Религер. Последний довод

Однако утром, когда будильник разбудил их обоих, Снежана вновь пребывала в хмурой прострации, мало разговаривала и вымучено улыбалась шуткам религера. Волков не стал допытываться до очевидного, тем более что ничего нового он ей сказать не мог.

Как бы там ни было, возвращаться сюда он больше не планировал. Адрес засвечен, а Снежана могла в будущем создать проблемы из-за своих чувств к нему.

При мысли об этом Волков усмехнулся – довольно оптимистично в его положении думать о будущем.

Небольшой автомобиль, похожий на зеленого жука, прятался от утренней мороси под высоким тополем, почти уткнувшись носом в железобетонный блок, перегораживающий дорогу во дворы. В отличие от мистириан, оперативники бланцы предпочитали работать на небольших, но юрких машинах.

Это место Егор давно заприметил – его хорошо видно из окна квартиры Снежаны. Именно сюда, по его просьбе, и приехал утром Илияс.

Егор потянул на себя дверцу и втиснул тело в непривычно маленькое кресло. Огляделся, морщась.

В салоне играла религиозная музыка бланцы – незатейливая мелодии с постоянно повторяющимся в разных вариациях именем Бога, все это под аккомпанемент флейт, дудок и звонких цимбал. В воздухе витал сильный запах ароматических масел, в пепельнице тлела пахучая трава, призванная огородить от злых духов.

Сам Илияс, светловолосый молодой религер, сидел, вцепившись обеими руками в коричневую оплетку и угрюмо уставившись поверх руля. Всем своим видом он показывал плохо скрываемую злость и полное нежелание помогать проклятому мистирианину. Понятно, что лишь верность долгу удерживала его на месте и не давала вцепиться в глотку убийце брата.

Егор некоторое время изучал острый профиль парня, потом протянул руку и решительно выключил магнитолу. Спокойным голосом заговорил, размеренно выкладывая из слов мост к сознанию парня:

– Послушай меня, Илияс, – при звуке своего имени бланцы скорчил гримасу, но не повернулся. – Нам предстоит провернуть довольно опасное дельце и так уж вышло, что работать нам какое-то время придется вместе. Поэтому я не хочу, чтобы между нами остались недосказанности. Да, я действительно убил твоего брата.

Кожа оплетки под пальцами бланцы заскрипела, он засопел, сдерживая себя.

– Это был честный Поединок, и он не оставил мне выбора, – тем же голосом продолжил Волков. – Ты имеешь полное право ненавидеть меня и желать моей смерти. И я предоставлю тебе шанс отомстить, но для этого ты должен помочь мне пережить следующие несколько суток. Думаю, Агния объяснила, почему ты здесь и что от тебя требуется?

Илияс нехотя кивнул, закусив нижнюю губу.

– Парень, – Егор склонил голову на бок и ультимативно заявил. – Если у нас общение будет обстоять таким вот образом, то я уйду. Думаю, после этого Агния из тебя ремней нарежет. Мне не нужен горящий праведным гневом юнец, мне нужен рассудительный и хладнокровный религер, который сможет выполнить поставленную ему задачу! Если понял меня, то произнеси это вслух!

– Я понял, – хрипло отозвался бланцы, сглатывая горький комок в горле. – Я сделаю все, что мне велит служение.

– Другое дело, – одобрительно сказал Волков. – Сейчас поехали в одно местечко, кофе попьем. Ты рассеянный «купол» держать умеешь?

– Да, конечно.

– Вот время от времени и поднимай его, отрезай возможные взгляды провидцев. Но не усердствуй чересчур, нам твои силы еще понадобятся. А сейчас давай, из двора выезжай и по улице до конца.

Бланцы завел машину и начал сдавать задом, выезжая из тупика. Морщины гнева на его лице расправились, о сдерживаемых эмоциях говорили лишь покрасневшие глаза.

Волков откинулся на спинку и задумался, рассеянно наблюдая за меняющимся пейзажем.

Сегодня он, наконец, посмотрел новости. Агния была права – в городе начинало закипать что-то грандиозное и основательное. Обыватель вряд ли заметил в ежедневной хронике что-то особенное, кроме, разве что, выросшего числа сообщений о преступлениях на религиозной почве. И лишь знающие сразу видели ту мозаику, которая читалась между обычными, на первый взгляд, сводками событий.

В районе Южный произошла закладка нового Дворца Детства, в котором будет ряд детских студий и кружков. Строительство планируется на месте старого кинотеатра, переданного недавно в административный бюджет Города. В репортаже – улыбающиеся лица детей, воздушные шарики, умиляющиеся родители, розовощекий мэр в строительной каске.

Мало кто из них знает, что до недавнего времени в здании старого кинотеатра располагалась конфессия люциан, вдруг разом куда-то подевавшаяся.

В городском Гражданском Совете выдвинут проект закона о запрете держать в квартирах домашний скот. До недавнего времени эту инициативу сдерживали щедрые деньги немногочисленной, но богатой конфессии «Зеленая Богиня-Гея».

Начато традиционное ежегодное паломничество по святым местам ордалианских старцев. Верующие собираются возле Собора, откуда, в сопровождении машин полиции, последуют из Города в направлении Холма Покаяний. Впервые за многие годы Старшие ордалианской церкви не смогли присоединиться к радостному походу единоверцев, но они обещали молитвами сопровождать паломников и отводить от них беды.

В этих и других новостям Волков находил признаки идущих перемен. А надо знать характер любой религии – держаться от всяческих перемен подальше. Нет людей консервативнее, чем служители культа. Иной раз единственное, что удерживает превращение некоторых конфессий в общественное посмешище, это верность традициям и возможность потрясать перед критиками пыльными страницами истории, густо усеянными телами мучеников и пророков. Даже морально устаревшие догматы не убирались со страниц священных книг, им просто присваивался статус иносказательности.

А вот когда религии приходится менять собственные устои и порядки, то жди беды – полетят головы.

«И это я еще криминальные новости не смотрел», – закуривая, подумал Егор.

Он набрал номер Ильина. Быть может, он разузнал, где найти Калину?

В трубке приятный женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети. Что ж, такое бывает, нужно будет позвонить позднее.

Немного поколебавшись, позвонил Феликсу, но после долгих и продолжительных гудков его подручный так и не ответил. А вот это уже странно, он всегда отвечал на звонки Волкова.

Что ж, разберемся позднее.

Из списка возникших вопросов выделялось два, которые заботили Егора чуть больше остальных. Во-первых, кто и зачем убил Захария? Тут дело не сколько в том, что обвинили его, Волкова, а в том, что слишком уж грубые методы. Грубые, торопливые и шумные. Если уж возникла крайняя необходимость убрать Старшего, то тот же снайпер обошелся бы дешевле и надежнее. И вся хваленая охрана не помогла бы.

Из своей практики Волков знал, что к подрыву приводят два пути – либо иные, более тихие и надежные виды покушений провалились, либо смерть должна привлечь максимально внимания.