги уже не было. Я должен был это сделать.

Я резко развернулся к солдатам с огнем в глазах.

Сейчас или никогда. Давай!

– У шлюхи три яйца!
– громко выпалил я в солдат.

…

Они удивленно уставились на меня, затем двое молодых гвардейцев начали коситься друг на друга.

– У какой шлюхи?

– У вчерашней поди-ка?

– А он откуда знает?

– Балбес!
– Один зарядил другому оплеуху.
– Говорил же тебе, что это был не гребешок!

– Ай… - произнес второй, растирая больной затылок.
– И вправду, надо было светленькую брать, она уж точно была без сюрпризов.

Вмешался сержант.

– Что ты такое несешь, пацан? Какие шлюхи? Какие яйца?

– «У шлюхи три яйца» — это же пароль гвардейцев в этом месяце. Только для своих.

Все трои солдат залились злорадным хохотом.

– Тебя развели как крестьянскую девку!

– Ага, пароль, ишь чего удумал! А ну шагайте дальше, и без фокусов мне.

В наши стороны вновь уставились копья.

Ну, Холтес, ну держись у меня! Вот нисколько не смешно было…

Глава 13

С крыши мы спустились по сторожевой башне. Солдаты провели нас по этажам в северное крыло замка. Мы прошли учебный гарнизон, библиотеку и псарню. Дальше нас повели по бесконечным холодным коридорам. В этой части замка я уже плохо ориентировался, поэтому внутри меня нарастало волнение.

– Я думал, нас ведут в казармы, - спросил я, с осторожностью осматриваясь по сторонам.

Щетинистый сержант недовольно фыркнул:

– Заткнись и шагай, а не то мертвых разбудишь.

– Кого?

Я получил тупым концом копья в спину. Блондинка со связанным ртом что-то промычала в ответ на это.

– Т-ссссс, - зашипел один из рядовых, удерживая палец на губах.

Да что это за место?

Чем дальше мы продвигались, тем холоднее становился воздух. Темнота съедала практически весь свет, исходивший от факелов в руках солдат. Коридоры все сильнее сужались, эхо от наших шагов становилось все громче.

Мы свернули за угол. Потом еще раз и еще. Один из гвардейцев потянул массивное кольцо на двери и полотно поддалось.

– Сюда.
– Указал нам сержант.

Нас с блондинкой завели в подвал с крутой винтовой лестницей. Я держался за мокрые от плесени и слизи стены, чтобы не поскользнуться на не менее скользких ступенях. Ветер хозяйничал во мраке, покачивая свисающие со стен ржавые цепи. От света огня в факелах блестели огромные паутины. Сержант сухо прокашлялся, и мрачное эхо его клекота долгое время гуляло по подземелью, отражаясь от стен и размножаясь где-то внизу.

Казалось, что мы проходили эту лестницу целую вечность.

Наконец мы спустились в самый низ и оказались в глухой и темной пещере. Солдаты подожгли настенные факела. От света и солдатского топота по углам разбежались тощие крысы. В полумраке я различил несколько тюремных камер с плотными дверями и небольшими решетчатыми окошками. Это место не было обычной тюрьмой для задержанных или осужденных. Слишком тайное, слишком глубокое. Отсюда никто не услышит твоих криков, и уж точно никто не станет тебя здесь искать.

– Элитные палаты. Только для уважаемых гостей, - улыбаясь, произнес сержант.

После нас запихнули в одну из камер и заперли на внешний засов.

– Ты, - взрослый гвардеец указал на одного из молодых, - останешься их караулить. А ты сходи к распорядителю и узнай у него, есть ли наши нарушители в списках приглашенных.

– А если они будут в списках?

Сержант злобно покосился на нашу камеру.

– Разумеется, тогда мы их отпустим и принесем им свои глубочайшие извинения. Но моя интуиция мне подсказывает, что этого не произойдет.