Реинкарнация сильнейших. Лирическая сказка об управлении кризисом организации

– Это что же – у тебя все уже написано? – изумилась Правдолюбова.

– А ты как думаешь? Я ведь без всяких указаний отчитываюсь каждую неделю. Только реакций на мои отчеты как не было, так и нет. А у меня, между прочим, выплаты завязаны на результатах.

– Так тебе, что – не заплатили еще?

– Заплатили только часть. Когда сдам по срокам весь отчет, надеюсь, заплатят все.

– Вот оно что! – протянула изумленная Правдолюбова. – А мне Гадкоутенкова, когда я спросила ее про свою зарплату, ответила, что это твоя забота – раз, и пока я не оформлена, меня нет – два. А тебя привела в пример, что, мол, когда она занималась твоим входом, все соблюдалось, и сказала: „Ваш руководитель проекта свои деньги-то получил!“ Я же не знала – спорить не стала.

– Но стала меня подозревать в халатном отношении к подчиненным? – Пионерогероева с удовольствием засмеялась, глядя на подозрительную Правдолюбову.

– Ты зря смеешься, не думаешь, что она на тебя катит сейчас? Ты видела ее лицо, когда босс ее вызвал на креативную сессию? Она же умереть готова! Мне кажется, что она тебя сливает, потому что видит в тебе конкурентку.

– Конкурентку? – Пионерогероева расхохоталась в голос. – Ты уж извини, Правдолюбова, но я достойна лучших конкурентов.

– А почему она все время, как только босс с нами, начинает морду кривить и палки в колеса ставить? Потому что ее оторвали от любимого тела, ну, в переносном смысле. И то, что ты имеешь на босса сильное влияние, ее заводит – это понятно. Она будет всеми силами пытаться нам мешать, и тебе в первую очередь.

– Слушай, это все, возможно, имеет место, хотя и не в таких, конечно, страстях, как ты описываешь. Но мое поле – открытая битва, а Гадкоутенкова в этом не тянет. Она может только „оглаживать“ и шептать. Я в любом случае имею возможность донести то, что нужно, и у меня есть силы для противостояния. У нее этих ресурсов нет. Вот она и изображает умирающего лебедя.

– Может, ты недооцениваешь ее старания? Вода камень точит, а она со своими шептаниями отодвинет тебя от Безбашнева. Она ведь все время отирается – ловит его везде, да и Глаша так же себя ведет, и Вострикова.

– Знаешь, на этот счет у меня было одно условие – я его Без-башневу озвучила: валяться на пороге его кабинета не буду, виснуть у него на рукавах – тоже. Он хочет идеальную систему – значит, пусть меняет в первую очередь свои привычки. Если я уважаю чужое время и чужие достижения, значит, вправе ожидать того же от своих партнеров и коллег. Это в области фирменных стандартов находится, он ими очень загорелся, поставил даже приоритет „А“. А если он нарушает им же декларируемые условия, я не буду этому потакать – станем учиться постепенно поддерживать систему.

– Я бы валялась у него на пороге, – грустно сказала Правдолю-бова. – Но ты меня не пускаешь… Ты знаешь, у меня жизненный опыт, и он подсказывает, что Гадкоутенкова не упустит своего места. – А твой жизненный опыт валяния на порогах не подсказывает тебе, что это все скверно заканчивается?

Правдолюбова только махнула рукой, задумчиво уставилась в окно, потом долго вздыхала и наконец принялась переписывать из реестра свои задачи в новом формате.

Вострикова представила Пионерогероевой незайнеров, ожидающих аудиенции босса.

– Знакомьтесь, Чук, Гек – наши незайнеры, выполняли тот самый „пилот“, незайн-концепцию по рестайлингу наших изделий. А это наш руководитель проекта БМХ – госпожа Пионерогероева.

Обменявшись любезностями с незайнерами, Пионерогероева отозвала Вострикову в сторонку и спросила:

– А чего они тут ждут?

