Реликт (том 2)
Шрифт:
Ставр некоторое время разглядывал пол под ногами, потом встал и стремительно вышел. Прохор с улыбкой покачал головой, услышав голос сына из соседней комнаты:
«Извини, Дана, я был не прав. У твоего деда где-то здесь было шампанское. Давай выпьем по бокалу за успех безнадежного дела…»
Остальные слова заглушил поцелуй, и Прохор на цыпочках пошел к метро…
Дом Грехова встретил его тишиной, приятными запахами и атмосферой сосредоточенной деловитости.
— Проходи, эрм, — раздался в прихожей голос Диего Вирта, открывшего дверь без всяких уточняющих вопросов, хотя Ставр изменил внешность и узнать его было трудно. — Тут тебе записка оставлена.
Ставр помимо воли заглянул в спальню Грехова, задержался было в гостиной, увидев
«Запиской» оказался адрес Яна Тота, проживающего, как оказалось, в Мексике, в одном из вновь воссозданных городов исчезнувшей цивилизации майя — Теотиуакане. Кроме того, Грехов просил передать Яку посылку, тот самый сверток из фольги. Против посылки Ставр не возражал, однако во встречу не поверил. Пробормотал:
— Почему он так уверен, что Тот Мудрый меня примет?
— Потому что необходимо создавать новую организацию, не имеющую аналогов среди ныне действующих и не подверженную коррупции и предательству.
— «Контр-3», что ли?
— Называй ее как хочешь. Информация, которую ты получишь от Яна, поможет тебе сориентироваться.
Ставр потоптался у мигающей огоньками колонны инка. Можно было уходить, он получил все, что хотел, но какая-то трудноуловимая мысль не давала покоя, пока он ее не сформулировал:
— Диего, извините… не знает ли Габриэль, где искать Сеятелей?
Инк на некоторое время задумался, потом покачал головой:
— Этого я не ведаю. Но, может быть, его приятель Морион знает?
— Кто это… Морион?
— Я его сейчас позову.
Через несколько секунд в глубине дома раздался всхлип, будто из трясины выдернули бегемота, затем послышались тяжелые, сотрясающие дом шаги, и в кабинет вошла странная фигура — двухметровая черная глыба, похожая на обломок скалы, от пола до середины закованная в золотистую многопластинчатую броню. Верх глыбы непрерывно «дышал», то есть сыпь кристаллов на ней медленно меняла форму, как и сами кристаллы и весь объем «скалы». Но главное — от нее исходила волна «живой» уверенности и силы, сопровождаемая целым букетом нечеловеческих эмоций. Это был роид, чужанин, неизвестно каким образом попавший в дом Грехова.
С тихим шелестом в голове Ставра расцвел «кочан капусты», листья которого после недолгих конвульсий сложились в огненную надпись без точек и запятых:
«Приветствие здесь очень звать Морион дружение Габри приятность».
— М-м-м… — ответил Ставр, но быстро поправился:
«Я вас тоже приветствую… э-э… Морион. Я друг Габриэля и хотел бы выяснить одно важное обстоятельство. — Панкратов спохватился, что мыслит слишком быстро. — Вы меня понимаете?»
«Мы понимать, — был ответ. — Что есть интерес?»
«„Серые призраки“… то есть Сеятели… Где их можно найти?»
Снова затрепетали, складываясь в слова русского языка, огненные ленты:
«Они далеко есть много-много-много далеко позвать невозможность необходимость полет струна».
«Значит, вы не можете сообщить координаты?»
«Точность неизвестность где есть позвать можность полет я знать можность полет сейчас».
«Он зовет тебя с собой», — хмыкнул Диего.
«Прямо отсюда?! — Ставр ошеломленно перевел взгляд с глыбы чужанина на Диего. — Но мне необходимо… о черт! И на чем же мы полетим? И как долго продлится полет?»
Чужанин встопорщил кристаллики «кожи», переступил с ноги на ногу — раздалось глухое «тум-тум!», — но промолчал. Вместо него ответил развеселившийся Диего:
«Полет — не совсем корректный термин в данном случае. Чтобы достать Сеятелей, надо проникнуть в другую метавселенную. Хотя, возможно, потребуется и бросок по „струне“ через пространство к точке перехода. Но я об этом знаю мало, поинтересуйтесь лучше у Габриэля». — Диего перешел на другой диапазон связи, что-то сказал роиду, и тот, не поворачиваясь, затопал обратно.
