Рекорд приключений

– Позаботьтесь о том, чтобы его до завтра оставили на свободе, – посоветовал я ему.

Я поехал дневным поездом в Лондон и встретился в пульмановском вагоне с мистером Леоном Грантом, который также направлялся в Лондон для переговоров с частным поверенным отеля. Видно было, что происшедшее сильно расстроило его. Он показал телеграмму от сына миссис Трэмпертон-Смит, находящегося уже на пути из Египта в Англию. Телеграмма гласила: «Потрясен. Приезжаю 17-го. Надеюсь, полиция найдет преступника. Полагаю, драгоценности составляли большую часть состояния моей матери. Предлагаю каждому, кто не принимал участия в грабеже, крупную награду за возвращение драгоценностей».

– Я предлагаю объявить награду в 10 процентов стоимости бриллиантов, – сказал он. – Я поговорю об этом с поверенным.

Когда мы приехали в Лондон, я предложил ему место в своем автомобиле. Он отказался, так как с ним был ящик вина, который он должен был вернуть виноторговцу. Я сделал несколько визитов, поужинал в своем клубе и поехал вечерним поездом обратно в Брайтон. В вестибюле я встретил Ремингтона, и мы пошли в бюро управляющего. Мистер Леон Грант выглядел более усталым, чем обычно, и с кем-то взволнованно говорил по телефону.

– Вы не поверите, – сказал он, заметив нас. – Я сегодня днем несколько раз пользовался тем же аппаратом, соединения с которым теперь требую. Телефон был в полном порядке, а теперь никак не могу добиться этого номера.

– Если это Мэйфер 1532, мистер Грант, – сказал я, – то центральная не ошибается. Этот номер выключен.

На его лице отразился ужас. Трубка выскользнула из руки и упала на пол, потянув за собой весь аппарат.

– Что вы хотите этим сказать? – прохрипел он.

– Скотленд-Ярд выключил из сети телефон вашей городской квартиры, чтобы вы не могли позвонить туда и узнать, что ящик с вином, привезенный вами в город, вскрыт, – пояснил я ему. – Дальнейшее относится к вам, Ремингтон.

Ремингтон оказался недостаточно ловким. Правая рука Гранта вынула из ящика стола маленький серебряный револьвер и прижала его к виску. Он был мертв, прежде чем Ремингтон успел прикоснуться к нему. Ремингтон телефонировал врачу. Я стал у дверей, чтобы заслонить вход любопытным. Врач тотчас же явился.

– Обыкновенный случай, – заявил он. – Этот человек умер на месте.

Немного позже Ремингтон пришел ко мне в комнату и сам налил себе виски с содовой.

– Вы не должны были это скрыть от меня сегодня утром, сэр Норман.

– Мы искали драгоценности. Сразу же, как только этот человек сообщил мне, что в его багаже имеется ящик, я понял, в чем дело.

– Когда вы получили о нем точные сведения?

– Второй утренней почтой. Они были очень сомнительного характера. Он снимал в Лондоне квартиру под чужим именем, должен был одному только букмекеру больше 2000 фунтов, и его дела находились в скверном состоянии. Он очень нуждался.

– Даже теперь трудно себе представить, как все это произошло, – задумчиво сказал Ремингтон. По-видимому, Леон Грант ворвался в комнату миссис Трэмпертон-Смит после ее возвращения в отель; она проснулась, когда он собирался улизнуть со шкатулкой, и он задушил ее. Но почему Блюр заходил в ее комнату два раза и где пропавшие бриллианты? Вы говорите, их не было в найденной вами шкатулке?

– Вероятно, сторож ошибся, – сказал я. – С другой стороны, Блюр давно уже мог сплавить куда-нибудь эти бриллианты. Но возможно, что их просто спрятали и за вознаграждение вернут снова.

– Что возбудило в вас подозрение против Гранта?

– Совершенный пустяк. Женщина, как вы знаете, была задушена. На шее мертвой осталась царапина, сделанная, вероятно, ногтем убийцы. Ногти Сиднея Блюра тщательно отшлифованы; у управляющего же, напротив, длинные, острые ногти, и, кроме того, ноготь его правого указательного пальца был обломан.

– Я не в состоянии был бы заметить подобной мелочи. Спокойной ночи.

Я не торопился лечь. Я знал, что мое ожидание не будет напрасным. Около часу кто-то тихо постучал в мою дверь, и в комнату вошла Дженет. Она, как всегда, прекрасно владела собой. Заперла за собой дверь и подошла ко мне.

– Я нашла бриллианты.

