Реинкарнация

В отличие от первого странника, у которого из оружия я видел лишь один единственный нож, с причудливо изогнутым вперёд лезвием. То у этого старика я не заметил вообще никакого оружия. А это был самый настоящий старик, с очень тёмным цветом лица, сморщившимся от времени как изюм. Но он точно не принадлежал к народам «цвета мрака», чьи многочисленные племена жили к югу от этих мест в глубине материка.

Всё в нём казалось обычным, кроме одного — находясь рядом с ним я испытывал некоторый дискомфорт, который нельзя описать словами, как словно что-то отталкивало меня от него с каким-то внутренним приступом тошноты. Нет, от него не воняло как от стада немытых верблюдов, сконцентрированных в двухметровой человеческой оболочке из кожи и кости.

Тут загадка крылась в чём то другом, но в чём именно непонятно. Более того, кажется старик испытывал точно такие же ощущения от присутствия меня рядом с ним. И поэтому всё время пути мы старались держатся подальше друг от друга, кроме нескольких случаев о которых будет рассказано позже.

«Так проходили дни за днями, ничего особенного не происходило. Я уже все реже вспоминал о своем теле, которое я оставил на кровати дома. Теперь всё моё сознание и чувства сконцентрировались на моей новой личности и его теле. И должен сказать, что оно было в превосходной физической форме. Обладая такими мышцами и мускулами, я наверняка занимал бы первые места на соревнованиях, я уж не говорю про пятерки в журнале по физкультуре. А уж девчонки наверно, сходили бы с ума на зависть одноклассникам, увидев мою нынешнюю оболочку. Вот что значит здоровое питание, хорошая экология и физические нагрузки.»

Каждый день в караване стал похож на предыдущий: с раннего утра мы отправлялись в путь, в полдень в самый зной делали привал и пережидали под навесами пару часов, пока солнце перестанет сильно жарить. В это время кто-то дремал, другие пили зелёный чай с финиками и сухофруктами, а третьи курили или играли в шахматы.

А вечером уже становились лагерем, желательно у колодцев, разбивали шатры, готовили еду и общались наслаждаясь вечерней прохладой. Ведь днём особо некогда говорить, все идут строго друг за другом. Животные выстроившиеся цепочкой в одну линию и рядом с ними пешие погонщики. Впереди шли" корабли пустыни«, своими широкими копытами протаптывая тропу в девственно чистых песках, за ними проходили лошади, а замыкали караван ишаки и мулы.

«Немного расскажу поподробнее о колодцах. Крайне интересное архитектурное решение представлял из себя такого рода колодец. Снаружи он напоминал небольшой шатер, выполненный из камня, и имел несколько отверстий. Более половины колодца погружено в землю, а чтобы добраться до воды, приходится спускаться вниз по лестнице.

Благодаря специальной конструкции крыши и боковым отверстиям, через колодец постоянно циркулировал горячий пустынный воздух. Охлаждаясь внутри, он оседал на вогнутой поверхности крыши в виде конденсата и стекал в внутренний резервуар внизу. Дно которого было промазано глиной и в центре стоял большой камень округлой формы. Вот оттуда и черпали воду для себя и для нужд животных.

По крайне мере так мне рассказал мой новый друг Алиф, с которым мы познакомились в караване, он — погонщик верблюдов. Алиф невероятно много знал для его происхождения и рода деятельности. Ведь он являлся сыном городских бедняков, который решил стать караванщиком. И наверно потому, что по своему уровню развития он сильно отличался от других, мы с ним смогли найти общий язык. Меня звали Асиф, а его Алиф, должно быть здесь у местных распространены такого рода похожие имена.»

И вот в один из ничем не примечательных дней, когда караван шёл как обычно, а вот доверенный мне ослик шел не совсем обычно. Что-то с ним случилось, может съел колючку какую или просто устал. А возможно сыграла роль упрямство, так свойственная его роду в целом. Но периодически он просто отказывался идти, стоял и не двигался.

