Ректор поневоле
Шрифт:
— Зачем делал? — зло прищурился он. — Да потому что я тебя люблю!
Нерисса опешила.
— Ты меня…
— Люблю, — Альберто не позволил себе пойти на попятную.
— И давно?
Удивительно, как мягко она отреагировала. Альберто ожидал, что Нерисса сейчас или ударит его, или рассмеётся в лицо — в общем, сделает что-нибудь в своём стиле. Скольким магам из их группы она дала от ворот поворот? Кому-то спокойно говорила, тем, кто слишком доставал, вообще высказывала всё, что думала о них. Ди Руаз должен был попасть в ту группу.
— Давно, — кивнул он.
— И…
Альберто молчал.
Он помнил юную Крессман ещё с университета. Он с друзьями-выпускниками воплощал в жизнь очередную юношескую гадость, в качестве жертвы избрав любимую папину карету — её так и не оттёрли. Родители тогда расстались, но согласились не разводиться, прикрывая браком будущий позор. Это сейчас уже маме было всё равно, а тогда они слишком тщательно придерживались правил.
Нерисса тогда была ещё девочкой и, кажется, очень ярко, заметно колдовала. Альберто, разумеется, не мог влюбиться в неё — в ребёнка. Он просто её запомнил, чтобы через года полтора, если не два, столкнуться в коридорах. Странно, как можно работать и учиться в одном университете, но не видеться столько времени?
Нескладная девчонка из богатой семьи превратилась в привлекательную девушку. Подростковая угловатость тогда оставалась только в деталях, Нерисса неизменно притягивала к себе мужские взгляды и так легко их игнорировала. Альберто отлично помнил, как отругал себя за лишнее внимание, которое невольно уделял девушке. Словно случайно выискивал взглядом её в толпе.
Потом они сталкивались гораздо чаще, может быть, чаще, чем знала о том Крессман. А она каким-то образом превратилась в дикую, своевольную женщину.
— Дольше, — покачал головой Альберто.
— Когда я пришла к вам на работу? — продолжила допытываться Нерисса. — Мы ж до этого были так себе знакомы… Ди Руаз! — она наконец-то сумела высвободить запястья из его крепкой хватки. — Ты хочешь сказать, что уже не первый год…
— Даже не второй, — очень честно ответил Альберто. — Ну, может быть, и не третий.
— И ты не мог признаться?!
— Чтобы ты меня послала, как всех остальных? — грустно спросил ди Руаз. — Все в университете знали, что Нерисса Крессман создана для чего-нибудь лучшего. Какого-нибудь принца…
— Наш принц младше меня невесть на сколько лет!
— Ну, хорошо. Кого-нибудь с отличным происхождением…
— Ты — сын герцога! — возмутилась она. — Ты целыми днями молишься на Его Светлость, — это было, как подозревал Альберто, уже к портрету покойного советника, висевшему в его кабинете, — а сам ведёшь себя, словно подлый, мерзкий, недалёкий, трусливый…
Крессман запнулась и шумно втянула носом воздух, сжала руки в кулаки, глядя на Альберто, словно пыталась уничтожить его одним взглядом, и тихо, как угрозу, произнесла:
— Я, значит, страдаю, слушаю: Альберто то, Альберто сё, маркиз ди Руаз — первый жених университета, ах, наверное, у него уже есть блестящая партия, зачем ему кто-то хуже виконтессы или графини, ох, а может принцесса, ух, наверняка, меняет любовниц как перчатки, а он просто боялся
признаться?! Ладно в университете… На работе! Ты! Недостойная партия!Альберто заморгал.
— Это понимать как?..
— И я влюбилась в этого человека! — Нерисса с силой толкнула его в грудь. Альберто попятился от неожиданности, но она продолжала наступать. — Думала: может быть, на выпускном именно он подойдёт ко мне, разгонит всех этих мальчишек, приглашающих меня на танец, поцелует под луной! Думала, вот, подождите, стану его боевой парой, — с каждым словом она подступала всё больше, а каждая восклицательная интонация сопровождалась тычком в грудь, — и он меня заметит. Перестанет смотреть сквозь и делать из себя такое заумное начальство! А он, трус, просто боялся признаться! — отступать было некуда, Альберто упёрся в кровать. — Он, видите ли, считал себя недостойным! Да я тебя ненавижу, ди Руаз! Я тебя убью, я…
Альберто не дослушал. Несомненно, это было очень интересно, но от гнева Нериссы, кажется, загорелась штора, потому надо было как-то её успокоить.
Разумеется, пылающая штора была единственной причиной, по которой он поцеловал девушку. Папа говорил, что это отличный способ заткнуть женщине рот и усмирить её магию. Лучше не придумаешь.
И отвечать ничего не надо…
Ради такого можно пожертвовать и глазами, которые потом выдерет ему Нерисса. Возможно, выдерет. Интересно, она сейчас обнимает его за шею, чтобы удушить?..
Глава двадцать седьмая
В том, чтобы спать в одной постели с мужчиной, была масса неудобств. Нерисса дважды чуть не скатилась с кровати во сне, потому что с любимой половины постоянно на кого-то наталкивалась, а потом этот кто-то нагло заключил её в объятия, и теперь было очень жарко.
В Змеином Замке довольно редко было жарко. Нерисса привыкла к тому, что спать приходилось под тремя одеялами, укрываясь поверх ещё и серьёзным согревающим заклинанием. Но Альберто, очевидно, воспользовался чем-то более прогрессивным.
— Ты перепортил мне постельное бельё, — проворчала она, пытаясь отодвинуться. — И утро испортил. Вообще всё испортил. Я тебя убью, ди Руаз.
— А замуж за меня пойдёшь? — хитро поинтересовался Альберто. — Если да, то я даже подскажу, как меня легче убить.
— Сама узнаю, — Нерисса повернулась на второй бок, и ди Руаз моментально придвинулся к ней ближе, обнимая за талию. — Господин ректор, кажется, вам претила идея спать со своей секретаршей.
— Я назначу тебя преподавателем, образование позволяет, — пообещал Альберто.
— Обойдусь! — фыркнула Нерисса. — Я вернусь в следственный отдел. Всё, что надо, уже случилось, никому из папочкиных кандидатов в зятья порченная невеста не нужна. А теперь я вполне могу сбежать из этой змеиной дыры.
Она отбросила в сторону одеяло, избавилась от рук Альберто, тянувшихся туда, куда не положено, и с некоторой досадой заметила, что её никто не ловит.
— Мог хоть ради приличия возразить, — невольно обиделась Крессман, садясь на край кровати. — А то не по-человечески как-то получается. Ты мне теперь должен.