Ремонт на всю голову

Минут десять я грела машину и набиралась решимости тронуться, плюс время пути, затянувшееся в небольшой пробке на въезде во двор. Домой я приехала спустя лишь час после того, как вышла от Мамонта и Светки, поднимаясь в лифте, построила простой план. В нём было лишь два пункта. Первый — это принять ванну, горяченькую, с ароматной пенкой и второй — это лечь спать. Хотя на часах было начало одиннадцатого, для меня практически разгар дня, а не конец вечера, но вся эта катавасия с Петенькой порядком меня вымотала.

К тому же я не сомневалась, что всё его благородство завершится ровно в девять утра. Спать до обеда снова не выйдет, а это уже преступный недосып.

Только когда я вышла из лифта на своём этаже, меня ждала не ванная, а Петенька, дядя в форме полицейского и какой-то тип стоя на коленях перед моей дверью ковырялся в замочной скважине.

Потеряла дар речи за этот день дважды. Стояла, смотрела на этот беспредел молча, хлопая глазами, пока меня не заметил мужчина в форме.

— Чего вам гражданочка? Проходите куда шли, тут вам не цирк! — отчеканил он, и вновь вернулся к происходящему с моей дверью.

В голове молниями пролетали мысли пока я пятилась к лестнице.

Воры! Домушники! Убьют! Расчлинят и раскидают по оврагам!

И Петенька, не сразу сообразивший посмотреть, с кем разговаривает его подельник повернул голову в мою сторону.

Сердце, по ощущениям трепыхавшееся где-то в желудке, рухнуло уже в пятки стоило только встретиться взглядом с серыми глазами. На ровном месте я оступилась и повалилась на кафельный пол, смачно шлёпнувшись задницей. После такого уже все трое уставились на меня, а я, уже без всяческих надежд на спасение посмотрела в сторону лестницы. Она была вовсе не далеко, но шансов удрать не было, тем более на меня уже надвигался Петенька.

— Ленка! — радостно, — Ты чего, ты чего? — вкрадчиво начал спрашивать он, словно расстроился от моей реакции, испуганных глаз, протянув ко мне руки.

— Чего я? — глухо переспросила, когда Петенька поднял меня на ноги, дёрнув вверх за шубу.

Лицо его мгновенно изменилось. Словно сто туч нашло на потолок, серые глаза стали тёмными.

— Ты чё?! — рявкнул он и тут же разошёлся, — Я думал ты там без сознания лежишь, дверь открыть не можешь! Или того хуже! Подохла ваще! Ты чё мать твою! Свою! Совсем без мозгов! — орал, путаясь в словах, брызжа слюной, а я ошарашенная окончательно лишь хлопала глазами, даже не пытаясь убрать Петины руки от себя и вставить хоть словечко.

— Ну мы это, пойдём тогда. — расшаркиваясь и чуть ли не кланяясь вклинился полицейский, подталкивая мужика с отмычкой в бочину.

Петенька им кивнул, продолжая гневно смотреть на меня, и когда та парочка отошла от двери, переместился к ней и я с ним. Прям как котика нагадившего, взял за шкирку и подволок меня к родной квартирке.

— Открывай. — властно потребовал Пётр, и я дрожащей рукой достала ключи, на удивление сразу попала в замочную скважину, но так потерялась, что не соображала, как провернуть ключ.

Крутить пыталась по часовой стрелке хотя, надо было против, а Петя стоял так близко, что меня ещё больше трясло, как первоклашку, стоящую в первый раз возле доски. А дальше случилось что-то совсем уж невероятное.

— Ч-что? Что ты? — заикаясь спросила, потирая лоб, в который меня только что поцеловал этот припадочный.

— Температуру проверяю. Трясёшься вся. — резонно заметил этот идиот, напугавший меня до этой самой трясучки.

— Да я от страха трясусь! — гаркнула на него и даже набралась смелости врезать кулаком в район груди, с большим трудом не произнесла вслух что он идиот.

— Чего бояться? Просто решил, что тебе плохо стало или того хуже. Ты же болеешь. — если бы Петенька был мужчиной помягче, он бы наверняка всё это промямлил невнятно, но его речь была вполне чёткой.

Отголоски стыда и совести читались лишь в его отведённых в сторону глазах.

— Вообще-то, здорова я, как Бычок! — огрызнулась, имея в виду именно Викиного Бычка, — А голос сорвала случайно и то, как слышишь он давно на месте.

— Вот значит как… — задумчиво протянул Петенька, почёсывая висок.

— Да. Именно так. — звонко на весь подъезд ответила я, и открыв дверь до конца, шагнула в квартиру.

Петенька шагнул следом, хотя я его в квартиру не приглашала.

— Мне кружку забрать, случайно свою отдал, и редьку тогда гони, раз ты здорова она тебе не нужна. — нахально заявил он, на мой вопросительный взгляд.

— Редьку отдам, а кружку нет! — ляпнула из вредности, скидывая сапожки, чтобы пройти на кухню.

— Чего это вдруг? — возмутился Пётр, буравя меня взглядом.

— А где моя кружка? — поинтересовалась с вызовом.

— Занесу потом. — хмурясь ответил Пётр.

— Да нет уж! Неси мою кружку, потом я отдам тебе твою. — отрезала, капризничая похлеще маленького Савелия.

Пётр посмотрел на потолок, пряча руки в карманы своих застиранных джинсов и произнёс нехотя, но быстро;

— Короче нет её у меня, она разбилась.

Идиот! Голову мне морочит уже десять минут. Ничего не ответив, сходила на кухню за его несчастной редькой. У неё была вынута серединка, и простояв в тёмном шкафчике, она действительно дала сок. Вот эту рюмку с прозрачным сиропом я и вынесла Петеньке.

— На! Забирай! И нечего водить сюда всяких! И в замочных скважинах моих ковыряться не нужно! Я не сирота, знаешь ли, если что мой труп и без тебя обнаружат. — ох как я была строга и зла, потому что напугалась до усрачки, а этот дурак ещё и голову мне морочит.

И вообще! Это он мне спать не даёт! Хотя неправ! По закону же неправ!

— А кружка? — равнодушно спросил непробиваемый, казалось бы, Петенька.

— Кружка твоя теперь моя, раз мою ты расквасил. — ехидно ответила ему, с улыбкой во все зубы.

Петя кивнул, соглашаясь с моими доводами, но тут же возразил;

— У меня теперь вовсе кружки нет. Из чайника чай пить?

В руке он бережно держал свою лекарственную редьку и мне одного взгляда на неё хватило, чтобы вспомнить. Денег у Петеньки на новую кружку нет. При всей этой плачевной ситуации сам Петенька не выглядел жалким, а оттого и мне пускаться в жалостливую заботу не хотелось. Просто так возвращать ему посудину я не собиралась.

— Ладно. Верну тебе кружку, но только с условием. — не потерялась, не упустила возможности урвать выгоду.