Репетиция свадьбы

— Не стоит переживать из-за этого, — пожала плечами Патриция. — Но я не хочу здесь больше оставаться.

— Нет, конечно же, нет. Я попробую устроить тебя в гостинице. Хотя в это время года найти свободный номер будет нелегко.

Девушка снова упаковала вещи. Когда она вернулась к Майлзу, у того был обескураженный вид.

— Я не смог найти ни одного приличного номера. — Он выразительно посмотрел ей в глаза. — Похоже, выбора у нас нет — тебе придется остановиться у меня.

4

— Остановиться у тебя? Где?

— В моем доме.

— Ну, что ж, идем. — И Патриция подхватила свой багаж.

— Как? Ты не собираешься устраивать сцену? — Брови Майлза удивленно поползли вверх.

— Нет, а с какой стати?

У него вырвался недоверчивый смешок. Отобрав чемодан, Майлз направился к выходу. Патриция с чувством облегчения захлопнула дверь, и, оказавшись на тротуаре, посмотрела на окна второго этажа. Одна из занавесок шевельнулась, и за ней мелькнуло лицо миссис Дэвисон. Девушка с воодушевлением помахала ей ручкой, но этот игривый жест остался без ответа.

— Представляю, какую сцену она сейчас закатывает бедняге майору, — сказала Патриция, когда они уже сели в машину. — А вдруг они не захотят съезжать? — вслух подумала она, повернувшись к своему спутнику. — В конце концов, ведь это же их жилье!

— Ничего подобного, — отрезал Майлз. — Тебе принадлежит весь дом.

— Вот как? — Патриция с интересом посмотрела на него. — Уж не хотите ли вы сказать, что я поселилась в этих угрюмых апартаментах по собственной воле?

— Нет, — улыбнулся он. — На самом деле этот дом купила бабушка. Она решила, что иметь свой угол в Лондоне тебе не помешает.

— Так я ничего не знала?

— Нет, это был сюрприз.

— Слава богу. А то я уже всерьез начинала опасаться, что мне нравилось жить здесь. — Помолчав немного, она задумчиво произнесла: — Моя бабушка очень любит руководить?

— Совершенно верно, — подтвердил Майлз.

— А мой гардероб тоже подобран по ее вкусу?

— Думаю, что, пока вы жили вместе, она старалась привить тебе свои эстетические представления.

Этот уклончивый ответ позабавил Патрицию.

— Пожалуй, это можно перевести как «да», — улыбнулась она. — Но Чарльз Ридман ни словом не обмолвился о том, что этот дом мой.

— Разве он не обещал встретиться с тобой еще раз?

— Да, через пару дней.

— К этому времени он должен будет детально во всем разобраться.

— Раз это моя собственность, — протянула она, рассуждая вслух, — я могу делать с ней все, что мне заблагорассудится?

— Безусловно.

— А моя бабушка может повлиять на решение этого вопроса?

— Теперь, когда тебе исполнился двадцать один год, нет.

— Тогда я хотела бы продать этот дом. Не хочу возвращаться туда.

— Даже после отъезда Дэвисонов?

— Да. Унылое место.

— Одному богу известно, какой характеристики удостоится мое жилище, — рассмеялся Майлз.

Его дом был одним из немногих лондонских особняков, которые могли похвастаться собственным садом. Он располагался в Хэмпстеде, на краю вересковой пустоши, а окружавшие сад высокие стены делали его совершенно незаметным с улицы. Это был небольшой, но весьма изящный образец георгианской архитектуры, который не портили даже круглые башенки с коническими крышами, пристроенные по бокам фасада кем-то из прежних владельцев. Интерьер особняка поражал богатством и разнообразием — орнаменты, картины на стенах, мебель являли собой настоящие произведения искусства. И, вместе с тем, обстановка отнюдь не казалась музейной, а излучала уют и гостеприимство.

Осмотрев комнаты первого этажа, Патриция вернулась к выходу в вестибюль, где поджидал ее Майлз.

— Вы живете здесь один? — спросила она, эффектно прислонившись к дверному косяку.

— Да, один, но можно позвонить экономке и попросить ее пожить с нами, если ты пожелаешь, — ответил он, пряча улыбку.

— Которая из комнат моя?

— Я провожу тебя.

Майлз повел ее наверх по широкой деревянной лестнице в заднюю часть здания, где размещалась изысканно обставленная комната с роскошной кроватью.

— Здесь, как правило, жили старшие дочери, — пояснил хозяин. — Так что не удивляйся обилию зеркал и размеру платяных шкафов.

— Хотите сказать, что лучшего места для моих обнов не найти? — рассмеялась Патриция.

— Постель еще не готова. Я сейчас все принесу.

— У вас есть сестра? Она спала здесь? — расспрашивала девушка, пока они общими усилиями управлялись с постелью.

— Увы, я единственный ребенок в семье. И конечно, такой большой дом не для меня. Думаю, практичнее было бы продать его и приобрести взамен квартиру с гостиничным обслуживанием, но здесь словно царит дух моих предков, так что я пока так и не решился на это.

— О, этого ни в коем случае не надо делать! — запротестовала Патриция, не на шутку перепугавшись. — Это потрясающий дом.

— Тебе нравится? Но он почти такой же старый, как и тот, в Челси.

— Там просто дышать нечем от скуки и затхлости, а здесь очень красиво и уютно, возразила девушка. — Пожалуй, я снова начну распаковываться, — добавила она, разглаживая последние складки на покрывале. — Мы пойдем куда-нибудь пообедать?

— Конечно. Сколько времени уйдет у тебя на сборы?

— Как насчет часа?

— Сорок минут. Я тоже умираю с голоду.

Патриция решила надеть черное платье. Рассмотрев себя во весь рост и во всех возможных ракурсах в огромном трельяже, она осталась довольна. Черный шелк подчеркивал блеск ее тяжелых прямых волос.

Она уложилась в отведенное время, но нарочно заставила Майлза ждать, перекладывая помаду и пудру в маленькую вечернюю сумочку, купленную накануне к платью, и сбрызгивая дорогими французскими духами шею и запястья. Наконец, прихватив легкую кружевную накидку, девушка вышла к Кейну.

Будь это сценой из фильма, а она — его режиссером, ей не удалось бы достичь большего эффекта. При виде Патриции, на секунду задержавшейся на верхней ступеньке, Майлз застыл на месте. Платье доходило ей до щиколоток, но длинные разрезы по бокам позволяли любоваться стройными ногами, а глубокое декольте не оставило бы равнодушным ни одного мужчину.

А Майлз? Испытывает ли он сейчас что-то подобное? Патриция с интересом наблюдала за ним. Но ее спутник, похоже, полностью контролировал свои чувства.