– Так ведь незайн-концепция сдана, они денег хотят и дальнейшего обсуждения – Безбашнев им обещал. Им контракт надо подписывать на ближайший год.

– Вот номер! Я же сейчас иду на встречу с боссом, у меня сводный отчет и еще миллион вопросов! Вострикова, давай ты как-нибудь будешь меня предупреждать, что у вас там встречи планируются на мое время.

– У меня эти встречи бесконечно переносятся, а они, знаешь, какие душные? Если сегодня не встретимся и не обсудим, могут психануть и уйти, а я с таким трудом их нашла! Да так еще, чтобы они понравились боссу. А то у него все, как у Уходченко: „не то, не то, не то“. Кстати, Безбашнев сказал, чтобы ты тоже присутствовала на этой встрече, мы же им дали разработать концепт выставки „Арабия“.

– Отлично! А с текущей что? Мне он сказал, что мы туда уже не едем. Глаша прокопалась с билетами и бронью гостиниц, в итоге он решил, что это – не наша выставка, а свою по всем правилам мы проведем через три месяца.

– С текущей – завал полный. Я почему еще хочу их сегодня свести – может, придется к ним обращаться в авральном режиме, чтобы они сделали незайн этой выставки. Бейбаклушкина все зарубила после того, как Безбашнев почирикал их модуль и сказал, что „Нирване“ отводится малюсенький закуток. А у нее столько продукции! Еще и там, у их немца в гараже стоит… В общем, она устроила полный саботаж и отказалась все это вывозить. Говорит, чтобы мы теперь сами занимались оформлением и таможней. А времени-то ноль! Более того, она категорически отказалась везти наших козлов, ну, тех, что лепульпторы мои дали нам бесплатно, заметь! Она сказала, что не повезет их, а оформлять сейчас вывоз отдельно – столько денег будет стоить! – Вострикова тяжело вздохнула и насупилась.

– Так их там нельзя продавать? – уточнила Пионерогероева, которая уже по заданию президента ввязалась в эти таможенно-оформительские работы.

– Ты что! Ни в коем случае! В этом и проблема. Мы их просто экспонируем и должны привезти обратно. Слушай, мне еще нужна была твоя помощь составить контракт с незайнерами на постоянную работу. Мне туда надо по максимуму впихнуть все, что они должны делать. С Уходченко вопрос не решается никак, его привлекать уже не будут. Будет продолжать оставаться картонным генеральным директором „Джонни“, как и раньше. Правда, Бейбаклушкина тут на волне ярости велела ему выметаться и освобождать помещение – вроде оно ей для чего-то нужно. А Уходченко игнорирует ее и ждет указаний президента. А президент, как водится, молчит. Он же сам его приволок когда-то и генеральным сделал.

– Да… – задумчиво произнесла Пионерогероева. – С лояльностью у нас полный порядок – она явно растет.

Перед встречей с незайнерами Пионерогероева выпросила все-таки пятнадцать минут для разговора с президентом.

– Мы попали в какую-то ловушку, – начала она, – важные вопросы бесконечно переносятся, а вместо этого мы занимаемся текущей деятельностью. Между тем, работа по оперативным вопросам тормозится из-за того, что вы не утверждаете ключевые документы.

Босс задумчиво и согласно кивал.

– У меня сегодня на повестке – сводный отчет мой о работе за период, утверждение оргструктуры проекта (не мешало бы и приказ уже подписать о запуске), вход Беленькой, передача дел с „Джонни“ в БМХ, разделение бюджета и финансовых потоков, выставка – эконом-вариант, видеоролики к текущей и к будущей „Ара-бии“ – исполнители ждут утверждения сценария… Продолжать?

– Нет, не продолжай, – президент помрачнел и насупился. – Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы вы выбрали время для утверждения важных документов и решений. Мы закрутились, пошла реализация, к примеру, а мы даже не будем знать, где след этих денег.