Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

– Ты ведь без меня не уедешь?

– Нет, братик, нет. Я же за тобой приехал, – успокоил я его.

Директриса пригласила меня в свой кабинет, предложила снять верхнюю одежду. Она была симпатичной женщиной лет тридцати пяти, спокойной, уравновешенной. Другая бы стала упрекать, что я заявился среди ночи под Новый год – не мог, что ли, устроиться в гостинице? Она же предложила мне присесть на стул, сама устроилась в своём кресле за столом.

– Давайте знакомиться. Меня зовут Антонина Петровна, а вас?

Я назвал себя.

– Женя хороший мальчик, – начала она. – Умный, весёлый, учится хорошо. Завтра у нас нерабочий день, так что придётся вам провести у нас первое января, а второго я свяжусь с гороно и, надеюсь, мы быстро решим ваш вопрос. Если вас устроит, могу предложить диван в приёмной. Вижу, вы человек военный и приучены обходиться без комфорта, – улыбаясь, сказала Антонина Петровна.

– Спасибо, я очень благодарен за хороший приём. Надеюсь, что всё получится. Некоторые на вашем месте сдали бы меня в милицию за вероломное ночное вторжение на территорию детдома. Я ведь как лазутчик ползком под воротами пробирался к вам.

– А я-то голову ломала, кто же вас пустил! – всплеснула она руками и, наверное, представив, как всё было, засмеялась: – Ну и Фёдоров!

Я объяснил:

– Мне очень хотелось увидеть братика, к тому же сегодня был его день рождения. И видите, это у меня получилось!

– Вот ваш диван. И спокойной ночи. Я спешу домой, хочу успеть к бою курантов.

– Извините, что задержал, спасибо ещё раз.

Я тут же устроился на диване. Шапка стала подушкой, пальто – одеялом. Я уже закрыл глаза, когда услышал, как кто-то ко мне подкрадывается. Конечно, это был Женька. Мы тихонько поговорили несколько минут. Я спохватился, что не поздравил его с днём рождения и сказал много тёплых слов. Он ушёл к себе в спальню.

Первого января мне отдали брата на весь день. Мы с ним погуляли по городу, зашли в столовую. А вернувшись в детский дом, взяли мяч и клюшки для русского хоккея и на ледяной спортивной площадке приняли участие в матче двух команд. Кроме меня и Жени, в хоккей с мячом захотело поиграть много воспитанников детдома. Правда, были мы не на коньках, а в валенках. Игра длилась довольно долго, часа два – до самого обеда. Женя с ребятами пошли обедать в столовую, а я вернулся в свою «резиденцию» в приёмной, чтобы отдохнуть после жаркой хоккейной баталии. Неожиданно зашёл Женя и принёс мне обед со словами: «Не уходи в город, обедай тут». Наверное, всё-таки боялся, что я уйду один и не вернусь.

Второго января утром пришла Антонина Петровна, поздравила меня с Новым годом и спросила, как отдыхалось.

– Вас тоже с Новым годом, – ответил я. – Самочувствие нормальное, отдыхал хорошо.

– У вас есть с собой документы? – перешла она к делу.

– Паспорт мне должны выдать в ближайшее время. С собой лишь военный билет.

– Этого достаточно, – успокоила она и добавила: – Я раньше не интересовалась вашими документами, потому как видела вашу с Женей трогательную встречу. А сейчас нам нужно заполнить документ, назовём его «договор-обязательство», в котором вы обязуетесь воспитывать Женю и содержать его до восемнадцати лет.

Мы заполнили документ в двух экземплярах, подписали его. Директор поставила печать, один экземпляр договора вручила мне. Мы пожали друг другу руки. Она пожелала нам счастливого пути. Я поблагодарил её за воспитание брата и за тёплый приём.

Женю мне ждать не пришлось, он был уже готов, и мы пошли с ним на железнодорожный вокзал. В кассе я взял билет только на себя. Женька выглядел девятилетним пацанчиком: маленький, худенький. «Значит, билет ему не положен», – решил я.

* * *

До дома мы добрались благополучно, уже ночью. Своим появлением разбудили маму и отчима. Женя сразу кинулся к своей маме. Она обняла его и заплакала. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, наверное, целую вечность – минуту или две. Тут мама спохватилась:

– Надо же на стол собирать, ребята же голодные!

Мы, действительно, были не прочь поесть – в пригородных поездах ресторанов-то нет. После ужина мы с Женькой легли спать на полати. А назавтра решили побыть вместе целый день.

Проснулись поздно, но старшие без нас не завтракали. А когда все собрались за столом, Иван Гаврилович и Женька, можно сказать, официально познакомились. На расспросы о житье в детдоме Женя рассказывал так:

– Очень скучал по родным – маме, брату и сёстрам. Часто во сне вас видел. В Луговой было хорошо – ни забора, ни ворот тебе. А в Талице и Нижней Салде мы жили за забором и закрытыми воротами. Иногда, но не так часто, как хотелось бы, нас выводили за пределы детдома. А так ничего плохого не было.

Мама, глядя на младшего сына, маленького и худенького, снова всплакнула. А ведь раньше она о нём никогда вслух не вспоминала. Наверное, молча страдала.

Глава 78. ФЕЛЬДШЕРИЦА НАТАША

Днём мы с Женей погуляли по селу Горбуново и зашли в медпункт. Посетителей, кроме нас, там не оказалось, фельдшерица была одна.

– Рассказывайте, что вас сюда привело? – спросила она.

Я не стал выдумывать и выкручиваться:

– Желание с вами познакомиться.

– Интересно, – усмехнулась она. – Хорошенькое же место для знакомства вы выбрали!

– Лучшего не нашли.

– Ну раз уж вы здесь, то рассказывайте о себе.

– Мы оба – новые жители Горбуново. Я живу здесь уже почти месяц, а он, – я показал на Женьку, – первый день. Меня зовут Фёдоров Виктор.

Женька решил назваться сам:

– Фёдоров Евгений, – выкрикнул он довольно громко.

– Меня зовут Рублёва Наташа. А вы однофамильцы или родственники?

– Да, мы родные братья, – подтвердил я.

– Честно говоря, не скажешь. Вы мало похожи. Я догадываюсь, что вы пришли из армии, отслужив свой срок. Я вас в клубе видела.

– Точно. Я там был один раз и вас видел.

– Ну, с вами всё ясно. А мальчик-то каким образом тут оказался только вчера? Расскажите, мне нравятся истории судеб людских.

– Отчего не рассказать, слушайте.

И я кратко поведал ей о судьбе своего брата. История показалась ей интересной. Мы ещё немного поговорили, а под конец она сказала: