Репетиция конца света
Шрифт:
Поляков, который держался теперь за Воропаева, как за дойную корову, ретиво взялся по милицейским каналам установить адрес и фамилию владельца «Пежо». Узнал его имя, фамилию, московский адрес. А сознание Воропаева было словно бы по-прежнему завешено некоей занавесью. И только после той ночи в СВ, когда он понял, что переспал с женой человека, который фактически убил его жену, он выстроил четкий план того, как не просто взять этого человека, но и измучить его нравственно. Пусть душа его содрогнется в ужасе. Когда он увидит жену связанной, измученной, быть может, перенесшей побои и пытки. Нормальный мужчина не может не кинуться спасать
Воропаев судил по себе. Он был счастлив чуть ли не впервые за эти годы – оттого счастлив, что наконец-то начал подчинять себе обстоятельства. И все сходилось, все так великолепно сходилось! Получили объяснение его прежние, казалось бы, непредсказуемые поступки.
К примеру, он никак не мог даже себе объяснить, зачем украл и спрятал предсмертное письмо этого палача, Ольгиного мужа, который удавил столько народу, а потом взял да и повесился сам. Повесился именно потому, что ему изменила жена... изменила с ним, с Воропаевым!
Письмо ничем ему лично не грозило. Вообще он был в полной безопасности. Знал, что в случае чего Ольга его не выдаст. Никто из сообщников Кутькова его в глаза не видел, ничего о нем не знал. В интересах Любки тоже было о нем помалкивать. Вполне можно было не трогать письма. Однако он его спрятал. Потому что хотел, чтобы Любка осталась ему благодарна. Чтобы чувствовала себя обязанной ему.
Он ей и потом помог, когда банду накрыли. Причем по-глупому: нашли в той самой тачке Горбачева, которую парни не смогли стронуть с места, милицейскую лычку, отпоровшуюся от мундира Сайкова. Уж неизвестно, как и что там начали мотать, но установили, что именно такие лычки были на форме, которую носила охрана метрополитена. И вот добрались до Сайкова.
Потом до всех остальных.
Так что Кутьков повесился вовремя.
Ольге дали срок условно. Остальным – пожизненно. Любка ушла.
Она была готова к разгрому, как только Воропаев дал ей прочесть письмо Кутькова. Но все равно удар грянул неожиданно. Любка спаслась с небольшим чемоданчиком, с запасными документами, которые выправила себе незадолго до этого.
Воропаев нашел для нее квартиру, оформили купчую. От чего не мог удержать, так это от беспробудного пьянства. Давно возникало искушение покончить с ней, но то же предчувствие останавливало: он верил, что Любка ему еще пригодится.
Так и вышло: именно у нее решено было спрятать жену того журналиста.
Но даже самые лучшие, самые отработанные планы иногда нарушаются...
Когда в них вмешивается влюбленный мальчишка и его чокнутые приятели.
Воропаеву показалось, что он с честью вывернулся из передряги. Поляков все равно прокололся – с ума спятил, дурак! Мог бы вывернуться, но своим поведением чуть и Воропаева с собой не потащил.
Пришлось его списать.
Теперь к списку тех, о ком следовало беспокоиться, добавился Казимир. Мужик умный, как бы он не связал концы с концами... Вроде бы братской любви между ним и Валентайном не было, а все же черт их знает, этих гонористых шляхтичей!
Но Казимир и решение вопроса с ним – дела завтрашнего дня. Или даже послезавтрашнего. А сегодня следовало решить, что делать с Аленой. И с командой этих ее мушкетеров.
Игорь уже ждал у ворот – в том же длинном пальто, в котором она видела его сегодня, только вокруг шеи был обмотан длинный темный шарф, а на голове – фуражка с опущенными наушниками. Он был до такой степени похож на
Михаила в этой одежде, что у Алены аж коленки подогнулись. Нет, правда, а вдруг Михаил взял да и вернулся? И сейчас скажет своим мягким голосом: «А пошли-ка домой, дорогая!»И они придут домой, а там, в супружеской постели...
Нет уж, лучше не надо таких сюрпризов!
– Привет. Давно ждешь?
– Минуту, две, не больше. Ну скажи, правда же, красота?
– Слов нет. Просто нет слов! – от души ответила Алена, чувствуя огромное облегчение от того, что Игорь не попытался ее поцеловать, чего она не то ожидала, не то побаивалась.
Огляделась, чуть покачивая от восхищения головой. Для описания этой ночи, этих медлительных хлопьев снега, этого светлого неба и сказочных, совершенно волшебных деревьев и правда не хватало никаких слов, не стоило и напрягаться. Они пошли к улице Ванеева мимо старых домиков, и было такое ощущение, что большой шумный город исчез – они каким-то чудом оказались если не в деревне, то в провинциальном поселке, где царит полная тишь, даже собаки не брешут, а уж грохота машин там и слыхом не слыхали...
– И где будем круги нарезать? – спросила Алена.
– А у тебя есть какие-нибудь предпочтения?
– Честно говоря... – она усмехнулась. – Честно говоря, ты, наверное, сочтешь меня мазохисткой, но мне отчаянно хочется побывать возле моего замка Иф.
– Где?! – повернулся он с изумлением, но тотчас кивнул: – А, понял. Да, насчет мазохизма – в этом что-то определенно есть. Ну пошли, если охота снова нервы пощекотать.
Перешли улицу. Игорь двинулся было прямиком по Генкиной, но Алена поймала его за рукав:
– Здесь дворами короче.
– Запомнила дорогу, пока тебя вывозили мушкетеры? – посмотрел он внимательно. – А у меня создалось ощущение, что в машине ты лежала никакая...
– Конечно, никакая. И в окно я не смотрела. Но запомнила, что ехали буквально три минуты. Потом, когда немного очухалась, позвонила Александру, спросила, где это конкретно происходило. Он говорит: там-то. И я сразу вспомнила дом. Там их два квартала однотипных домов ИТР, но чтобы в кухнях были окна в одну створку – таких больше нет.
– Не понял, – настороженно спросил Игорь. – Что это значит – в кухне окно в одну створку? Какие такие дома ИТР?
Алена рассказала ему о своих умозаключениях, сделанных во время лежания на диване и последующего путешествия в Люськин туалет.
– Не слабо... – протянул он. – Очень не слабо! В самом деле ты профессионалка! Не думала открыть частное сыскное агентство?
– А я в некотором роде и есть частный детектив, – усмехнулась Алена. – Только в некотором роде я еще и человек рассеянный с улицы Бассейной. Совершенно забыла, что не поздравила с Рождеством лучшую подругу. Она мне этого никогда не простит.
Достала телефон, начала набирать номер.
– Да она уже спит, наверное, – попытался вмешаться Игорь, но Алена отмахнулась:
– Галина? Спит? В рождественскую полночь? В жизни не поверю.
Номер соединился, Алена услышала гудки. В то же мгновение Игорь вдруг вздрогнул и схватился за карман, в котором залился трелью мобильник.
– Алло? Алло! Молчат, наверное, ошиблись номером.
– И у меня осечка, – сказала Алена, убирая свой телефон в карман. – Не берут трубку. То ли и правда уже спят, то ли погулять пошли. Галина около Щелковского хутора живет, там такая красотища сейчас, представляешь?