Ремесло древней Руси

Образцом сплошной серебряной набивки может служить шлем Ярослава Всеволодича, корпус которого, свободный от позолоченных чеканных накладок, был набит серебром. Инкрустацией и накладкой украшались боевые топоры. Таков, например, известный симбирский топорик XII–XIII вв. с серебряным изображением процветшего крестика и греческой надписью ??? («жизнь»). По форме и отделке он очень близок к русскому оружию, возможно, что греческая надпись была сделана в монастырских или великокняжеских мастерских [656] . Подобный топорик с хорошей серебряной инкрустацией в виде спиральных завитков был найден близ Костромы [657] .

656

А.А. Спицын. Декоративные топорики. — ЗОРСА, П., 1915, т. XI.

657

В.И. Смирнов. Костромской декоративный топорик. — «Сов. археол.», 1940, № 5, стр. 304.

Самым ярким представителем декоративных топориков является топорик, связываемый с именем Андрея Боголюбского, так как на обушке изображена буква А, повторенная на одной из сторон лезвия. Буква на лезвии оформлена в стиле книжных инициалов: изогнутый дракон, пронзенный мечом. На другой щеке топора изображена мирная композиция — две птицы у стилизованного дерева (рис. 42) [658] . Стальная поверхность топора была предварительно насечена зубильцем и обложена серебром, тщательно вкованным во все неровности стали. По серебру был выгравирован узор, расцвеченный позолотой.

658

Расположение птиц вокруг дерева в таких позах не встречается на колтах, где птицы часты (там они обычно с повернутой головой). Полную аналогию представляет подвесная лунница от сбруи из Киева, датируемая XIII в. — М.К. Каргер. Раскопки древнего Киева — «Наука и жизнь», 1940, № 2, стр. 38.

Мягкое и нежное сочетание чистого серебра с позолотой характерно для искусства Владимира XII–XIII вв., часто сочетавшего золото или с серебром, или с белокаменной резьбой. Инкрустация по меди наблюдается очень редко. В качестве примера можно указать панагиар, хранящийся в ГИМ в Москве [659] . В толщу медного предмета мастер врезывал глубокие контуры рисунка и букв, а затем в образовавшиеся борозды забивал при помощи зубильца золотую проволоку. После этого медь и золото вместе проковывались (может быть, слегка подогретые) и шлифовались; соединение золота с медной основой было прочным, но этот вид работы требовал значительной затраты труда и применялся редко.

659

Н.И. Троицкий. Панагиарий и складень из собрания А.С. Уварова. — «Древности», т. XXIII, М., 1909. — Панагиары употреблялись для специального обряда возношения на них «богородичного хлеба». Дьякон поднимал сосуд с хлебом вверх и призывал помощь богородицы. Этот обряд очень напоминает рассказ Ибн-Руста о том, что славяне (молясь) поднимают к небу ковш, наполненный зерном. Живучесть обряда возношения хлеба богине плодородия могла содействовать распространению панагиаров.

Техника позолоты, находившая широчайшее применение в быту Киевской Руси, допускала несколько различных способов нанесения золота. Реже всего применялось наложение золотой фольги как наименее прочный способ соединения. Уже в антский период истории восточных славян они были знакомы с искусством составления золотой амальгамы из сплава золота с ртутью и покрытия ею серебряных и бронзовых изделий.

В изделиях IX–X вв. позолота применяется очень широко, играя важную роль в декорировке различных изделий. Золоченые изделия постоянно упоминаются на страницах летописи, многие предметы вошли в поэзию с постоянным эпитетом — золотой, золоченый. «Золотые шеломы», «терема златоверхие», «златокованные столы», «золотые главы куполов» сопровождают описания войска, города, церкви. Особенно подробно описывают современники обилие позолоты в белокаменном строительстве Андрея Боголюбского. Собор в Боголюбове он украсил «… и всякими узорочьи удивию, св?тлостью же н?како зр?ти, зане вся церкви бяше золота [курсив наш. — Б.Р.]… Из дну церкви от верха и до полу, и по стенамъ и по столпомъ ковано золотомъ, и дв?ри же и ободв?рье [портал] церкви златомъ же ковано…» Он же в Володимере «ворота златая [курсив наш. — Б.Р.] доспе, а другая серебромъ учини… и в Боголюбомъ и в Володимере городе верхъ бо златомъ устрои, и комары позолоти, и пояс златом устрои [курсив наш. — Б.Р.], каменьемъ усв?ти и столпъ позлати изовну церкви, и по комарамъ же поткы [пътъкы — птицы] золоты и кубкы и в?трила [флюгера] золотомъ устроена постави, по всей церкви и по комаромъ около…» [660]

