Реквием: Вечный свет

Выручил Алекс. Он чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Развязно улыбаясь, он жестом подозвал официантку, а когда она нагнулась к нему, он, поглаживая ее бедро, что-то говорил ей на ухо.

Официантка хихикала. Ей явно пришлись по вкусу заигрывания Алекса. Чего нельзя было сказать о Тьме.

– Потише, - Вика перегнулась через стол, и невероятным образом Ева ее услышала. Возможно, причина была в обострившемся благодаря Тьме слухе.
– Придержи Тьму, пока она весь народ не распугала.

Ева поймала свое отражение в одном из многочисленных зеркал, украшающих зал, и ужаснулась. На лице вздулись черные вены – верный признак присутствия Тьмы. Ева пригнула голову и распустила хвост, скрывая волосами лицо. Повезло еще, что в зале темно. Никто не заметил ее трансформации.

Официантка, жестикулируя, что-то рассказывала Алексу. Он слушал с выражением крайнего внимания, а когда она замолчала, хлопнул ее по заду, выпроваживая. Едва девушка отошла от столика, подмигнув Алексу на прощание, он велел всем следовать за ним.

Никто не заметил, как они юркнули в служебное помещение. Музыка сразу стала тише, хотя басы все еще ощущались толчками из-под пола. После шума зала уши словно забило ватой.

– Моя новая знакомая Катя поведала интересную историю, - сказал Алекс.

– Могу себе представить, - проворчала Ева.

Алекс проигнорировал ее замечание и продолжил:

– Она рассказала о странном молодом человеке, пришедшем к ним в клуб два дня назад. Он снял лучшую комнату, попросил лучших девочек, но все это говорит лишь о том, что у парня водятся деньги, а вот что действительно необычно так это то, что он до сих пор там. Все в той же комнате.

– С теми же девушками?
– уточнила Вика.

 - Девушки поменялись, - ответил Алекс.
– И, кажется, среди них даже затесался парень.

– Асмодей, - одновременно выдохнули все четверо.

Всем было ясно, что кувыркаться с проститутками дни напролет способен лишь демон похоти.

Они поднялись на второй этаж, где по словам Кати располагалась та самая комната, и Алекс произнес одними губами, указав на дверь, обитую алым бархатом:

– Вот она.

Ева подняла руку, намериваясь постучать, но Вика ее перехватила и покрутила пальцем у виска. Не утруждая себя стуком, Война открыла дверь пинком. Та, ударившись о косяк, произвела эффект разорвавшейся гранаты. Девушки в количестве пяти штук вскочили с кровати и с визгом бросились врассыпную. Всадники едва успели посторониться, выпуская их из комнаты, в противном случае их бы смели.

Но кровать, украшенная розовым полупрозрачным балдахином, не опустела. На ней развалился голый мужчина. Все в комнате, включая простынь, что прикрывала мужчину ниже пояса, было в тон балдахину – стены, ковролин, даже глянцевый потолок. От обилия розового рябило в глазах. Они будто угодили в спальню девочки-подростка, помешанной на кукле Барби.

– Что за убогий дизайн, - Алекс подцепил носком ботинка упавшую во время бегства девушек подушку.
– Честное слово, меня сейчас стошнит.

– Не тебя одного, - поддакнула Вика.

Обсудить недостатки обстановки им помешал мужчина на кровати. Ева не видела его лица – балдахин был недостаточно прозрачным, чему она обрадовалась, когда мужчина встал, и простынь соскользнула на пол. Но радость длилась недолго. Не стыдясь наготы, мужчина вышел на свет.

– Кого я вижу!
– он улыбнулся.
– Недотрога! Присоединишься?
– он кивнул на кровати позади себя.

Ева зажмурилась, одновременно замотав головой. Она привыкла к выкрутасам Асмодея, но видеть его голым ей еще не приходилось. В образе человека он походил на юношу лет двадцати пяти. Чуть более женственного, чем полагается быть мужчине. Но, несмотря на изящность, он был хорошо сложен, что Ева отметила против воли, прежде чем закрыть глаза. Светлые волосы спадали демону на плечи, рыжие как апельсины глаза игриво сверкали.

– А вы что скажите?
– демон обратился к спутникам Евы.
– Не хотите пошалить?

– Спасибо за приглашение, - откликнулась Вика, - но мы вынуждены отказаться. Мы здесь по делу.

– С вами всегда так, - обиделся Асмодей.
– Приходите без приглашения, портите веселье.

– Асмодей, - попросила Ева как можно тверже.
– Оденься, пожалуйста.

– Зачем?

– Чтобы я могла, наконец, открыть глаза.

– Я смотрю, недотрога, ты совсем не изменилась, - рассмеялся демон, но просьбу выполнил.

Алекс тронул Еву за плечо, подавая знак, что пора открыть глаза. Асмодей все еще был без рубашки, но хотя бы брюки надел. За что Ева выразила ему признательность.

– Присаживайтесь, раз пришли, - Асмодей обвел комнату рукой, давая всадникам простор для выбора места.

Только выбор был небольшой. Кроме двуспальной кровати из мебели в комнате имелся пуфик и бар с напитками. Пуфик заняла Вика. Рома встал у нее за спиной. Ева между кроватью и собственными ногами предпочла устроиться на подоконнике. Алекс остался подпирать дверь.

– Рассказывайте, зачем пришли, - Асмодей налил себе виски, предложив его всем, но они снова отказались.
– Что за тоска, - покачал он головой.
– Не всадники, а общество благородных девиц.

– Почему важные переговоры мы всегда ведем в борделе?
– поинтересовалась Ева, ни к кому особо не обращаясь.

– Потому что я демон разврата?
– предположил Дей, щедро хлебнув виски.

– Что хорошего в продажной любви?
– скривилась она.

– Она честнее любой другой, - ответил Асмодей.
– С проституткой ты, по крайней мере, точно знаешь, почему она с тобой.

– Поэтому едва поднявшись из ада, ты отправился сюда?

– Захотелось развлечься напоследок, - Асмодей посмотрел на люстру через бокал.
– Кто меня в этом упрекнет?

– Ты бежал от Самаэля?
– Алекс отлепился от двери.

– Скажи лучше от Красного Дракона, - печально улыбнулся демон.
– Он настаивает, чтобы его называли так и никак иначе.

– Значит, он добрался до«Зала превращений»,– вздохнул Алекс и добавил шепотом: - Нам конец.

– Ни вам одним, - сказал Асмодей, - нас, своих братьев, он тоже не жалует. Это только вопрос времени, когда он от нас избавится.

– За этим мы здесь, - Ева решила, что более подходящего момента для просьбы придумать нельзя.
– Помоги нам убить Самаэля.

– Посмотри на меня, недотрога, - произнес демон.
– Я – любовник, а не воин.

– Тебе не придется воевать. Мы сами все сделаем. И, прежде чем ты откажешь, вспомни, как ты меня предел. Я отдала тебе книгу в обмен на обещание сохранить ее, а ты отдал ее Самаэлю. Ты сам виноват в своих бедах.