Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

Перед уходом на смену я посмотрел на термометр. Он показывал –46 °С. По радио из Свердловска подтвердили, что зрение меня не подвело.

Мы периодически выходили из тёплого помещения, смотрели с борта в карьер на наши застывшие на местах поезда. Потом заходили по очереди в кабины стоявших на станции электровозов и вручную при помощи диэлектрических перчаток и штанг поднимали токоприёмники, чтобы прогреть двигатели. В обычных условиях токоприёмники поднимаются сжатым воздухом, но сейчас условия были далеки от обычных. Мы прошли все электровозы, стоящие на станции, но в карьер не спускались.

В 16 часов пришла смена, которая тоже состояла из пятерых человек. Они сказали нам, что работать рудник начнёт с восьми утра шестого числа. Как раз выходило, что это наша дневная смена.

Шестого утром мы вышли на работу. Мороз ничуть не ослаб. Снова вручную поднимали токоприёмники. Те, кто находился под боковой контактной сетью, должны были ещё соединять с ней токоприёмник кабелем при помощи штанги.

Компрессоры запускались не сразу, так как смазка на морозе затвердела и электродвигатель не мог провернуть компрессор. Приходилось убирать поднятые токоприёмники, при помощи ломика хотя бы стронуть с места двигатель с компрессором, и снова поднимать токоприёмники.

Чехословацкие электровозы 21Е, хоть и с трудом, всё-таки пошли в работу. А вот почти у половины немецких ЕЛ1 вышли из строя компрессоры. Причём они сначала немного поработали, а потом громко застучали и задымились. Пришлось пять локомотивов останавливать – у них были разрушены боковые стенки компрессоров. На других использовали факел для подогрева картера компрессора, и это принесло плоды – эти электровозы из строя не вышли. Но на ремонт в депо выстроилась целая очередь.

Когда разобрали первый агрегат, выяснилось, что там использовалась европейская смазка, которая нам не подходила – при температуре ниже минус сорока она затвердевала, и об неё ломались стальные лопатки, подающие смазку к подшипникам. На складе имелись два новых компрессора, их поставили, но трём электровозам пришлось ждать запчасти, которые были заказаны в ГДР, ещё около полутора месяцев.

Вообще запускать в такой мороз технику было трудно и даже опасно. Мне приходилось буквально метаться в карьере от одного локомотива к другому. На одном электровозе мы перекидывали кабель от токоприёмника на контактную сеть. Кабель был длинным и коснулся рельса; раздался громкий – как выстрел – хлопок, в разные стороны полетели ошмётки изоляции кабеля, она не выдержала короткого замыкания при напряжении в полторы тысячи вольт. На подстанции «выбило» защиту. К счастью, никто не пострадал.

В нормальном режиме предприятие заработало лишь через сутки. Вот чего стоил всем нам праздник, организованный ура-патриотами.

Глава 150. ГРЕХОВНЫЕ СТРАСТИ ПОД ХМЕЛЬКОМ

Новый 1968 год мы решили встречать у себя дома. Кощеевы собирались отмечать праздник с родителями, но грозились, что в новом году непременно зайдут на огонёк. Ещё в ноябре мы приглашали Косенко, и напомнили им об этом перед самым праздником. Они пришли, но не всей семьёй, а лишь Дмитрий и Шура. Рая пригласила свою коллегу, молодую учительницу начальных классов Людмилу. Она пришла с мужем Алексеем. Вели они себя в незнакомой поначалу для них компании довольно скромно.

Новый год встретили стоя, поздравили друг друга, сомкнув бокалы с шампанским. А далее в ход пошли более крепкие напитки и более вкусные закуски, которые приготовила Рая. После застолья Дмитрий взял в руки гармошку, заиграл плясовую, и все пустились в пляс. Потом гармонист запел на эту мелодию разухабистые частушки, затем переключился на более спокойную танцевальную музыку. В разгар танцев пришли Кощеевы.

