Реквием

— Ты самая восхитительная девушка, которую я когда-либо, блять, видел, — бормочу я ей в рот. — Я хочу испачкать тебя всю.

— Да?

— Я хочу, чтобы ты покрылась моим потом и спермой. К черту ужин. Мы остаемся здесь.

— Ты испачкаешься помадой, — говорит она, задыхаясь.

— Думаешь, я не смогу с этим справиться? — проводя языком по ее губам, я рычу, отчаянно желая поцеловать ее глубже, исследовать и пожирать каждый дюйм ее тела. Если бы я прямо сейчас поддался своим самым темным желаниям, то открыл бы дверь и втолкнул ее обратно в ее комнату. Я бы поставил ее на четвереньки с задранной вверх задницей, и погрузился бы в ее киску по самые яйца. Но это свидание очень важно для нее.

Насколько Соррелл знает, у нас никогда раньше не было настоящего свидания. Все концерты, на которые мы ходили вместе, все фильмы, которые смотрели, все поездки на выходные, которые совершали, все случаи, когда я плохо готовил для нее, или она плохо готовила для меня… Эти переживания для нее потеряны. Ей нужно испытать, насколько восхитительны эти моменты, гораздо больше, чем мне нужно трахнуть ее, поэтому я сдерживаю накал страстей, нарастающий между нами, отстраняясь, чтобы рассмотреть ее красивое лицо.

— Серьезно. Ты выглядишь потрясающе. Народ в Самнере не поймет, что собьет их с ног.

Она подпрыгивает на носках, как очаровательный маленький ребенок. Я слишком давно не видел, чтобы она так делала.

— Знаешь, ты и сам неплохо выглядишь, — Соррелл с некоторым удивлением разглядывает темно-синюю рубашку на пуговицах и джинсы, которые я выбрал для этого вечера. — Не пойми меня неправильно, но я действительно думала, что каждый предмет одежды, который у тебя был, поношенный и древний.

— Да, хорошо, — я слегка улыбаюсь ей. — Последние пару лет покупка одежды не была очень важным приоритетом в моем списке дел.

Вспышка чего-то похожего на чувство вины пробегает по ее лицу. Ее улыбка немного тускнеет.

— Полагаю, что нет. Ты болтался в отделении интенсивной терапии и бегал за девушкой, страдающей амнезией с множественным расстройством личности, не так ли?

Ах, черт. Я такой засранец. Я не хотел портить ей хорошее настроение. И, конечно, не хотел, чтобы она почувствовала себя плохо.

— У тебя нет никакого множественного расстройства личности, малышка. И буквально не было места на Земле, где бы я предпочел оказаться. И в любом случае, я просто использовал это дерьмо как предлог, чтобы не ходить по магазинам.

Девушка слегка посмеивается, ее улыбка возвращается.

— Ты так сильно это ненавидишь, да?

— Очень. Это, блять, самое худшее. Но я купил эти вещи в интернете, так что…

— Я польщена, что ты пошел на все, чтобы хорошо выглядеть для меня.

— Так и должно быть, — говорю я, покусывая ее нижнюю губу. — Ты… и… должна… быть… польщена…

Скольжу руками по ее телу, обхватывая ее сиськи поверх топа, и этот огонь снова разгорается. Мой член уже чертовски тверд. Когда ее дыхание учащается, грудь поднимается, спина выгибается, тело прижимается ко мне, я не могу сдержать стон, который срывается с моих губ. Я хочу ее так чертовски сильно. Боже, чего бы я только не отдал, чтобы просто раздеть ее догола и уткнуться лицом между ее обнаженных грудей. На этот раз я бы сделал так, чтобы это длилось целую вечность. Я бы сделал ее скользкой от пота, умоляющей о еще одном оргазме быстрее, чем можно сказать…

— Черт, мы должны идти прямо сейчас, или я серьезно трахну тебя прямо сейчас, — я качаю головой, отступая от нее.

Зрачки Соррелл расширились, щеки раскраснелись. Судя по выражению ее лица, она просто представила себе все то грязное дерьмо, которым мы могли бы заняться, если бы позволили этому огню разгораться между нами немного ярче. Девушка смеется, и этот звук заставляет мою грудь болеть от радости. Ее взгляд путешествует по моему телу, останавливаясь чуть ниже пояса.

— Тебе лучше надеяться, что твой стояк уляжется к тому времени, как мы доберемся до города, или на тебя будут странно смотреть, детка.

Детка.

Это банальное выражение привязанности, от которого у меня раньше мурашки побежали бы по коже, а зубы заскрежетали бы друг о друга, но мне нравилось, когда Соррелл называла меня так. Это первый раз, когда она назвала меня деткой после несчастного случая, и звук этого слова на ее губах вызывает комок у меня в горле.

— Прости. Это было… это было глупо, да? — Тревога затуманивает ее глаза. — Не знаю, почему я это сказала. Это просто… вырвалось

— Нет. Это не было глупо. Это… ты так всегда меня называла, — медленно говорю я ей. — Раньше.

Я не могу сказать, радует ли ее это или выводит из себя. Соррелл просто кивает, беря меня за руку.

— Тогда ладно. Пойдем, детка. Я чертовски проголодалась.

23

СОРРЕЛЛ

На улице очень холодно. Над головой море звезд вздымается над нами в бархатно-черном пространстве, далекие точечки света, которые я замечаю впервые с тех пор, как прибыла в «Туссен». Ночь близка и плотна, как саван. Она давит со всех сторон, цепляясь за нас, пока мы спускаемся к парковке.

Да, именно так.

Здесь есть чертова парковка. Она почти в полумиле от академии, расположена на другой стороне холма за школьным спортзалом. С введением карантина и отменой пропусков на выходные никому из учеников «Туссена» не разрешалось туда ходить. Это чудо, что никто никогда не упоминал о ней вскользь, но… с другой стороны, зачем им это делать? Честно говоря, я чувствую себя глупо, когда впервые вижу ее.

Вниз по травянистому склону, ведущему от холма, небольшая стоянка сейчас наполовину пуста, поскольку половина выпускного класса либо в Сиэтле, либо в Самнере, хотя на многочисленных пронумерованных местах все еще стоит много машин. Если бы я знала об этом, то, вероятно, угнала бы машину, чтобы сбежать несколько недель назад. Я бы смогла запустить двигатель одной из старых моделей и сбежала, как только смогла. Только я, наверное, не смогла бы завести машину без ключа. Я просто подумала, что смогу.

Тео молчит, пока везет нас в город. Тем не менее, тишина приятная, и я наслаждаюсь ею, пока мы пробираемся сквозь темноту, петляя к неизвестному месту назначения, которое Тео захотел сохранить в секрете. Часть меня разочарована, когда мы плывем прямо по освещенной главной улице, направляясь к самой окраине Самнера.

Заезжая на парковку крошечного ресторанчика, я ухмыляюсь, когда вижу название заведения: «Голден Палас».

— Китайская еда? Моя любимая!

Паркуя машину, сосредоточившись на зеркале заднего вида, Тео бросает на меня робкий косой взгляд, и осознание поражает меня, как удар молнии.