Ремонт в замке Дракулы

Она представила, что будет, если злоумышленник-взрыватель тоже бродит по подвалу. Идет себе, ищет мальчишек-свидетелей. И тут, откуда ни возьмись, мама Кара вампирской наружности и со светящимися глазами.

— Михаю, конечно, полный печенец. — вздохнула она, припоминая заглядывая в очередную комнатку. — И в этот раз, я, пожалуй, присоединюсь к воспитательному процессу.

Она внимательно осмотрела коридор «коммунального типа» — длинный тоннель, продырявленный каждые три-четыре метра входами в небольшие комнатки-кельи.

Видимо, кладовые были где-то в другом месте. Если в этих помещениях что-то и хранили, то очень давно. Так давно, что сейчас не осталось и намека на истинное назначение этой части подземелья.

«Не удивительно, что тут ничего нет, — подумала Бажена, — а если и было, то все давно вынесли».

Гладко полированный камень проемов намекал на то, что наличие дверей производитель замка не предусмотрел. А последующие владельцы не стали вносить в проект здания столь радикальные изменения.

Коридор закончился круглой комнаткой, залитой закатным светом. Бажена заметила на потолке блестящий край зеркала — часть чудо-системы освещения замкового подвала.

В остальных залах свет рассеивался и после хитро собирался обратно в солнечный пучок. Здесь же, в центре круглой комнатки, сотни таких пучков собирались в толстую световую колонну и уходили в прозрачную пластину в полу.

Бажена подошла посмотреть поближе на это чудо. Если в стенах были встроены системы зеркал, то в пол неведомый гений уложил плиту полированного горного хрусталя.

«Странно, тут какая-то полоска...» — Бажена опустилась на колени, чтобы рассмотреть поближе подозрительную полосу.

Ничего подобного она в подземелье раньше не видела.

Замок, как она поняла, строился не просто на века, а навсегда. Сомнительно, чтобы в систему освещения вставили бы бракованный хрусталь.

Во времена строительства подвала за такое можно было и на кол прогуляться, и всей деревней дружно обезглавиться.

— Пыль! — она провела пальцем по прозрачной поверхности.

Палец оставил след.

Пыли в подвале в прошлый раз не было. Работали, видимо, заклинания, наложенные на замок. Те, что поддерживали его состояние многие века.

После взрыва пыли было столько, что трава и деревья вокруг развалин резко посерели.

И в подвал, увы, сколько-то попало.

— Михай! Николка! — истошно закричала Бажена и с места рванула вперед, в темноту прохода.

Прохода, в сторону которого вела светлая полоса.

Кто-то тащил по полу что-то небольшое, оставляя этот след в пыли. Тончайший слой осел на пол, но на каменных плитах он был неощутим для человеческого глаза.

На поверхности пронизанного светом горного хрусталя разница между чистым и пыльным полом оказалась очевидна и заметна.

В темноте неосвещенного закутка что-то зашуршало. Свет фонарика выхватил из черноты деревенский тканый коврик, проложенный от входа до противоположной стены, чем-то плотно набитый холщовый мешок и детский ботиночек, этим мешком придавленный.

— Михай! — узнала она обувку. — Ты здесь?

Она стремительно направилась в сторону мешка. Шаг, второй, третий, и коврик вдруг провалился вниз.

— Машувать!

Бажена взмахнула руками, стараясь ухватиться хоть за что-то, но сверху на нее свалилось что-то тяжелое и ударило по голове.

Наступила темнота.

Бажена не знала, сколько времени прошло, прежде чем она очнулась. Очнулась ли?

Проем наверху, через который она провалилась, видно не было.

Либо солнце уже село и подземелье потеряло источник света, либо отверстие плотно прикрыли.

Телефон Кары противно скрипнул в кармане платья. Она сунула руку в карман и почувствовала на пальцах стеклянную крошку.

В полете Бажене не было дано выбора — каким боком приложиться к каменной кладке. Судьба приложила ее правой стороной. Той самой, где лежал запасной телефон.

«Минус один фонарь...»

Правая рука, завернутая под тело, затекла и ничего не чувствовала. Бажена потянула ее и поняла, что не может ей двигать не от онемения, а потому как от локтя до кисти её что-то придавило сверху.

При беглом ощупывании в этом «что-то» был опознан тот самый холщовый мешок с неизвестным, но достаточно тяжелым, содержимым.

Бажена уперлась в него коленями, сделала усилие и столкнула. Освобожденная рука отозвалась широким диапазоном боли. От резкого укола иголкой до тянущей — от кончиков пальцев в основание шеи.

Примарша прошипела по этому поводу около десятка интересных и малосъедобных блюд. Список включал в себя картофельный сок и испорченное пюре. Чувствовалось влияние мешка, смахивающего на те, в которых на зиму заготавливают картофель.

Стараясь не двигаться с места, она аккуратно ощупала все вокруг.

Второй телефон нашелся не сразу — в темноте ей попались какие-то листы бумаги, тряпки, палки и даже корешок книги.

Зарядки Бажениного телефона оставалось процентов двадцать.

— Это хорошо, — она немного успокоилась, включила фонарик и посветила на стены.

Бажена сидела на полу небольшой комнатки, больше похожей на колодец.

Дверей и окон в ней не было, как и зеркального освещения. Четыре стены уходили вертикально вверх, сходясь где-то высоко в аккуратный квадратик потолка с темным пятном дыры, чем-то, и правда, прикрытой сверху.

— Эй, есть тут кто? — крикнула Бажена.

Эхо пробежалось по стенам и погасло.

Две стены были чистыми и гладкими, из камня.

На третьей, метра на два от пола, виднелись остатки штукатурки, покрытой древней, едва различимой фреской.

Какая-то фигура в длинном платье с тонкими женскими чертами пронзает извернувшегося кольцами дракона-змея. Вокруг стоит множество людей. И совсем уже на заднем фоне, кажется, даже дети смотрят на этот акт драконоубийства.

Сбоку на этой же стене, прямо поверх фрески, обнаружилась висящая наискось деревянная доска.