Религер. Последний довод

– Хорошо, – сказала она, заглядывая в единственный глаз. – Пусть будет так. Завтра опять уйдешь рано?

– Да.

Они лежали так некоторое время. На лицах отражались тени от телевизора, монотонный голос диктора бубнил неразборчиво.

– Ты какой-то подавленный. Что-то случилось? – спросила Снежана.

– Да, по работе проблемы, – нехотя ответил Волков.

Девушка понимающе «угукнула», некоторое время наблюдала за мелькающими картинками на экране. Но потом вновь повернулась к Егору и задала вопрос:

– Можно у тебя спросить?

Волков покосился на нее:

– О чем?

– Ты никогда не рассказываешь мне о себе.

Егор не стал с ходу возражать, это придало девушке уверенность. Она перевернулась на живот, положила голову на согнутые в локтях руки, разглядывая мужчину. Продолжила:

– Ты ко мне уже больше полутора лет ходишь, а я даже не знаю, как тебя зовут.

– Почему не знаешь? – удивился Волков. – Меня зовут Емельян.

Девушка прыснула:

– Да ну тебя! Нет такого имени!

– Ну почему? Меня же так зовут.

– Не придумывай, – Снежана легонько стукнула Егора в плечо кулачком. – Тебя зовут по-другому. И в банке ты не работаешь, это точно!

– С чего такая уверенность?

– Знавала я нескольких банковских служащих. Рыхлые, занудные, противные. Ты другой.

Егор хмыкнул.

– Ну а кто же я, по-твоему?

– Не знаю, – девушка пожала плечами. – Военный. Телохранитель. А может быть секретный агент?

Волков лишь покачал головой.

– У тебя взгляд такой цепкий, пронзительный, – продолжила девушка вкрадчиво. – Аж мурашки по коже. Руки уверенные.

Она провела пальцем по груди Волкова. Подняла к нему лицо.

– Мне же интересно. Кто ты? Чем занимаешься? – она кокетливо улыбнулась. – Есть ли жена?

И натолкнулась на холодный взгляд Егора.

– Милая, давай расставим точки над «I», – тихо, но строго сказал он, – Мы оба знаем, зачем мы здесь и что нам нужно друг от друга. Ты мне нравишься, честное пионерское. Но не нужно задавать вопросы, на которые ответы лучше не знать. Договорились?

Девушка даже как-то съежилась, отстранилась.

Но быстро взяла себя в руки, надула губки, обиженно сказала в сторону:

– Ну вот, отчитал. А еще банковский служащий Емельян.

И показала язык.

Все-таки Снежана была хорошей, дорогой проституткой, умела уловить настроение клиента. И пусть она успела по-настоящему привязаться к этому угрюмому одноглазому мужчине, личное не должно мешать работе.

В этом Волков был бы с ней полностью согласен.

– Ладно, не бери в голову, – Егор сгреб в объятья сопротивляющуюся для вида девушку. – Меньше знаешь – крепче спишь. А я действительно поспал бы, сложный день задался. Уйду рано, дверь захлопну. Деньги на кухне, под сахарницей оставлю.

– Как всегда, – кивнула Снежана, улыбнувшись. – Спокойной ночи.

Волков последний раз нажал на кнопку, и экран окончательно потух.

Во сне девушка казалась еще прекраснее, чем наяву. Не такая, как Алина, погибшая жена. Не такая, как Снежана. И одновременно любая из них. Она словно создана быть той, которую невозможно не полюбить. Нет ни одной женщины, которой она не могла бы стать. Нет ни одного мужчины, которого она не смогла бы покорить.

Но об этом он узнал уже потом. А тогда он просто любил. Тянулся душой, чувствуя свет и тепло.

Так глубоководные рыбки идут на призрачный огонек, за которым, в темноте, скрывается раскрытая пасть хищника.

Она стояла над ним, и золотые искры играли на шелковой коже ее длинных ног. Она одета лишь в тени и яркий ореол длинных распущенных волос. Стройная, изящная, хрупкая.

С его ножом, зажатым в руке.

Он уже все это видел, не один раз. Он знал, что будет дальше. Знал, но каждый раз не верил.

Каждый раз улыбался ей, как улыбаются самому родному человеку.

И она улыбнулась в ответ. Сердце замерло от счастья. В горле сдавило от нежности.

А за ее спиной уже рубили тяжелым топором его друга. Душили прямо в постели ценного агента. Раскручивали столь долго и сложно готовящийся план.

Все это происходило в других местах. Он тогда не знал. Он улыбался своей любимой.

– Доброе утро, – прошептал он с чувством.

– Доброе утро, – прошептала она.

Ударила резко, профессионально. Холодная сталь вошла ему в горло, пробила шею насквозь и вспорола подушку. Он задергался в судорогах, задыхаясь от бурлящей крови.

И последняя мысль перед тем, как сердце сожрал пригретый на груди хищник.

– Калина, за что!

Волков вздрогнул, просыпаясь. По привычке не вскочил, оценивая ситуацию вокруг.

В окно залез солнечный луч, кажущийся янтарным сквозь призму занавески. Узкая полоска неба, белые хлопья облаков. Тишина, лишь тикают часы на кухне.

Егор сделал долгий вдох, стараясь прогнать неприятный сон. Повернул голову, посмотрел на безмятежно сопящую Снежану. Некоторое время разглядывал лицо девушки, ее разметавшиеся по подушке волосы, подрагивающие ресницы. Раздосадовано поморщился, отвел взгляд. Встал с кровати и начал одеваться.

На девушку он больше ни разу не посмотрел. Не хотел видеть разницу между настоящим и прошлым, которая становилась слишком заметной при дневном свете.

Глава 12

«– Какого Бога вы защищаете? Бог един!

– Ваш или мой?»

Ток-шоу «Две стороны», 1998 год

В последнее время у Егора всегда портилось настроение, когда он приезжал в резиденцию. Виной ли тому совпадение его визитов с нервной обстановкой в ячейке, или может быть сама атмосфера недоверия и наигранности давила на внутреннее восприятие, но и сам дом, и комнаты, и вечный паук-затворник Иванов в своем сером костюме, и память о погибших товарищах – все это заставляло Волкова как можно реже заезжать в обитель «братьев по оружию». Так ему было спокойнее. По-крайней мере, он хотел так думать.

За последнюю неделю он уже третий раз переступал порог резиденции, что для него являлось «чересчур». Однако, в этот раз его приход продиктован личной необходимостью.

– Ты куда пропал? – накинулся на него Влад, грузно нависнув немаленькой фигурой. – Иванов сказал, что в тебя стреляли!

– И тебе привет, – Волков пожал протянутую руку. – Стреляли.

– Не попали? – здоровяк отклонился назад и осмотрел Егора.

– Попали, – ответил Волков. – Водолазку любимую испортили. Они бы еще попробовали меня машиной задавить.