Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
– Матвей…
– Я должен был прикрывать брата! – яростный рев. – Либо идти вместо него! У Дани гораздо меньше опыта. Он… он… его больше нет! И я не знаю, как…
Поддавшись порыву, Лиза обняла мужчину, вынуждая тем самым умолкнуть. Сдерживая слезы, прижалась щекой к его груди, и тихо прошелестела:
– Мне так жаль, Матвей! Так бесконечно жаль! Но… я ведь была там. И могу с уверенностью сказать – ты не смог бы изменить ситуацию, хоть тебе и кажется иначе. Все произошло слишком внезапно. Даня вовсе не растерялся. Он среагировал достаточно быстро. Только противник оказался хитрее, кровожаднее, и превосходил нас по численности.
В повисшей тишине прозвучало еле слышно:
– Я горжусь. Я всегда им горжусь. То есть… гордился.
Верещагин замолчал. Зажмурился. Его тело пронзила крупная дрожь.
Стало ясно – он с трудом сдерживает слезы. Отчетливо понимая, каких усилий ему стоит это железное самообладание, Лиза отстранилась.
– Ты поплачь, если очень хочется – легче станет! – ободряюще сжала его ладонь. – И в себе не замыкайся. Прошу. Умоляю. Это плохо заканчивается.
– Спасибо за совет, - тень улыбки мелькнула на его лице. – Учту на будущее.
– Идем со мной!
– Куда?
– Ко всем. За стол. Тебе нужно поесть.
– Нет. Ступай одна.
– Не упрямься. Бабуля сказала, ты уже несколько дней…
– Я не хочу. Ничего не хочу.
– Готова поспорить, что у твоего организма на этот счет совсем иное мнение.
– Лиза! – он резко отнял руку. – Сказал же, что не голоден!
– Ничего страшного. Аппетит приходит во время…
– Прекращай! Мужем своим вертеть будешь! А я сам в состоянии решить…
– Извини! – возмущенно воскликнула девушка, упирая руки в бока. – Я конечно понимаю, что тебе проще отгородиться непрошибаемой стеной от всего мира, и позволять чувству вины потихоньку сжирать тебя изнури. Но… едва ли Даня хотел бы для тебя подобной участи. Взгляни на себя в зеркало, и честно ответь на вопрос: твой брат уважал бы тебя такого? Слабого, сломленного и злого? Что-то я сомневаюсь!
Матвей загоготал, прикрывая глаза рукой:
– А вот это уже, удар ниже пояса, золотце!
– Называй, как хочешь, - пожала плечами Лиза. – Но я не буду молча наблюдать за тем, как ты себя разрушаешь. Я знаю, тебе больно. Рана на сердце еще слишком свежа. Но жизнь продолжается. И ее нужно ценить!
– Даже если она лишена смысла?
Девушка всплеснула руками:
– Так найди его! Найди этот смысл! А мы будем рядом, и поддержим тебя в любом начинании. Ты главное, соберись, Матвей! И не отчаивайся…
Верещагин ничего не ответил. Лишь тяжело вздохнул. Затем, нахмурился, будто потихоньку возвращаясь к реальности. Отыскав взглядом футболку, плавно натянул ту на себя. Следом вставил кожаный ремень в петлички на джинсах. Лиза молча наблюдала за его манипуляциями. А перед мысленным взором стоял образ Дани из ее сегодняшнего сна-видения-бреда. Его слова не давали ей покоя. Настойчивым набатом звучали в ушах:
«Все лишится смысла, если он не узнает о том, что известно нам обоим. Тебе и мне. Расскажи ему! Напомни о…»
Крепко задумавшись, Лиза рухнула в освободившееся кресло-качалку.
Остро чувствуя на себе удивленный взгляд Матвея, прикрыла веки, и начала раскачиваться, пытаясь хоть капельку расслабиться. И в какой-то момент на нее снизошло озарение: перед своей гибелью, Даня откровенничал с ней о ее одногруппнице, Полине Титовой, с которой накануне у
него произошел случайный сексуальный контакт без защиты. Опять же, если припомнить рассказы Полькиной подруги, то Титовой нужно сочно забеременеть по медицинским показаниям. И не важно от кого. Получается, велика вероятность, что она высчитала самые удачные для зачатия дни цикла, и осмелилась попытать счастье с Даней. По его рассказам он был у нее первым. И после их весьма травматичного опыта она вряд ли решилась бы секс с кем-то другим так скоро. А значит…«О, боже! Неужели?»
Распахнув глаза, Лиза уставилась на Матвея, застывшего напротив нее.
– Тебе лучше присесть! – посоветовала дрогнувшим голосом.
– Зачем? – недоумевал мужчина.
– Кажется, я нашла… твой новый смысл жизни!
– Да, неужели?
– Угу!
– Ну разве что, в качестве эксперимента.
Верещагин опустился на корточки, сверля ее хмурым взглядом.
Лиза начала издалека:
– Помнишь день рождения Андрея, который мы отмечали на озере?
– Естественно. Меньше недели же прошло.
– Собственно, да! – она нервно сцепила пальцы в замок. – На следующее утро Даня поделился со мной своими переживаниями, относительно той девушки, с которой уединялся на продолжительное время. Речь о моей одногруппнице.
Дело в том, что он лишил ее девственности. И сделал это очень грубо. У них было несколько половых актов подряд. И все… без защиты. Понимаешь?
Матвей покачал головой:
– Не совсем.
– Мне не хочется обнадеживать тебя раньше времени, но есть вероятность, что Полина беременна от Дани. Что она носит его ребенка! Так яснее?
Мужчина распрямился в полный рост столь стремительно, что в его теле захрустели кости. Поменявшись в лице, он хрипло потребовал:
– Фамилия, адрес и телефон этой Полины! И как можно скорее!
– Не спеши, - улыбнулась Лиза, наблюдая за тем, как Матвей медленно приходит в себя. – Давай подождем недельку-другую. Чтобы уж наверняка.
– Нельзя рисковать! – возразил Верещагин. – Вдруг эта девка надумает избавиться от моего племянника? Что тогда?
– Не надумает, - девушка ободряюще похлопала его по плечу. – Ей позарез нужно забеременеть по медицинским показаниям. Так что… время еще есть.
Матвей шумно выдохнул, проводя пятерней по волосам.
Молчал около минуты. А потом вдруг хмуро сообщил:
– Как странно!
– Что именно?
– Я внезапно проголодался. И очень сильно.
Лиза облегченно улыбнулась, увлекая его за собой.
– Так идем скорее! Нас уже заждались!
Она не солгала. Их возвращению были действительно рады. Андрей и Матвей сразу же направились в беседку, а Лиза задержалась у колонки.
Страшно захотела пить. Однако, утолив жажду, присоединяться ко всем не спешила. Ноги несли ее в противоположную сторону. Прочь со двора.
Разместившись на скамейке у забора, девушка невидящим взглядом уставилась в бескрайнее синее небо. Погруженная в свои мысли, не сразу заметила, что больше не одна. Компанию ей составил Дмитрий. Не прилагая особых усилий, он в одно касание сдернул ее с лавки. Удобно уселся сам, усадил Лизу к себе на колени, и прижался губами к ее виску.
– О чем задумалась? – пробубнил, пробуждая бабочек в ее животе.
Млея от жара его тела, она машинально увлажнила губы.
– О будущем…
– Судя по интонации, ты чем-то обеспокоена?