Ставр пришел в себя, когда звук шагов чужанина стих в коридоре и «хлопнула» — с тем же мокрым хлюпающим звуком — дверь его «кельи», та самая, за которую когда-то заглядывали дед Берестов и его внук.
«Приходите, когда будете готовы, — сказал все еще улыбающийся
Диего. — В этом доме три типа метро: наше, чужанское и Сеятелей. Какое-то из них и приведет вас к цели».«Спасибо…» — Ставр хотел задать еще один вопрос, но не успел, ощутив знакомое «колебание» внутреннего пространства в голове, означавшее рождение Голоса Пустоты. Через мгновение рация «спрута» принесла новое изречение Голоса:
— Хорошее зеркало вызывает слезы культуры…
— Вы слышали? — прошептал Ставр. — Чушь какая-то…
«Слышал. — Диего помрачнел. — Потеря качества сигнала влечет за собой снижение качества мышления».
«Простите, не понял…»
«Всему свое время, юноша. До скорой встречи».
Все еще не пришедший в себя от встречи с роидом да вдобавок сбитый с толку объяснением инка, Ставр пробормотал слова прощания и вышел. Голос Диего догнал его уже у порога:
«Возьмите-ка лучше на конюшне машину Габриэля. За домом ведется наблюдение, и до такси вы можете не добраться. А еще лучше воспользоваться метро. Коды выхода те же, что использует ваш отдел. А код входа сюда прочитаете в кабине, но не записывайте — запомните».
Ставр молча повернул обратно. Записать код мог только терафим, но Фил погиб, а сообщать об этом Диего не имело смысла.
Тот Мудрый
Теотиуакан, знаменитая столица древнейшей цивилизации Центральной Мексики, располагался в пятидесяти километрах от Мехико в большой и плодородной долине и был построен индейцами в первом тысячелетии нашей эры, а воссоздан почти в первоначальном облике к четырехсотому году третьего тысячелетия.
Его вид сверху был так живописен, что, по молчаливому согласию спутницы, Ставр остановил такси в воздухе, и они четверть часа любовались двумя пересекающимися главными магистралями города — Дорогой Мертвых и Проспектом Жизни. Гигантские массивы Пирамиды Луны и Пирамиды Солнца, сложенные из асфальтобетонных блоков и облицованные нетесаным вулканическим камнем, с храмами на плоских вершинах, выглядели величественно и грозно, вызывая священный трепет. А обширный комплекс построек, возведенных на одной платформе у пересечения проспектов и объединенных под общим названием Сьюдадела, что по-испански означает «цитадель», бывший текпан [87] правителя Теотиуакана, был поистине великолепен. В этом ансамбле сверкающих позолотой зданий выделялся храм Кецалькоатля — Пернатого Змея, покровителя культуры и знаний, одного из главных божеств местного пантеона. Храм, состоящий из шестислойного основания — каждая следующая платформа была меньше нижней — и пирамиды с балюстрадой парадной лестницы, украшали скульптурные изображения головы Кецалькоатля и бога дождя Тлалока в образе бабочки. Это чудо древнеиндейской архитектуры можно было рассматривать часами.
87
Текпан — дворец (ацтек.).
К западу от Сьюдаделы располагался еще один комплекс построек, но уже современных, хотя и стилизованных под пирамидальную готику древних сооружений. Именно там, должно быть, и жил Ян Тот, характер которого, по отзывам, укладывался в знаменитое высказывание Эрнста Теодора Амадея Гофмана: «Друзья утверждали, что природа, создавая его, испробовала новый рецепт и что опыт не удался» [88] .
Полюбовавшись десятками пышных храмов и дворцовых сооружений по обеим сторонам проспектов, среди которых выделялись Дворец Кецальпапалотля, Храм Атетелько и Дворец Пернатой Улитки с их квадратными колоннами, украшенными низкорельефными изображениями божеств и животных, орлов и ягуаров и красочными фресками, Ставр повел такси к кварталу Тепантитла. Грехов не дал точного адреса Тота, и теперь надо было искать его в поле Сил без особой уверенности, что их примут.
88
«Крейслериана»