Танцы прервали, и под звон бокалов познакомили тех, кто не был знаком. Через полчаса отправились к ёлке, установленной на дворцовой площади. Мороз был довольно крепкий, руки мёрзли даже в перчатках. Но наш музыкант Дима играл и пел беспрестанно, даже без перчаток, и при этом на мороз не жаловался. Мы танцевали около ёлки, к нам подходили незнакомые люди, и тоже присоединялись к танцам, делясь с нами праздничным настроением.

Когда мы, вдоволь натанцевавшись, пошли домой, Алексей – наш новый знакомый – вдруг встал на горячий люк, откуда валил густой пар. Всех развеселила чья-то фраза, что он, мол, отогревает своё мужское достоинство, но ему было не до смеха. Мы всей ватагой подождали, когда он отогреется, а затем с хохотом пошли к нам. Напились горячего чая. Около двух часов гости стали расходиться. Людмила, жена Алексея, как бы извиняясь за него, сказала:

– Я ему говорила, чтобы надел тёплое бельё, а он не послушался – не хотел потеть в гостях.

На прощание они пригласили нас на день рождения Людмилы через две недели. Мы пообещали прийти.

* * *

Пятнадцатого января Рая и Людмила пошли домой с работы вместе – Людмила показала, где они живут. Их дом оказался недалеко от нас, на соседней улице 8 Марта. Потом Рая пришла за нами, и мы втроём (третьим был, конечно, Николка) отправились в гости.

Мы вручили подарок имениннице, поздравили её, а она представила нас своим друзьям – молодой и довольно симпатичной паре. Мне показалось, что эту женщину я где-то уже встречал. Немного покопался в своей памяти, и да – вспомнил, как покупал в телеателье лампы к своему «Рекорду» – она там работала. Её спутник назвался Павлом, она же, сделав заметный реверанс, представилась:

– Евгения, попросту Женя.

Нас пригласили за стол, где было в достатке выпивки и закуски. Каждый произнёс тост, так что выпито было немало. В какой-то из моментов празднования мужская половина компании оказалась на кухне. Вдруг мои товарищи по застолью завели разговор о покупке вскладчину автомобиля – «горбатого» «Запорожца» [57] . Они предлагали сброситься, приобрести авто и ездить на нём по очереди. Стоил ЗАЗ-965 тогда 1800 рублей (в народе ходила шутка, что эта цена определялась как стоимость тысячи бутылок водки по 1 руб. 80 коп.). Не могу сказать, что их идея мне сильно приглянулась, как-никак, эти люди были если не родственниками, то во всяком случае давними друзьями; я же одного из них видел во второй раз, а другого вообще впервые. Тем не менее, мне показалось, что они серьёзно обсуждали эту идею. Этот эпизод хорошо характеризует то, как жили тогда молодые семьи – самый дешёвый автомобиль могли приобрести лишь на три семьи.

57

Автомобиль ЗАЗ-965, выпускавшийся с 1960 по 1969 год, получил прозвище «горбатый» за свою форму кузова. (Прим. ред.)

Тем временем Рая с Людмилой убирали посуду и готовили стол к чаепитию, а Женя с Николкой взяли на себя роль диджеев (правда, слова такого тогда мы не знали). У них была такая же радиола, как у нас, поэтому наш сын умел ставить и аккуратно менять пластинки. Когда Женя убедилась, что он хорошо справляется с обязанностями «диск-жокея», выбрала необходимые пластинки и сказала:

– Ты, мальчик, ставь эти пластинки по порядку.

Коля согласно кивнул, и Женя заспешила к нам:

– Ребята, пошли танцевать!

– Погоди ты со своими танцами, у нас серьёзный разговор, – сказал её муж.

– Какой может быть серьёзный разговор на дне рождения? – обиделась она и вышла. Мои собеседники и не собирались вставать со своего насиженного места, а мне уже не сиделось. И я решил составить компанию женщинам. Там уже кружились в вальсе Людмила с Раей, а Женя – эта симпатичная, стройная, худенькая, с чёрными кудряшками молодая женщина – была свободна. Я пригласил её. Она танцевала очень легко и элегантно. Мы кружились с ней, как пластинки на диске радиолы, которые Николка только и успевал менять. Я никого не видел, кроме своей партнёрши, которая тоже была увлечена танцами.