Река Джима

— Найти ювелира, продавшего медальон?

— Попытаться найти его. Ювелир с Чертополохова Пристанища сказал лишь только, что человек, который оставил медальон под залог, был с Арфалуна.

— В твоем изложении дело кажется безнадежным.

Человек со шрамами хмыкнул.

— Хорошо. Я это и имел в виду.

Ювелиры Арфалуна, называвшиеся ювхарри, были рассеяны по всему городу. М'eарана и Донован благодаря карточке Своры и небольшому бакшишу под сукно стола достали перечень магазинов в муниципальном управлении и, разделив список пополам, обходили их следующие пару дней. Они не ожидали найти того ’харри, который продал украшение, но кто-то мог вспомнить, что бан Бриджит приходила к ним с расспросами, а кто-то мог узнать стиль или руку мастера. Выстрел стоил пули, хотя Донован надеялся, что выстрел пройдет мимо цели и М'eарана бросит безнадежную охоту, пока та не завела их слишком далеко.

Вскоре они выяснили, что бан Бриджит действительно расспрашивала о происхождении подвески. Несколько раз ювхарри по ошибке даже приняли М'eарану за вернувшуюся мать, узнав рыжие волосы, зеленые глаза и кошачью грацию в походке, хоть и сильно ошибаясь насчет возраста. Но они выведали не больше того, что и сама Гончая, то есть ничего.

До тех пор, пока им не улыбнулась удача. Дважды. Или трижды, в зависимости от того, что считать удачей.

Первый раз это случилось на четвертый день, когда Донован зашел в небольшой магазин на улице Алгебры. Эта крошечная улочка когда-то была главным бульваром При-шдада. Номера зданий все еще делились на западные и восточные от нее, хотя деловой центр давно переместился в новостройки. Теперь на улице Алгебры ютились лишь обветшалые пансионы, бордели, салоны и крошечные магазинчики. Район этот назывался Каспер или Вольница.

По мнению Донована, ночью улица могла выглядеть зловещей, но в ярком полуденном свете она казалась просто старой. Она кишела праздношатающимися людьми: ‘лунами, мнимыми куддл-донгскими аристократами, переселенцами из Благоземель в грубой одежде, среди которых выделялись пестрые туристы, выманенные из центра. Они искали выгодных сделок, острых ощущений или запретных удовольствий, и каждого со всех сторон зазывали торговцы. Каспер представлял собой обширный лабиринт переплетающихся улочек: Аонша-рад и Дхашарад к востоку, Трикавалл и Трикатханни к западу, — и казался еще более людным из-за узости улочек и из-за того, что ни одна не вела прямо.

«БОО САДД МАК СОРЛИ», — гласила вывеска на галактическом, то есть «драгоценности, залог и продажа». Над текстом бежала строчка изящно изгибающихся символов, которые могли изображать всего лишь декоративную рамочку. За небьющимся стеклом лежали разные безделушки, с которыми мужчины и женщины почувствовали необходимость расстаться. Доновану стало любопытно, сколько людей, отдавших под залог свои драгоценности, вернулись, чтобы выкупить их.

— Донован, — произнес Фудир, — дать мне букх с этим дукандаром.

Протискивавшийся сквозь толпу местный житель бросил на него встревоженный взгляд и заторопился дальше. Человек со шрамами пожал плечами.

— Давай. Я утомился от болтовни. Это четырнадцатый магазин в нашем списке. Не думаю, что она собирается сдаваться.

«Мы можем просто сказать ей, что обошли все места, — подсказал Ищейка. — Зачем тратить свое время только потому, что она тратит свое?»

«Это будет бесчестно».

«Для чести ты выбрал не то дело, Шелковистый».

— Мы вышли из того дела, — напомнил Донован своим «я».

Боо Садд, явившийся на звон дверного колокольчика, был ’луном: крупный нос, рыжие волосы, карие глаза и смуглое лицо, на котором едва проступали веснушки. Если появление покупателя и обрадовало его, он отлично это скрыл.

— Шоран, ты часом не сбился с орбиты, коффер, ага-да?

Фудир улыбнулся и выбрал валентнианский акцент:

— Не пер’селенец я. Есть вопросец по камням, и мож’ ты смож’ мне помочь. — Он протянул голограмму с медальоном М'eараны. — Пацан загнал на Чертополоховом Пристанище, сказал, отседова…

Ювелир глянул на изображение.

— Ах, нет, фенди, — сказал, помавая рукой. — Как буйные потоки на опаленных равнинах Джаза, ’полохи в моем скромном дооке. Это не с Арфалуна. Скорблю, что не могу тебе помочь.

Выражение его лица показало всю глубину скорби. Фудир облокотился на стол.

— У тя длинная память, друг, для такого быстрого ответа. Это было пару годков назад. Если не работа арфи, мож, ты знаешь откедова? Я ж не прошу много, ага?

Всем известно, что Валентностью правила череда крайне жестоких тиранов и поэтому большинство людей охватывало непреодолимое желание помочь, когда валентнианец просил таким тоном.

Ювхарри взял изображение и пристальнее изучил его.

— Сложно сказать, о наилучший, по столь никудышней репродукции. Откуда мне знать, что цвета именно те? Ниоткуда. Могу я оценить прочность? Не могу. Я видел работу — клузни, как ее называют, — из клифа Анны де Луизы, далеко за Джазом, которая… Но… Нет. Это не луизианская работа.

— Но ты видел что-то похожее? Импортный товарец?

— Теперь я вспоминаю кофферку, пару лет назад спрашивавшую о том же. Я поделюсь тем, что поведал ей. В моем дооке нет работ кофферов. Такие вещи — зло. Но иногда они попадают в руки эссдиккасов, а они несут их мне, чтобы не марать пальцев…

Он прошептал что-то в микрофон, проверил результат и нашептал еще несколько параметров. Секунду спустя он повернул стойку, чтобы Фудир увидел итоговое голо.

— Полагаю, эти украшения похожи на твою работу.

Над стойкой парили два кольца и мужской браслет. Каждый предмет украшали такие же пастельного цвета камни, изящно ограненные и выложенные в форме абстрактных фигур.

— Педант? — шепнул Фудир.

Ювхарри ослышался.

— Нет, фенди. Только кольца и браслет.

«Что? — спросил Педант. — О! Да. Украшения из той же художественной традиции».

Сердце Донована екнуло. Похоже, поиск продолжится.

— Откуда они? — поинтересовался Фудир.

‘Харри сверился с записями.

— Человек, называвшийся Боо Зед О’Калинан. Он получил их от Дикаря, который не приглядывал за своим кошелем.

— Мы учимся на своих ошибках.

— Тогда ему стоит поблагодарить Боо Зеда, ибо он отбыл с Арфалуна умудренным мужем.

Фудир рассмеялся.

— Ес не знаешь правды, лучше знать свои ошибки. Из какого дикарского мира эт парень?

— О наилучший! Кому под силу сосчитать песчинки на Дюймовой полоске? Так же и миры Глуши. Лишь немногие Дикари добираются до Арфалуна, поэтому они заметнее прочих кофферов… — Ювхарри склонился и ударил себя в грудь. — Прошу прощения у твоей чести. Я слышал, он прибыл с мира где-то в Выжженном регионе. Что-то вроде Орама, Эхку или Эньруна, но кто может запомнить те языческие названия?

У человека со шрамами заныл затылок. Эньрун был ему незнаком, но два других названия поразительно напоминали старый тантамиж. Он непроизвольно сложил руки перед грудью и поклонился.