660

Ипатьевская летопись 1175 г.

От этого великолепия, затмевавшего постройки западноевропейских королей, до нас дошли фрагменты медной кровли с густой позолотой и прорезью. В раскопках Н.Н. Воронина были обнаружены листы золоченой меди [661] .

Кровля Успенского собора во Владимире, части которой хранятся в ГИМ в Москве, позволяет установить технику позолоты. Сначала выковывалась медная пластина, затем на ней вырезывался ажурный рисунок, и готовый узор густо покрывался золотой амальгамой, носившей в древней Руси название «жженого злата», после чего лист меди ставился в сильный жар, и золото прочно соединялось с основой. Перечислить все предметы, покрывавшиеся позолотой, нет возможности.

661

Н.Н. Воронин. Памятники Владимиро-Суздальского зодчества XI–XIII вв., М.-Л., 1945.

Остановлюсь на особом виде позолоты, требовавшем от мастера и хорошего знания химии и высокого искусства гравировки, — речь идет о золотом письме по меди.

Среди русских древностей есть важная категория предметов с позолотой, образующей тонкий линейный рисунок на фоне, покрытом черным лаком. В большинстве своем это — медные двери с различными изображениями.

Древнейшим памятником следует считать фрагмент медной пластины из Киева с золотым рисунком, изображающим город с частью крепостной стены, башню, ладью с высоким загнутым носом и толпу воинов с копьями и щитами. Воины безбороды, безусы, волосы у них стрижены в кружок (рис. 85) [662] . Вполне возможно, что в отличие от других дошедших до нас дверей церковного назначения киевский фрагмент принадлежал двери светского дворца, так как изображения на нем лишены какой бы то ни было примеси церковности.

662

Б.И. и В.И. Ханенко. Древности Приднепровья, вып. V, стр. 29.

Рис. 85. Медная пластинка с золотым рисунком (Киев).

Кроме того, известны отдельные пластины из Старой Рязани [663] , пластина из коллекции Фаберже [664] и небольшие церковные двери из коллекции Н.П. Лихачева, происходящие из окрестностей Новгорода [665] .

Самым пышным представителем искусства золотого письма являются Суздальские врата (для западного и южного входов Рождественского собора), которые Е.С. Медведева связывает с именем князя Юрия Всеволодича и датирует 1222–1238 гг. [666] Врата представляют большой интерес в отношении изображений, стиля, богатого орнамента. Подобных изделий много, но, к сожалению, до сих пор они надлежащим образом не изучены. Долгое время их считали изготовленными техникой золотой инкрустации («дамасская насечка»), но специальное исследование Гальнбека показало, что они писаны жидким золотом способом золотой наводки. Описание этого способа имеется в одном рукописном монастырском сборнике XVII в.:

663

Отчет Российского Исторического музея за 1909 г., стр. 17.

664

И. Гальнбек. О технике золоченых изображений на Лихачевских вратах в Гос. Русском музее. — В кн.: «Материалы по русскому искусству», Л., 1928, т. I, рис. 1.

665

А.И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство, М., 1937, рис. 82.

666

И.И. Толстой и Н.П. Кондаков. Русские древности…, вып. VI, стр. 70; А.И. Соболевский. Медные врата. — В кн. «Русская икона», СПб., 1914. — Соболевский датирует их по эпиграфическим признакам XII–XIII вв. В последнее время Е. Медведева установила более точную дату этих врат — начало XIII в. (1227–1238).

«Указание как золотом во всяком железу и укладу писати.

