Ремонт на всю голову

— Есть! Она живая Маша! — похлопала девочку по плечу с радостью, выскочив из машины навстречу Петеньке.

— Дверь открой, на сидение её положу. Походу что-то ей перебила собака. — только Пётр поделился своими предположениями и положил кошку на сидение она завопила от боли утробным мяуканьем, не пытаясь при этом шевелиться.

Даже хвостом не махала.

— Так, я звоню Мамонту! Он поможет.

После звонка Светкиному мужу мы оперативно добрались до ветеринарной клиники и спустя полчаса кошку, которая оказалась котом, оперировал Гриня и ещё через час он вышел к нам.

— Вы можете ехать, я его у себя под наблюдением оставлю. Эта ночь решающая, если выкарабкается, то будет жить, но реабилитация сложная предстоит. Ты вообще как? — обратился Мамонт ко мне.

— А? — не поняла его вопроса.

— У тебя же нет домашних животных. Кота спрашиваю куда-то определять? Это же надо искать передержку, я у себя придержу сколько смогу, но на постоянной основе не вариант. Или ты его себе заберёшь? — басил Мамонт, не обращая внимания ни на Петеньку, ни на Машу, я их и познакомит не успела всё так экстренно происходило, не до того.

И если Марии было всё равно, то вот Петенька, не знающий моей родни, кроме отца вообще, казалось, готов взорваться от ревности.

— Пожалуй, кота первым и заведём. — приобняв меня, заявил Петенька, обращая на себя Гринино внимание.

— Знакомитесь. Это Пётр. Мой будущий муж, Мария, дочь его. Это Гриня, муж сестры моей Светланы. — быстро и сухо их представила друг другу, переживая больше за кота и его прокушенные псиной кишочки, считай за первого своего питомца.

Мамонт от новости моего скорого и такого долгожданного замужества разулыбался искренне, неосознанно пугая Машу уже не только своим басом и габаритами, но и хищным оскалом.

— О! Очень приятно. — Пётр сразу расслабился, узнав, что Мамонт не один из моих бывших, а всего-то муж сестры.

Они пожали друг другу руки.

— Ладно. Рад был познакомиться, у меня там ещё ежиха на родах, побегу.

— Светке привет! Пельмешкам поцелуи с обнимашками! — крикнула Мамонту вслед, и он помахал соглашаясь.

У него ежиные роды, а нас ждал ещё ужин с родителями и его отменить мог только потоп. Но Маша уже успокоилась, перестала реветь, и такая угроза миновала.

— Отвезём Машу домой, переоденешься и мне не мешало бы. — сказал Пётр, будучи по пояс голым и мы пошли к машине.

Я хотела предложить придумать кличку коту, но не стала. Вдруг он всё же уйдёт на радугу к сосискам с молоком. Поэтому молча ехали домой.

Пока Петенька отводил Машу домой, я быстро ополоснулась в душе и надела первое попавшееся на глаза платье. На счастье, оно было приличным и удобным. К моменту сооружения на голове причёски вернулся Пётр.

— Ну как? Всё хорошо? — переживала, что Ольга обвинит меня в том, что случилось, что ребёнок заплакан и несчастен.

— Нормально. — отмахнулся Петенька, поцеловав меня в плечо.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чувствуя, как нервное напряжение немного спадает. Остаётся только усталость.

— А ты, кстати, в чём поедешь? У меня из твоих вещей только майка на сушилке весит. — спросила, взглянув на отражение Петеньки.

Он так и был в пиджаке, накинутом на голое тело.

— Ну ты же не думаешь, что я у Ольги живу? — спросил, поглаживая животик, ну чисто мания у него, уже раз сто приложился к нему за день, — Зай, у меня своя квартира есть, сейчас ты докрутишь своё гнездо дракона на голове, и мы заедем ко мне, я переоденусь. — закончил с ехидной улыбкой и отошёл подальше так быстро, что я не успела его ни стукнуть ни на ногу ему наступить.

— Сам ты! Гнездо! Седое! — плевалась, затягивая резинкой тугую шишку волос на макушке.

— Вот! Это у меня из-за тебя седые волосы пучками лезут. — строго заметил Пётр, вглядываясь в зеркало, ища там в отражении на голове седые волосы.

А они там правда были.

Штучки три или четыре, но точно имелись.

— Я готова! — даже освежать макияж не стала, натерпелось побывать в логове этого хитрого хорька и, как оказалось, не зря хотелось!

В типичной холостяцкой квартирке меня неожиданно прямо в прихожей встретили свисающие с потолка ленточки от шариков.

— Ты тут постой пока, я сейчас. — Пётр оставил меня в маленькой прихожей, а сам юркнул за дверь.

Пока я смотрела то на потолок, скрытый красными шариками в виде сердечек, то на полочку, заставленную чисто мужскими штучками, Пётр что-то творил за дверью. В какой-то момент там раздался сильный грохот и я бросилась в комнату на спасение своего мужика.

— Боже! Петенька! — посреди комнаты, с таким же потолком скрытым шарами лежал Пётр, а на нём сверху лежал шкаф.

Ну или то, что когда-то было шкафом.

— Спина-а-а-а… — прокряхтел пухнорыленький и я кинулась его откапывать из-под деталей мебели и вещей.

— Сейчас, сейчас! — запинаясь о вещи, несколько раз упав сверху на бедолагу, я таки смогла отодвинуть дверь и заднюю стенку шкафа, и из-под вороха вещей показалась Петина рука, с зажатой в пальцах розовой коробочкой в виде медвежонка.

— Ленка, выходи за меня! — спешно крикнул Петенька, а я окончательно села на задницу, прекратив попытки подняться.

Вот это романтика!

Вот это предложение!

Чуть не убился, зато как феерично!

— Выйдешь? — напомнил о себе, пихая мне под нос коробочку.

— Да… — согласилась, задыхаясь от волнения, хотелось стукнуть его за то, что напугал меня так, но вместо этого взялась дрожащими пальцами за бархатную ушастую прелесть.

Кряхтя и чертыхаясь, Петенька сам выбрался из-под завала и посмотрел на меня, не решающуюся открыть коробочку.

— Нравится? — спросил с волнением, — Коробку Марья Петровна выбирала. — оправдался, а я поправила.

— Маша! — неосознанно, но Петеньке понравилось, так улыбнулся довольно.

— Язва! — заключил радостно, — Открывай. — кивнул на коробочку, и я, выдохнув, открыла.

На бархатной подушечке лежало не одно кольцо, а сразу два. Серебряные, словно самодельные, очень красивые!

— Это мне, — Пётр забрал то, что побольше и сразу одел на свой безымянный, — А это тебе. — без сантиментов колечко через несколько секунд уже красовалось на моей руке.

— Они невероятные. Очень красивые. — приложив руку на Петину, сразу любовалась двумя колечками.