Реквием. Книга первая Инициация

— Денис, выходи, я знаю, что ты там! Посмотрим, такой ли ты мужчина, как был полгода назад!

Глава 8 Дорога к жизни

— Это Картуз, — после слов Дениса сомнений не осталось: голос принадлежал самому гнилому и отъявленному негодяю города. Картуз имел две ходки и был старше Дениса на десять лет. Но обе его ходки были не из числа тех, которыми гордятся. В первый раз его осудили за домогательство к школьницам — вернувшись из армии, Картуз устроился работать охранником в школу. Это были года, когда на Северном Кавказе было неспокойно и было принято решение организовать охрану всех школ.

На эту работу обычно соглашались пенсионеры, так или иначе связанные с правоохранительными органами. Появление молодого парня сразу после армии администрация школы встретила с восторгом. Картуз, пользуясь тем, что рамка-детектор при входе в школу давала звуковой сигнал, начал трогать старшеклассниц. Первое время удивленные школьницы хранили молчание — взрослый парень в униформе с электрошокером на поясе воспринимался как необходимое зло школы. Но когда Картуз чрезмерно распустил руки, одна из школьниц пожаловалась родителям.

Поднялся скандал — родители девочки оказались людьми принципиальными и не удовольствовались увольнением охранника. Картуз был задержан, и ему предъявили обвинение. Осмелевшие девочки дали показания, и педофил получил два года колонии.

Отсидев по такой нехорошей статье, Картуз не поумнел. Вернувшись, он сколотил небольшую банду из себе подобных. Их хватало на то, чтобы обирать таксистов- узбеков или третировать одиноких старушек, что на рынке продавали овощи и фрукты со своих дачных участков. Картуз вновь попал в поле зрения органов и в этот раз залетел на пять лет, за «создание устойчивой преступной группировки».

Второй срок заключения негодяй отбывал во Владимирской области, где и нахватался нужных словечек и даже заручился поддержкой одного авторитета. Откинулся Картуз полгода назад — и именно тогда пересеклась его дорога с Денисом, на одной из разборок. Денис, хорошо знавший ситуацию с домогательством Картуза к школьницам, не стал здороваться с ним за руку, с ходу определив его статус как недостойный. Та разборка закончилась для Картуза печально, от него отвернулись даже его подельники. После этого события Картуз дважды приходил к Денису, я был свидетелем разговора: оба раза парень предлагал свои услуги. И оба раза был послан далеко и надолго. Потом он внезапно пропал, говорили, что уехал в Ханты-Мансийск, и вот Картуз объявился, в самый неподходящий момент, да еще и вооруженный.

— Я выйду, разберусь с ним.

Я успел перехватить Дениса за плечо:

— Это глупо, он выстрелит, едва ты откроешь дверь.

— Ты предлагаешь мне бояться опущенной суки? — друг посмотрел на меня с такой злостью, что я невольно убрал руку.

— Картуз, я иду, не убегай, — взяв автомат в правую руку, Денис начал протискиваться к ступенькам.

— Жду, — отозвался негодяй, сопровождая свои слова глумливым хохотом. Автоматная очередь ударила по ушам, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Небольшая площадь санпропускника, где мы находились в тот момент, многократно усилила звук и наполнилась поровой гарью. За дверью раздался крик, и наступила тишина.

— Кто стрелял? — я слышал свои слова, словно в уши натолкали вату.

— Я. — скромно признался Виталий Семенович. Из дула его автомата еще тянулся сизый дымок, — Его убили бы прежде, чем он открыл дверь. Маша не заслуживает такого удара.

Прошло пять секунд, прежде чем я обрел способность мыслить. Из нашей группы только я ранее участвовал в реальных боевых действиях, а сейчас терял драгоценное время. Кто знает, сколько человек пришло с Картузом: рванув дверь, выскочил наружу, не успев натянуть очки и респиратор. Пара минут не смертельны, а очки не дадут возможности охватить всю картину в целом.

Картуз лежал у самой двери, кровь уже окрасила серый снег в красновато-бурый цвет. Успел я вовремя — фигура в мешковатых одеяниях уже тянулась к автомату, упавшему в глубокий снег. Ударом ноги в печень сложил неизвестного пополам и, прижимаясь спиной к зданию, повел стволом в глубину двора.

Людей во дворе больше не было — закутанный в тряпки, словно немцы под Сталинградом, парень, тихо постанывая, встал на колени.

— Встань быстро, кто такой?

От удара с него слетел респиратор, пара капель крови виднелись в уголке рта. Это я знатно его приложил, что он даже губу прикусил. Денис и Виталий Семенович с автоматами наизготовку присоединись ко мне, щупая стволами двор.

— Леня я, Картуз попросил пойти с ним, — парень говорил с трудом, удар в печень не прошел даром.

— Какой Леня, фамилия, адрес проживания? — в подполковнике проснулся профессиональный интерес.

— С Верхнего Отрадного, фамилия Кужин. Не убивайте меня! Я ничего не сделал, — взмолился парень, поднимая руку. Он покачивался на полусогнутых ногах, еле слышно подвывая.

— Да он обоссался, — презрительно бросил Денис, обыскивая подельника Картуза.

— Слышь ты, бери Картуза и тащи этот смердящий труп отсюда, — ткнув автоматом под ребра, вызвал стон у Кужина, придавая ему ускорение. Ухватившись за подмышки, тот посадил труп:

— Куда его тащить?

— В Верхнее Отрадное, — самым серьезным голосом велел Виталий Семенович, вызвав у нас приступ смеха. Пока незадачливый подельник Картуза волок его труп по двору, я еще раз огляделся — видимой, опасности не было. А невидимый убийца радиация, уже пару минут трудился надо мной.

— В подвал, быстро, — подавая пример, первым спустился вниз. После выстрелов Семенова наружная дверь напоминала дуршлаг, хорошо, есть еще одна, иначе уровень радиации в подвале сильно вырос бы. Парни могли обойтись без дезинфекции, а вот мне предстояла помывка. Пусть всего пять минут, но я находился снаружи без очков и респиратора. Пока встревоженные девушки выслушивали рассказ Виталия Семеновича, быстро помылся, тщательно прополаскивая рот. Рвоту вызвать не смог, но дополнительную таблетку калия йодида выпил.

— Виталий Семенович, вы молодец! Ваши действия обезопасили нас и, возможно, спасли жизнь Дениса!

Подполковник на мои слова только улыбнулся:

— Когда этот подонок подал голос, я понял, что он напротив двери, такой шанс нельзя было упускать.

— В любом случае, мы не можем откладывать отъезд, это надо сделать как можно быстрее. Не исключено, что подельник Картуза явится сюда с толпой, — Денис поколебался после своей фразы и продолжил, протягивая руку Семенову:

— За мной должок.

— Нет, должок был за мной, будем считать, что уплачен, — подполковник пожал протянутую руку.

Прошло почти полчаса, пока все успокоились — Семенов попросил Альбину налить водки. Несмотря на его невозмутимость на лице, подполковника колбасило: адреналин ушел, и начало приходить осознание случившегося. Я такое часто видел на войне — вначале ты не понимаешь, что убил человека. Горячка боя проходит, и начинаются угрызения совести, тебя даже трясет от эмоций, тошнит. Были случаи, когда парни впадали в сон, свернувшись калачиком. И даже близкие разрывы снарядов не могли их вывести из летаргического состояния.