Найди ящерицу желтую живую [условное название золота], да разотри сортутью, а ртути было б шестая доля против ящерицы. Да ящерицу живую запечатай в горшекъ сортутью, да положи в печь в большой жаръ, как истопитца. Да з’боевой час помедли, да выняти вон и положить в сосудецъ стекляной.

А саблю или железо покрывать воском чистым. И провести травы спицею по красочному и потемъ чертамъ писати воткою, да помедлив измыть, чтобъ сквозь не прошло, а воску не соскревать в кою пору моешь, а сонмешь воск, то разъест широко».

В этом интересном рецепте описана только первая часть сложного процесса золочения. Проследим его по стадиям:

1) Приготавливается «жженое золото», т. е. амальгама золота и ртути.

2) Орнаментируемый предмет покрывается слоем защитного вещества (воска). Это аналогично «резервированию» ткани при производстве набивного рисунка, когда те части, на которые не должна попасть краска, замазываются защитными, резервирующими составами.

3) На воск наносится (очевидно, кисточкой, чтобы не поцарапать воск) красочный рисунок.

4) Острой спицей по наведенному рисунку воск процарапывается до металла.

5) Полученные бороздки промазываются водкой (может быть, царской водкой?), но резервирующий слой воска остается.

6) В промытые бороздки заливается золото с ртутью, после чего воск удаляется.

7) Медный лист с наложенной амальгамой подвергается нагреву, во время которого ртуть испаряется, а золото остается.

8) Освобожденный от присутствия ртути лист накаливается на большом огне, и золото прочно соединяется с металлом.

Большой знаток техники ювелирного дела Ф.Я. Мишуков подверг пересмотру положения Гальнбека и доказал, что техника золочения была иной [667] .

«По моим исследованиям, — пишет Ф.Я. Мишуков, — техника врат представляется в таком виде. Берут хорошо отшлифованную пластинку красной меди или какой-либо иной формы предмет или шаблон требуемого, согласно рисунку, размера в 1–3 мм толщиной; покрывают пластинку лаком, сваренным из 12 частей скипидара, 8 частей асфальта, 4 частей желтого воска, 2 частей сосновой смолы. Варианты состава лака в древности могли быть различными (так же, как примерно различны сплавы черни), но в основном это тот необходимый состав лака, который объединяет все перечисленные выше разновременные памятники, отделенные столетиями друг от друга. Этот лак, будучи прокопчен на сальном пламени после покрытия им медной пластины, дает густочерный матовый, с легким блеском, как бы эмалевый фон; он исключительно прочен и, как показывают сохранившиеся памятники, держится столетиями даже в условиях открытых, неотапливаемых помещений и многократных протираний от пыли и грязи. Покрывание лаком в моих опытах производится следующим образом: пластину слегка нагревают и на теплую поверхность кистью или ватой наносят негусто лак до золотисто-коричневого тона, стараясь дать возможно ровную окраску. Затем медленно высушивают его на плите или легком огне, ни в каком случае не доводя до кипения, иначе он начнет пузыриться; когда лак достаточно высох, нагрев усиливают до полной просушки лака; в горячем состоянии он почти не дает отлипа на пластине или дает лишь очень слабый отлип; при этом коричневый тон переходит в темный. По высушивании намеченные изображения слегка оконтуривают — чертят стальной иглой весь узор, не проникая глубоко в слой лака, т. е. стараясь по возможности не обнажать медь. Когда все необходимые детали оконтурены иглой, начинают острыми ножами выскабливать рисунок в виде пробелов, тонких контуров или широко залитых светом поверхностей. Выскабливание не должно быть глубоким, а должно только начисто освободить медь от следов лака, иначе к ней не будет приставать золотая или серебряная амальгама. Когда выскабливание рисунка закончено, пластинку подогревают до почернения меди и промывают — „отбеляют“. В древности отбел составляли растворы квасцов, клюквы и подобных им растворителей окиси металла…

667

Ф.Я. Мишуков. К вопросу о технике золотой и серебряной наводки по красной меди в древней Руси. — КСИИМК, М.-Л., 1945, вып. XI, стр. 113.