Репликация

Вот уже зажглись уличные фонари, свет которых, проникая сквозь жалюзи, окрасил стены в бледные и тёмные полосы, напоминающие решётчатую изгородь, отделявшую её от остального мира. Мария решительно выдернула кресло из-под стола, провела ладонью над пульсирующей поверхностью модификатора, словно совершая магический ритуал и нажала дрожащей рукой на нужную кнопку. Преобразователь вздрогнул, подобно дикобразу, пугающемуся от прикосновения руки, загудел, призывая ожить и другие приборы, молчаливо ждущие необходимой команды. Монитор озарился голубым свечением, сверкая алыми пикселями и напоминая фантастическое дневное небо, усеянное ночными звёздами. На втором мониторе появилось изображение Рольфа без традиционного сэндвича в руках. Было видно, что её волнение передалось толковому помощнику, лицо его было бледным, но возможно, что это была лишь игра света и теней в большой комнате загородного московского дома.

– Я готов, – тихо произнёс он, настраивая невидимый для неё регулятор.

– Ты проверил все параметры среды? Это важно, чтобы не отвлекаться во время сеанса.

– Да, я всё хорошо проверил: температура раствора, давление во всех отделах, параметры гомеостаза, – Рольф перевёл дух. – Мари, у меня к тебе одна просьба, пожалуйста, сделай так, чтобы сеанс не превышал временной диапазон. Учти, что хирургический стресс и риски церебральной ишемии всё ещё существуют, в подобных условиях никто не застрахован от минимальных операционных травм.

Она не ответила, лишь кивком головы согласилась с доводами ассистента, продолжая погружаться в голубую бездну, разверзшуюся перед ней. Это напоминало головокружительный полёт, где теряется само понятие верха и низа, подобно полёту парашютиста в ожидании, когда оранжевая полусфера закроет собой то, что ты считаешь небом, хотя, на самом деле, это земля.

Звук, подобный лопнувшему шарику, прервал её падение, экран заволокло рябью, послышались скрипы и шорохи, вполне вероятно, что это были помехи телесвязи на линии. На мгновенье стало тихо, и она отчётливо услышала голос отца:

– … Стучусь в преддверьи идеала,

Ответа нет … а там, вдали,

Манит, мелькает покрывало

Едва покинутой земли …

Мария вытерла ладонью капельки пота, выступившие на лбу:

– Папа? Ты меня слышишь, папа?

Словно отдёрнули синюю шторку, в глаза хлынул ослепительно жёлтый поток света, и она невольно отшатнулась от сияющего экрана.

Конец ознакомительного фрагмента.