Ректор для попаданки

Зато Рамон не растерялся. Он бормотнул:

— Прошу прощения!

И, подхватив меня, как безвольную куклу, утащил в кусты.

Глава 10. Знакомство с жителями Академии

Я хотела узнать этот мир получше. Хотела познакомиться с местными обычаями, традициями, узнать магию и разобраться в окружающей флоре и фауне.

Но я не рассчитывала приступать к практике в этот спокойный вечер! Это было обычное неудачное свидание, но, чёрт побери, всё равно не лучшее время для того, чтобы увидеть, как на небольшом пятачке академического лабиринта несколько студентов судорожно защищаются от... огромной мухоловки?!

Вы когда-нибудь видели мухоловку? Мерзкое членистоногое с длинным тельцем и множеством тонких лапок. А теперь представьте это существо, но размером с обычный среднестатистический автобус! Это вам не милый котобус из японского мультика!

Я успела различить троих студентов разной степени растрёпанности и побитости, прежде чем в представление вмешался Рамон. Сверкнув немного нервной белозубой улыбкой в мою сторону, он кинулся на помощь своим студентам, как настоящий супергерой.

— Ох, мамочки, — тихо проговорила я себе под нос, не сводя взгляда с ужасной картины, разворачивающейся перед моими глазами.

Яркие вспышки огненной магии ослепляли, кто-то из студентов использовал силу земли и воды.

— Замри! — направив на жуткую мухоловку растопыренные пальцы, командным голосом произнёс Рамон. Я нервно хихикнула, вспомнив пресловутые гаррипоттеровские «остолбеней!». В чём-то госпожа Роулинг оказалась права. Хотя... может, она тоже была путешественником между мирами? Просто каким-то чудом ей удалось вернуться домой...

Мотнув головой, я с усилием заставила себя вынырнуть обратно в реальность. Вот вечно меня уносит в дальние дали, стоит случиться чему-то экстраординарному! Хорошо, что рядом не было Эдмонда, — я бы точно начала нести всякую чушь про мальчика-который-выжил!

«Вспомнишь солнце, вот и лучик!» — отвлечённо подумала я, увидев, как из внезапно появившегося на пустом месте портала шагнула наземь нога главы академии.

— Всем отойти! — гаркнул Эдмонд на весь парк. Студенты послушно рассыпались в стороны, а вот Рамон продолжил удерживать тварь едва заметными лучами магии, что струились с его ладоней в сторону мухоловки и не позволяли ей шевелиться.

Я боролась между желанием зажмуриться и начать записывать происходящее на свою мысленную память — чтобы после, возможно, стать знаменитым писателем-фантастом, когда вернусь домой. Если вернусь...

Победило желание увидеть работу магии вживую. Это вам не пластинки ладошками трогать — чтобы усмирить чудище, требуется недюжинная сила!

Эдмонд не стал разбрасываться словами-заклинаниями. Направив в сторону притихшей твари руку, он чуть прикрыл глаза и что-то прошептал. На миг синяя вспышка ослепила меня, а в следующий миг, сморгнув белёсую пелену, я увидела...

ничего! То есть, ничего я не увидела. Тварь исчезла!

«Это вообще законно?» — думала я, тщетно выискивая обугленные лапки насекомого в наступившей после вспышки темноте.

Брезгливо встряхнув руками, Эдмонд обвёл всех присутствующих строгим взглядом и, задержавшись на мне и на брате, мрачно бросил:

— Ко мне в кабинет. Оба!

— Эд... — начал было Рамон, но глава академии лишь махнул в его сторону и повторил:

— Оба!

— А как же... — Рамон оглянулся на застывших в ужасе от гнева ректора студентов. Эдмонд рявкнул:

— В учебку на всю ночь, и пусть зубрят формулу зелья роста, в которой допустили ошибку! — он растянул губы в улыбке, которая мне совсем не понравилась, и добавил для брата: — А ты им в этом поможешь!

Похоже, что фантомная мигрень дорогого товарища ректора уже прошла, потому что в кабинет мы попали посредством всё того же портала. А вот студентам пришлось рысью бежать к Академии. Трое обычных мальчишек возрастом чуть старше восемнадцати взволнованно переговаривались, но разобрать слова мне не удалось. Уже в кабинете Эдмонд сделал небольшой портальчик, через который проследил за провинившимися юнцами до самой учебки — обычного амфитеатра.

Убедившись, что студенты добрались до места назначения, ректор сел за стол и внимательно посмотрел на нас с Рамоном. Сказал веско:

— Кому-то повезло сегодня.

— Нам? — спросила я.

— Вам, госпожа Хранитель. Лично вам. А моему брату повезло, потому что вы не пострадали.

— А... тварь... Она была настоящая? — задала я глупый вопрос. Рамон вздохнул:

— К сожалению, да. Эти оболтусы даже не удосужились воспользоваться учебным пособием!

— А ведь могли увеличить скорпиона, — язвительно заметил Эдмонд. — Я считаю, что кому-то стоит озадачиться не только вдалбливанием в глупые юные головы формул зелий, но и зубрёжкой техники безопасности.

— Эдди, это была всего лишь мухоловка!

— Неважно. В следующий раз они увеличат паука-скакуна! Осу! Таракана!

— Фу, какая гадость, — пробормотала я. — Давайте закончим ваше познавательное перечисление!

— А вы, госпожа Хранитель, осмотрительнее выбирайте компанию для вечерней прогулки, — немедленно отозвался Эдмонд. — И не гуляйте по тёмным закоулкам парка. Вам следовало бы подумать о непоправимой утрате, которую мы понесём в случае вашей... если с вами что-нибудь случится!

Его серые глаза превратились в два стальных кинжала, которые ранили меня в самое сердце.

Кто это «мы», интересно?

Мы — Эдмонд вал ди Белуччини? Или весь безграмотный мир и несчастная больная библиотека?

Алёнушка, а какой вариант выберешь ты сама?

Кого будет жальче, если меня схрумкает гигантский таракан? И будут ли по мне плакать эти глаза напротив? Или ректор только досадливо вздохнёт и будет ждать прихода нового Хранителя?

— Рамон, я тебя больше не задерживаю, — сухо сказал Эдмонд, опустив взгляд на свои сложенные замком ладони. Профессор зельеварения хотел было возразить что-то, но не стал. Он начертил в стене портал и ушёл, быстро извинившись передо мной.

А я снова уставилась на Эдмонда. Ректор помолчал немного и встал, подошёл ко мне почти вплотную и шумно выдохнул:

— Алёна, ты даже не представляешь, во сколько мне обходится личный менталист, чтобы хоть как-то справляться с тревогой за дочь! Пожалуйста, не заставляй бояться и за тебя тоже.

В моей груди словно расцвёл большой трепетный цветок, наполнив сердце робкой радостью.

Эдмонд боится за меня, а не за свою библиотеку!

От смущения я снова начала нести полную чушь.