Рекламная любовь
Шрифт:
— Подъезжаем, Арнольд Теодорович! — сообщил водитель. — Куда двигаться?
— Давай в гостиницу, Семен. Устроиться нужно.
— Вы ж хотели сначала по городу проехаться, виды посмотреть.
— Голова разболелась. Завтра покатаемся. Сейчас в гостиницу. Да поужинать нужно.
— Есть! — коротко ответил Семен.
Вот и Семен знает! Теперь и с ним разбираться нужно будет…
Вскоре автомобиль замер возле лучшей городской гостиницы. К ним бросились швейцар, носильщики, выплыла полногрудая дама со словами: «Как мы рады!
Эта
— Скажите, голубушка, где лучше отужинать? — спросил Трахтенберг, пройдя в холл гостиницы.
— У нас прекрасный ресторан! Молодежь, музычка…
— Нет-нет, нам что-нибудь спокойное, — поморщился Арнольд, заполняя гостиничный бланк. — Без шумной музычки, но с хорошей кухней.
— Тогда… ресторан «Ярославна». Там очень хорошая кухня. А завтра мы можем и у нас закрыть на мероприятие.
— Благодарю, голубушка, ничего такого не нужно! «Ярославна», говорите? Это далеко?
— У нас здесь все близко! Минут пять.
— На машине?
— Пешком… — рассмеялась грудным смехом дама. Было очевидно, что она хочет понравиться продюсеру нового культового фильма. Это почти что понравиться самому режиссеру!
— Благодарю вас, милейшая. Вы очень любезны.
Трахтенберг равнодушно отвернулся от дамы.
— Ну что, по номерам?
— Как прикажете, шеф! — широко улыбнулся Григорий.
Мужчины поднялись на второй этаж. Трахтенбергу и Антону предназначались расположенные рядом номера «люкс», напротив которых два одноместных — для водителя и охранника.
Оставшись один, Арнольд немедленно вытащил из сумки фляжку коньяка. Голова действительно раскалывалась. Он отвинтил крышку, хлебнул прямо из горлышка.
«А не напиться ли мне сегодня? В Москве такой роскоши себе не позволишь… Надраться. Набить морду… Тому же Гришке… Ногами его потоптать… Нет, этого делать нельзя! Слишком много он знает. Я знаю, что он знает, что я знаю… Короче, выдержка, Алик, выдержка прежде всего! Но проучить говнюка — мой долг! Ладно, душ, переодеться и пойдем отужинаем!»
Час спустя мужчины вышли из гостиницы. На город спустился летний вечер. Солнце уже не слепило глаза, мягко освещая деревья, отражалось в куполах множества церквей и церквушек.
Господи, красота-то какая, невольно залюбовался Трахтенберг.
— Знаешь что, Алик, не пойдем мы в «Ярославну», — сообщил приятелю Антон.
— Конечно, не пойдем. Мы поедем.
— Брось ты! И так весь день в машине! Послушай меня: мы пойдем пешочком, подышим воздухом, полюбуемся городом. Красота ведь!
— А ужин? Я, черт возьми, есть хочу!
— Я и отведу тебя в замечательный кабачок. «Ярославна» эта — стадион, а не ресторан. Там вечно тусовки всякие. А мы отправимся в чудное заведение с прекрасной кухней. У меня с этим местечком связаны весьма романтические воспоминания. Я водил туда ужинать одну очаровательную барышню.
— Далеко идти?
— Здесь все недалеко! — рассмеялся Антон.
— Черт
с тобой, веди! Семен, ты свободен! — обернулся Трахтенберг к водителю. — «Трубу» не отключай!— Есть! — все так же четко ответил Семен и нырнул обратно в гостиницу.
— Пусть парень поспит, — одобрил Григорий.
— А ты иди сзади и не выступай, когда тебя не спрашивают! — процедил Арнольд.
Григорий замолчал, пропустил шефа с приятелем вперед.
«Что это с ним? Неужели донесли? — испугался было он. — Не может быть… Побоялись бы… А вдруг? Ладно, отобьюсь! Не впервой!»
Горожане, а особенно горожанки, с любопытством поглядывали на двух мужчин, явно не местных, явно из столицы и явно не из простых.
«Богема… Или банкиры на отдыхе», — думали горожане и горожанки.
— Смотри, старый, как в нас девчонки глазами стреляют! — отметил Антон.
— А что? Мы еще о-го-го! — повеселел Арнольд. — Может, еще и снимем на ночь какую-нибудь красотку. Ты говорил, у тебя здесь романтическое приключение было? Может, позвонишь?
— Ну-у. Я ее в последний раз видел-то полгода тому назад… Неудобно.
— Врешь! Делиться не хочешь! — подначивал Арнольд.
— С тобой поделишься, пожалуй… Ты все сцапаешь!
— Это верно, это верно, — хмыкнул Арнольд.
Необычайно свежий воздух, напоенный близостью реки, голубая гладь которой то и дело просматривалась в глубине узких улочек, гудки теплоходов; отдаленные, задорные петушиные крики — все это создавало ощущение полной оторванности от столичной жизни с ее хлопотами, заботами и проблемами…
Да, именно здесь и нужно снимать! Неторопливо, вдумчиво… Простая история: любовь… Измена… Прощение… Утрата… Простые понятия, а в них— вся жизнь…
— Ну где твой ресторан? Мы уже двадцать минут идем! — очнулся от своих мыслей Арнольд. — У меня сейчас кома начнется!
— Уже пришли, не ворчи! Видишь каланчу пожарную? Сразу за ней!
— Ну смотри! Если после каланчи ты скажешь, что осталось еще хоть сто метров, я ни шагу не сделаю!
— Да вот же! Пришли!
Над резными деревянными дверями двухэтажного особнячка значилось: «Кафе «Шуры-муры». А на дверной ручке болталась табличка: «Извините, сегодня закрытое мероприятие». Арнольд изучил табличку, посмотрел на друга.
— Это что, насмешка неба над землей? Главное, теперь еще двадцать минут переться в обратную сторону! И зачем я Семена отпустил?
— Я сейчас тачку поймаю, Арнольд Теодорович! В одну секунду! — засуетился Григорий.
— Я тебя не просил! — отрезал Арнольд, который секунду назад хотел попросить именно об этом. — Я желаю ужинать здесь! Плевать мне на их мероприятие! Антон, ты меня сюда приволок, иди и договаривайся!
— Что ж, попытка не пытка, — вздохнул Антон и исчез за дверью.
— Вот ведь чумовой какой друг у вас, — попытался завязать разговор Григорий. — Могли бы и поближе чего-нибудь найти! Знает же, что у вас голова болит, так нет же…