Реквием. Книга первая Инициация

Все стало на место — падающий снег нес с собой продукты радиоактивного распада, попутно очищая атмосферу. Это была хорошая и плохая новость одновременно — снег «сбивал» радиацию на землю, уменьшая радиоактивный след и площадь поражения. И он уже создавал новую проблему — увеличение радиоактивных осадков на конкретном месте. Вначале я подумал, что из-за стекла противогаза снег имеет странный оттенок, но проблема была не в этом. Снег действительно имел серовато-грязный цвет. Особенно хорошо это было видно на машине — грязноватый снег неплохо замел мой Додж. Я не знал, даст ли радиоактивный снег наведенную радиацию на кузов, но счистить его не было возможности: сероватая масса основательно примерзла к железу.

Уже собираясь возвращаться, услышал истошный крик со стороны городского парка. Движимый любопытством, прошел около пятидесяти метров — отсюда просматривалось здание округа и сквер перед парком. В 17 доме свет не горел ни в одном из окон, хотя уже начинало темнеть. Переходить через Можайское шоссе, чтобы выяснить, что это были за крики, не стал, не для этого я вышел из подвала. Не успел сделать несколько шагов обратно, как крик повторился и следом прозвучал выстрел, скорее всего из ружья. И почти сразу послышались короткие очереди из двух автоматов, скорее всего разного калибра. Один звук был басовитый, перекатывавшийся между многоэтажками. Второй звук автомата скорее походил на тявканье рассерженной собачки — отрывистый, хлесткий и нотой выше.

В освещенном окне третьего этажа 13 дома мелькнуло две фигуры, затем свет погас. Уже подходя к своему подвалу, обратил внимание, что большая часть нехожена — человеческих следов было мало. Большинство людей все же затаились по квартирам, понимая, что снаружи куда более опасно.

— Как там снаружи? — все обитатели подвала столпились прямо у санпропускника. Оставив ОЗК в «предбаннике» со словами, что все расскажу потом, торопливо проследовал на дезинфекцию. Пока я возился в ванной, Аннабель поставила чайник. По крайней мере, именно она хлопотала у плитки и разливала чай по кружкам. За десять дней девушка отлично влилась в коллектив. Даже Денис начал к ней относиться с уважением, узнав, что ее отец отмотал срок за убийство в драке человека, заступившись за жену. А Альбина и Маша просто души в ней не чаяли — Аннабель была чистюлей и все заботы по поддержанию чистоты в подвале взяла на себя.

— Снаружи снег, — подув, отхлебнул. Чай был терпкий, именно такой я любил. — Проблема в том, что снег сбивает радиоактивную пыль, и чем его больше, тем больше будет радиация. До критических доз, наверное, не дойдет, все-таки десятый день после взрывов, но длительное облучение малыми дозами тоже нежелательно.

— Сколько было снаружи? — подполковник также, как и Аннабель, отлично влился в нашу группу, особенно после рейда в УВД, сознавая, что обратной дороги нет.

— 2.3 зиверта, — допив чай, протянул кружку Аннабель, — Повтори, пожалуйста, кормилица.

Девушка улыбнулась и даже не покраснела, как это случалось в первые дни.

— Я вышел к Можайке, в доме № 17 света не было, это тот, что через дорогу у парка, — уточнил для супруг Семеновых. Они жили в другом конце города и могли не ориентироваться.

— Знаю, — коротко ответил Виталий Семенович, — по работе бывал.

— Дань собирал с жильцов и коммерсов, — Денис не упустил шанса подколоть тестя, но Семенов в последнее время реагировал добродушно и старался не обострять.

— Оттуда были крики, — я не стал уточнять, что кричала женщина. Почему-то мне стало стыдно это говорить в присутствии Аннабель. — Потом был ружейный выстрел, и в ответ, мне так показалось, владельца ружья изрешетили автоматами. Стреляли двое, короткими очередями, думаю, профессионалы.

