Ремесло древней Руси

Важнейшим аргументом является: во-первых, «близость к варварским украшениям», во-вторых, «учет всего сказанного о характере развития киевского художественного ремесла и о периоде его наибольшего расцвета» [538] . Другими словами, основанием для такой датировки опять оказывается разграбление Киева Андреем Боголюбским. Такой дедуктивный метод датировки не может быть принят. В выбранном мною примере есть некоторые датирующие признаки:

1. Дата зарытия клада определяется шестиугольными гривнами киевского типа, появляющимися не ранее середины XII в.

538

А.С. Гущин. Памятники…, стр. 34.

2. Гривна с эмалью (по летописи под 1289 г. «цята с финиптом») не может относиться к началу XI в. уже потому, что в состав деисусного чина введены князья Борис и Глеб, которые в начале этого столетия были еще живы и не были канонизированы. Древнейшее житие Бориса и Глеба, по разысканиям А.А. Шахматова, написано только в 1081–1088 гг. [539] Изображения Бориса и Глеба на печатях появляются не ранее середины XII в. [540]

3. Эпиграфические данные (форма букв Л и А) указывают скорее на XII–XIII вв.

539

А.А. Шахматов. Повесть временных лет, М., 1916, стр. LXXVII.

540

Н.П. Лихачев. Материалы по русской и византийской сфрагистике, вып. 1, Л., 1928.

По совокупности всех признаков гривну правильнее было бы датировать второй половиной XII в., а может быть даже и началом XIII в., но уж никак не началом XI в.

К вопросу о датировке и периодизации русского ювелирного ремесла я вернусь в дальнейшем, после рассмотрения каждого технического приема в отдельности. Отмечу лишь, что самой трудной, но в то же время и важной задачей является установление внутренней периодизации обширной эпохи XI–XIII вв., установление особенностей для каждого из этих столетий, а не суммарное описание «домонгольских древностей».

Деление данной главы на разделы по техническому принципу вызывает некоторые неудобства, так как узкая специализация на одном каком-либо виде обработки благородных металлов не всегда была присуща ювелирному ремеслу. Многие златокузнецы и медники одновременно владели инструментами для выполнения различных работ. Иногда в процессе изготовления одной и той же вещи применялось и литье, и чеканка, и зернь, и скань, и инкрустация камнем.

Разделение по приемам обработки вызвано соображениями о важности детального рассмотрения техники и ее эволюции для построения истории ювелирного ремесла. Внутри каждого технологического раздела изложение ведется в строгой хронологической последовательности.

3. Литейное дело

Одним из важнейших способов обработки меди, серебра и их сплавов являлось литье. К золоту, ввиду его высокой стоимости, эта техника, требовавшая массивности предметов, почти не применялась за исключением маленьких поделок. Принципиальных отличий литье меди, бронзы, латуни, серебра, биллона и других сплавов не представляет; поэтому в данной главе объединено рассмотрение литья всех металлов, известных древнерусским ювелирам, медникам и котельникам. Как мы видели выше, в главе о деревенском ремесле, литье было основным приемом обработки металла деревенскими «кузнецами меди и серебру».

В раннюю эпоху развития русского города многие приемы литья были одинаковы у городских и деревенских ремесленников. Так, например, на протяжении IX–X вв. городскими литейщиками преимущественно применялось литье по восковой модели и лишь позднее появляются жесткие литейные формы.

Литье по восковой модели применялось в двух вариантах: 1) по плоской модели с сохранением глиняной формы и 2) по объемной модели с потерей формы. Оба эти приема употреблялись одновременно.

Литье по плоской восковой модели (которая затем заливалась глиной) позволяло получать глиняную литейную форму, пригодную для многократных отливок.

Легкость выполнения сложных узоров на воске всегда привлекала внимание мастеров к этому виду литья. Единственным препятствием была хрупкость получаемой литейной формы, которая, хотя и выдерживала несколько отливок, но легко выкрашивалась и ломалась [541] .

В IX–X вв. этой техникой изготавливались подвески к ожерельям, поясные бляшки, застежки к кафтанам (Гульбище) (рис. 50) и головки для шейных гривен.

541

Глиняная форма, снятая с восковой модели и обожженная, известна из Херсонеса.

Рис. 50. Застежки из кургана «Гульбище».

По сравнению с деревенской техникой обработки восковой модели мы замечаем следующее отличие: городские литейщики вырезают модель специальными резцами, не довольствуясь только выдавливанием узора, применявшимся сельскими мастерами. Резьба по воску давала яркую игру света и тени и позволяла значительно увеличить художественную выразительность литого изделия.

Резьба зачастую сочеталась со скульптурной лепкой модели [542] . Но наиболее полно, разумеется, скульптурная обработка применялась при литье с потерей литейной формы. В таком случае мастер не был связан с условиями плоской модели, ему не нужно было заботиться о срезании на конце всех выступающих частей, и он свободно лепил из воска объемную модель с причудливым ажурным орнаментом.

В качестве примера можно указать на наконечники ножен мечей. Найденный в Киеве бронзовый наконечник X в. [543] украшен завитками, прорезью и изображением птицы, напоминающим изображения на турьем роге из Черной Могилы. Такой же наконечник ножен с птицей и орнаментом из завитков был найден в погребении князя Ростислава Мстиславича, умершего в 1093 г. и погребенного в Десятинной церкви.

542

См., напр., бляшки с изображениями драконов и чудовищ из Гнездовского клада. — А.С. Гущин. Памятники…, табл. III, рис. 2 и 4, 1 и 5, 8, 10 и 11. — Эти бляшки отлиты в трех литейных формах. Бляшки и застежки из Гульбища. — Там же, табл. XVI, рис. 13, 15 и 16.

543

Б.И. и В.И. Ханенко. Древности Приднепровья, вып. V, табл. IV, рис. 206.

В XI в. вырабатывается особый прием резьбы плоской восковой модели почти без применения скульптурной лепки. Таковы, например, поясные бляшки с княжескими знаками. На поясах двух дружинников (одного из Ростовской, другого из Новгородской земли) были квадратные бляшки с изображением княжеского знака Ярослава Мудрого [544] .

Обе серии бляшек отлиты в одной и той же плоской литейной форме. Рисунок резан резцом вглубь.

Примером такого же литья по восковой модели с обработкой ее путем резьбы могут служить упоминавшиеся уже бронзовые перекрестия двух русских мечей XI в. из Гочева и из Княжьей Горы. Оба перекрестия отлиты в одной литейной форме [545] .

544

Б.А. Рыбаков. Знаки собственности. «Сов. археол.», 1940, № 6, рис. 89.

545

Б.И. и В.И. Ханенко. Ук. соч., вып. V, табл. VI, рис. 212; П. Сосновский. Атлас Гочевских древностей. М., 1909.

Уже в X–XI вв. в Киеве практиковалось литье массивных объемных предметов из меди и ее сплавов. В одном из погребений с трупосожжением (не позднее конца X в.) была найдена массивная медная жаровня на трех ножках со втульчатой рукоятью. Местное производство таких предметов доказывается наличием литейного брака в виде неудавшейся жаровни, когда металла оказалось слишком мало и он не заполнил части литейной формы [546] . Отливка жаровни требовала восковой модели и потери формы. С потерей формы отливались в X в. также бронзовые идолы вроде найденного в Черной Могиле.

546

Коллекции ГИМ. — Такие массивные жаровни могли применяться в ювелирном деле для подогревания небольшого количества металла в льячке, для паяния или нагрева эмалевой массы на золоте.