Река

Слов не было. Они стояли, опустив головы. Начал побитый:

–Меня Анатолием кличут. Работаю в таксопарке. Сейчас, как видите, на больничном.

– Ну, соколики, расскажите, кто вы, как докатились до статьи?

Говорил спокойно. Перед этим цыкнул на тещу:

– Вы, мама, подождите. Разобраться надо.

Они рассказали о себе, об учебе, о родителях. Просили прощения, умоляли не портить им жизнь. Спрашивали о какой – ни будь компенсации, что они могут сделать для него?

Женщины были неумолимы. Да и Влад с друзьями понимали, что простить такое не возможно.

– А Томка, то моя еще и беременна. Четвертый месяц, – показал Анатолий на жену. День рождения ее сестры отмечали… Отметили, блин. Ваше счастье, что с ней и ребенком всё в порядке. А то сидеть бы вам не пересидеть.

Уже стемнело. На столбах зажглись фонари. Когда Влад еще раз сказал, что самое для него страшное, это реакция родителей.

– Как мама, сердце у нее больное, переживет!? Я то готов ответить.

– Ладно, орёлики, – устало и глухо проговорил Анатолий. Ради родителей Ваших… Гоните за бутылкой.

*****

Река несла его в своих струях, а он всё еще чувствовал непереносимый стыд от этого давнего эпизода. Выводы, конечно, сделал на всю оставшуюся жизнь. Не садись выпивать с буйными во хмелю. И не садился.

Вовка Соколов так и погиб всего через два года после института. В драке. При не выясненных обстоятельствах. А к таксисту Анатолию, мужику широкой доброй души, на всю жизнь сохранил уважение и благодарность.

*****

Да, много было в жизни таких поворотных точек. После них, как в сказке – «налево пойдешь… направо пойдешь…» судьба могла меняться кардинально. А когда же в жизни этих вариантов еще не было?

*****

Только появилась в его ленивых думах в неспешных водах Реки эта мысль, тут же он мгновенно попал в какой – то ад. Со всех сторон на его малюсенькое тельце давило что – то тяжелое, вязкое, вселяющее страшный, еще не осознаваемый, но от этого не менее всепоглощающий ужас. Ровный свет и обволакивающая жидкость, в чем он уже привык плавать, как в невесомости, уходили, исчезали. Давление нарастало. Впервые! он ощутил боль! Толчки со всех сторон, сначала хаотичные, потом какие – то правильные, что – ли, стали чаще и сильнее. Он слышал громкие стоны. Впервые звуки, доносящиеся извне, были не воркующе – приятными, как обычно, убаюкивающими, а резкими, тревожными. Страшными. Послышался громкий, на пределе, крик. Толчки, толчки.

Он чувствует на голове плечиках неведомые прикосновения. Его тащат куда – то. Сильно. Руке больно. На миг он теряет сознание.

Очнулся висящим головой вниз. Вокруг яркий, не виданный еще, свет. А он впервые! Дышит. И верещит громким, захлебывающимся криком. Чувствует резкую боль в районе пупка. И всё.

Следующая картинка. Он с азартом сосет что- то такое мягкое, и родное, ощущаемое, как часть себя самого. Дальше, одним глазом, видит лицо с полуприкрытыми глазами, в белой косынке. Слышит неразборчивые слова колыбельной, незатейливой песенки. Душа поёт, он счастлив, еще ничего не зная и не понимая. Но счастье переполняет его. С этим счастьем в душе он засыпает с детской улыбкой на крошечных губах.

*****

Течение стало быстрее. Или это ему чудится сквозь дрему? Легкие, почти невесомые струи несут и несут его душу дальше, дальше. А в его голове, в принимающем устройстве, теснятся всё новые и разные файлы. Совсем детские, и не очень давние. Скользят, как будто даже шелестят, как листы толстого тома, когда зацепишь их толстую пачку и выпускаешь из – под пальца с характерным, «пулеметным» звуком. Ему показалось, что он выхватил один лист. Остановил. Начал рассматривать. И очутился в прибрежном Кипрском ресторане среди большой группы нарядных гостей. В сторонке жена разговаривает в кружке женщин. Там же его дочь.

Это Московская компания, где она работает, проводит традиционный, осенний корпоратив в честь очередной годовщины основания. Уже пятый или шестой год событие отмечают на Кипре. Он с супругой приглашены и как родители сотрудницы, что не на последних ролях в коллективе, ну и как местные жители, присматривающие за многочисленными объектами недвижимости, что хозяева бизнеса накупили на острове.

Официанты заканчивают накрывать столы, разносить напитки на открытой веранде. Диджей проверяет аппаратуру.

Он в кругу мужчин, где идут оживленные разговоры, вспоминают смешные моменты, травят анекдоты. Остроумный, веселый Роман Андреевич, когда – то перешедший в фирму из Сбербанка, чувствует себя в родной стихии. Ему предстоит вести корпоративный вечер, в чем ему равных нет. А пока он требует внимания и выдает свежий анекдот.

– Горное пастбище в Дагестане. По склону альпийского луга разбрелись овечки. Синее небо, облачка, идиллия. Выше на бугорке стоит в бурке и папахе пастух с посохом. Зорко смотрит за порядком. Вдруг раздается звонок сотового телефона. Овечки, барашки и две охраняющие их собаки задрали морды, с любопытством смотрят на пастуха. Он достает из – под бурки телефон:

– не обращайте внимания. Это меня…

Все хохочут. Знающие греческий язык, пытаются перевести анекдот гостю, владельцу большой строительной кипрской компании. У него многие из присутствующих покупали дома и квартиры. Тот морщит лоб, не понимает, что тут смешного.

Но прозвучала команда «к столу» и потекло веселое застолье с поздравлениями, заранее отрепетированными силами коллектива самодеятельными сценками, тостами и песнями.

( Фирма РИКСОН, отмечающая годовщину, торгует недвижимостью в Москве и области, и тесно сотрудничает с теми, кто строит. Владелицы РИКСОНА две сестры, а строители все мужики).

Дали слово и Владу. Он приготовил в виде поздравления басню. В стиле дедушки Крылова. Вот она перед ним на красивом листе бумаги. Читает.

Басня.

С Медведем Волк, имея свой мотив,

В лесу создали кооператив.

Решили строить всякое жильё.

Чтоб покупало то жильё зверьё.

Да не простые норы да берлоги,

По новой технологии чертоги.

Набрали лучших в мире мастеров:

На лес-из Белоруссии бобров,

На камень-из Армении горилл,

На разные работы – гамадрил.

Тех понабрали из Таджикистана.

И вот уже размечена поляна.

И закипела спорая работа.

А если кто трудился не до пота,