Девушки приглушенно ахнули, а мужики просто молчали. Каждому и так было ясно, что убийства будут и будет их немало. Русские долго запрягают, но быстро едут.

— Странно, почему до сих пор у нас есть электричество и котельная работает? По нашим подсчетам, на седьмой-восьмой день ТЭЦ должна была остановиться, — Ваня почесал затылок.

— Может, власть начала наводить порядок? — робко вмешалась в разговор Наталья Ивановна.

— Власть отныне у того, кто сильнее, надо брать все в свои руки, пока над нами не появились новые хозяева, — сказал Ашот. Он в первые пару дней попытался приударить за Аннабель, но получил полный игнор. Это немного задело горячего кавказца. Но уже спустя пару дней он начал сыпать комплименты Альбине. Связываться с Денисом армянин поостерегся. Пришлось уводить Ашота в курилку и втолковывать, что всякие поползновения в сторону женщин закончатся его изгнанием.

С тех пор Ашот вел себя тихо, никуда не лез, никому не мешал. Его слова удивили меня, раньше не замечал за ним такой инициативности. При нем мы не обсуждали Брыкин Бор и наш дом, все планы в понимании Ашота были в том, чтобы отсидеться и разбежаться после двух недель. И тут он заявляет такое, стоило послушать, что он имеет в виду.

— Ты о чем, Ашот?

— Надо захватить ТЭЦ, прибрать к рукам все склады с продовольствием. Я не про магазины, а про крупные склады оптовой торговли, — пояснил парень, увидев ухмылку Дениса и растолковав ее неверно.

— Идея хорошая, но вряд ли мы справимся, — я поднял руку, призывая к тишине, потому что все загалдели. — ТЭЦ, склады, даже торговые центры уже в чьих-то руках. Нас несколько человек, а такие критические объекты инфраструктуры требуют десятков людей как для обслуживания, так и для обороны. Вот сунемся мы в ТЭЦ, а там взвод военных или пара десятков полицейских. Или на худой конец группа охотников-единомышленников. Будем стреляться, чтобы захватить объект, который не сможем удержать?

— Без ТЭЦ нам не выжить, — угрюмо возразил армянин, отстаивая свое предложение.

— Почему ты так говоришь, Ашотик? — Наталья Ивановна с перепугу парня даже ласкательно назвала.

— Потому что будет ядерная зима, я видел ролик на Ютубе. Понимаете, — оживился Ашот, — сажа и дым закроют небо на многие годы, и солнечные лучи не смогут пробиться к земле. Температура сильно упадет, и все погибнет, выживут только на экваторе и те, у кого есть свои источники тепла.

Такого длинного монолога от него не слышали раньше, даже я не слышал, хотя знал его давно.

— Я тоже читал об этом пару раз, ученые моделировали последствия ядерной войны и пришли к такому выводу, — подтвердил слова армянина подполковник.

— Чушь! — мой голос заставил вздрогнуть Аннабель, прозвучав, как выстрел при полном молчании.

— Что? Не понял, — Семенов даже театрально поднял бровь, показывая крайнее удивление. — Но ведь такие исследования были, причем к такому выводу пришли и советские, и американские ученые, независимо друг от друга.

— Что скажешь, Олег? Тебе бросили перчатку, точнее, мусорскую крагу, — Денис откровенно забавлялся. Он, в отличии от Вани, был в курсе несостоятельности этой теории, как-то на досуге мы долго об этом говорили.

— В чем вы правы оба, — я поочередно посмотрел на Семенова и Ашота, — так это в том, что есть такая теория, теория ядерной зимы. И независимые исследования были с обеих сторон, если не ошибаюсь, аккурат перед приходом к власти Горбачева. И наши, и американцы пришли к выводу, что глобальная ядерная война уничтожит человечество, наступит так называемая ядерная зима. Температура упадет до критических показателей, несколько лет без солнечного света приведут к вымиранию растений, людей, животных.