«Никак решив воздвигнуть памятник себе нерукотворный, возвышаясь в песках благородно, вспомнились мне строчки из уроков школьной литературы.»

— Ну же скотина глупая, — я тщетно бил его пятками по округлым бокам, — Вот сейчас мы с тобой отстанем, ветер заметёт следы и тогда точно скормлю тебя гиенам — возмущался я, но осёл был твёрд и непоколебим как гора.

Тогда мне пришлось слезть с него и я попытался тащить его за поводья, но увы, весовые категории оказались слишком не равны. Тот самый случай когда Макомбет идёт к горе, а не гора к нему или как-то так. А караван всё проходил мимо, вот уже прошли последние вьючные сородичи нашего гордого упрямца, а он даже не пытался последовать их примеру.

В конце концов обессилев утянуть осла или хотя бы сдвинуть его с места я досадно плюнул:

— Тьфу на тебя упрямое животное! — я развернулся и пошёл пешком следом за караваном.

— Ииаа! Ииаа! — прозвучало сзади.

Хорошо что день уже на исходе и солнце вскоре должно закатиться за горизонт. Значит караван вскоре остановиться на ночлег, а к этому времени я доберусь до них. Лишь бы ветер не замёл следы окончательно. Идти по песку долгое время оказалось довольно тяжело, ноги утопали и вязли в этой сыпучей субстанции. Ритм был задан в стиле два шага вперед — один назад, и это меня чрезвычайно утомляло.

Когда уже отошёл от осла на некоторое расстояние я обернулся, что бы посмотреть, не оглянулся ли он… Тьфу, я всего лишь хотел узнать — что же делает мой «скороход». Моему удивлению не было предела — это наглое животное не спеша, прогулочным шагом, точно ступая по моим следам шло за мной. Но как только заметил, что я смотрю на него, тут же встал как вкопанный. Словно это не он только что шагал, посвистывая в свой длинный ослиный ус.

Стоило мне возобновить продвижение вперёд, он ничуть не стыдясь, продолжил искусно притворяться моей тенью. Это я понял, когда вновь резко обернулся, а вот он не успел среагировать столь быстро. А лишь виновато махал своими длинными ушами, изображая смертельно уставший вид. Ладно, идти обратно и пытаться снова влезть на него у меня нет ни желания ни сил. Так и продолжим идти на дистанции, вежливо удерживаемой ослом, что бы я не кинул в него камнем, если бы он только оказался у меня под рукой.

След каравана петлял и уходил теряясь на вершине бархана, идти вверх по сыпучему песку очень тяжело, но выбора у меня нет. И вот пока я обливаясь потом, на четырёх конечностях доползал до вершины бархана, мне привиделось нечто. То что заставило меня пригнуться и лечь вжавшись в песок. Осторожно приподняв голову я выглянув из-за песка и моему взору предстала следующая картина.

Всадник на соседней вершине, остановившийся прямо на следах, оставленных прошедшим караваном.

Он стоял в пол-оборота спиной ко мне, но меня он не видел. В его руке поблёскивал некий округлый предмет — отражавшийся в лучах предзакатного солнца. Он явно посылал кому-то сигнал. Проследив за воображаемой траекторией пускаемых им лучей, я увидел вдалеке на вершине остаточной горы, едва различимую фигуру на лошади.

Она также просигналила ему в ответ блеском зеркала и исчезла.

Глава 3 Ловец Магов

Ветер, сильный ветер заглушал звуки своим завыванием, но зато отлично доносил запахи до чутких ноздрей Азара. Он рывками взъерошивал его длинную шерсть и дальше, как бы нехотя отрываясь от него, проносился вглубь пещеры перед которой тот лежал.

Холодный и пронизывающий до костей ветер, но Азару было все равно, ведь его предки поколениями жили в этих высоких и суровых горных краях. Лохматый мех Азара с густым подшерстком, говорил лишь об одном — холод ему нипочем, здесь выживают лишь сильнейшие и наиболее приспособленные.