– Поздравляю вас.

– Я слышала обо всем, что произошло. Надеюсь, я сразу же получу вознаграждение?

– Само собой разумеется.

Она положила бриллианты на стол – ожерелье, серьги и браслет.

– Где вы нашли их?

– В шелковой сумочке, которая была при миссис Трэмпертон-Смит перед тем, как она собиралась пойти играть в бридж. Вероятно, она вернулась в свою комнату и взяла ее с собой, никого об этом не предупредив.

– Отлично придуманное объяснение, – пробормотал я. Она взглянула на меня, и в ее глазах зажглось бешенство. Ей не нужно было слов. Я отлично понял, что она хотела мне сказать. Я проводил ее до дверей.

– Спокойной ночи, Дженет, я не раз становился на вашей дороге. Я здесь по просьбе дирекции отеля. И не брал на себя защиты интересов миссис Трэмпертон-Смит. Вы наверняка получите вознаграждение.

VI

Грэй

Я мало разбираюсь в психологии, имею лишь смутное представление о разных сознательных и подсознательных душевных процессах, но то, что происходило во мне осенью по возвращении из Парижа является для меня совершенно загадочным и необъяснимым.

Я, сильный, здоровый человек, спокойно живущий в деревне, вдруг стал боязливым. Меня преследовало предчувствие чего-то недоброго. Каждое утро, бродил ли я по лесу со своим ружьем или садился в авто, чтобы предпринять дальнюю прогулку, меня охватывало ужасное предчувствие. Не то чтобы у меня распустились нервы. Я на охоте метко стрелял и в гольф играл очень хорошо, пожалуй, даже лучше, чем всегда. Я не в состоянии был анализировать это чувство страха, но знал, что оно исходит не из нервов, а из мозга. Мне казалось, что меня подстерегает несчастье, я всюду подозревал притаившегося врага. По ночам я часто просыпался и прислушивался, не звучат ли шаги; я даже не боялся, – я предчувствовал опасность. Я изменил свое завещание и отослал его нотариусу. Я спешно урегулировал через своего агента некоторые неопределенные пункты в арендных договорах сдаваемых мной внаем имений. Я знал, что имею только одного врага, а его пребывание в Англии было совершенно исключено. И все же я ждал смерти.

В это время я жил в Грэй-Мэноре, небольшой, но очень красивой вилле, которая составляла часть полученного мной наследства. Мое хозяйство было скромным даже для холостяка. Моя экономка, миссис Фульдс, почтенная дама шестидесяти четырех лет, служившая еще дяде, которому я наследовал, и проводившая всю свою жизнь в Грэе, где находилась в родстве со многими окрестными крестьянами, была очень приятной, честной и солидной женщиной. Ее племянник Адам был моим слугой. Кроме него, был второй слуга, происходивший из той же деревни, кухарка и три горничные. Мне редко приходилось видеть их. Была еще мисс Симпсон, секретарша, нанятая для меня первоклассным бюро по найму служащих. Я несколько часов в день диктовал ей материалы для работы по исследованию преступников – книги, над которой я работал со времени моего ухода из Скотленд-Ярда. Это была маленькая пятидесятилетняя женщина, с седыми, аккуратно прорезанными посредине пробором волосами, единственная сестра одного священника в Кембриджшире, довольно симпатичная и скромная особа. Я раз в неделю приглашал ее обедать вместе со мной, вообще же я видел ее только во время нашей совместной работы или порой издали, когда она для развлечения каталась в парке или по улицам на велосипеде. Кроме того, у меня были на службе еще двое людей, живших вне моего дома, – Бенджамен Адамс, лесничий, брат одного из моих слуг, и Сирил, мой шофер, прежде бывший на должности в Девоншире и представивший наилучшие рекомендации; это был простой, очень ловкий парень. С этими людьми мне приходилось иметь дела каждый день. Ни один из них не имел оснований питать ко мне злобу, и все же я не мог освободиться от предчувствия, что мне угрожает смерть.

Как-то утром, я помню – это было первое ноября, я отправился на охоту в сопровождении одного лишь лесничего Адамса с двумя собаками. Мы находились на границе моих владений и охотились по полю на заблудившихся фазанов. Справа от меня тянулся на расстоянии полумили крутой, густо поросший сосной обрыв. Я шел впереди, Адамс следовал за мной на расстоянии двадцати метров, как вдруг где-то в обрыве раздался выстрел и пуля продырявила мою фетровую шляпу.

– Милосердный Боже, – в ужасе крикнул Адамс и кинулся ко мне. – Что случилось?