Решающее испытание

– Жанна, я сейчас, быстро!

Я выскакиваю в коридор, нахожу туалет и кое-как привожу себя в порядок. Чего теперь-то хныкать? Жанна жива, в безопасности, выздоравливает, о ней заботятся добрые и могущественные покровители… то, чего так не хватало шестьсот лет назад.

Если бы ты знала, Жанна, как я благодарна тебе за то, что ты жива…

– Сюзан, можно, мы перейдём на «ты»?

Быть на «ты» с Орлеанской Девой! Да я сегодня утром и мечтать об этом не могла!

– А ещё, Жанна, понимаешь, это была такая ужасная подлость, что тысячи сильных, здоровых, вооружённых мужчин навалились на слабую девушку и так жестоко расправились… Будь ты не то что ведьма, а даже дочь Сатаны, и то все нормальные люди были бы на твоей стороне.

Ну вот, опять у меня глаза на мокром месте.

Мне кажется – или в самом деле взгляд Жанны стал гораздо спокойнее?

Почему я то и дело говорю о Жанне в третьем лице? До сих пор не могу поверить, что она спасена? Так вот же она, вот, рядом!

– Жанна, можно мне присесть на кровать? А то приборы мешают.

– Конечно, садись!

Дверь открывается, и в комнату входит медсестра с пакетом сока. Ставит его на столик рядом с Жанной, проверяет капельницу и выходит.

– Сюзан, расскажи о вашем мире!

Я уже почти успокоилась и начинаю рассказываю о нашей истории. О революциях, Наполеоне и Де Голле. О мировых войнах, коммунизме, нацизме, геноциде, терроризме. Об ООН, НАТО, ЕС. О победе над чумой и оспой. О компьютерах и Интернете, лазере и телефоне. О термоядерном оружии и электростанциях. О Нострадамусе, Викторе Гюго, Луи Пастере и Мари Кюри. О реформации, религиозных войнах, Варфоломеевской ночи и отделении религии от государства. О космосе и космонавтах. О том, что Земля – шар, на котором Франция и Америка находятся с разных сторон…

Я и не заметила, как Жанна уснула, положив голову мне на руку. За окном уже темно. Который час? Как незаметно пролетело время… Мне пора идти.

Я аккуратно высвобождаю руку и подкладываю под голову Жанны подушку. Не могу удержаться, осторожно целую её в лоб. Завтра надо принести атлас мира, а то и глобус. Авторучки, тетрадки. Какие бы книжки захватить? Не удержусь, возьму что-нибудь про Орлеанскую Деву. Босс велел научить Жанну английскому языку. Кстати, я ведь больше не безработная, вот здорово! Хорошо бы ещё DVD захватить… а как быть с аппаратурой?

Наш старенький учитель истории говорил: это как если бы никакого Персея не было, Андромеда сама, одна спасла свою родину от чудовища, а благодарные сограждане за это отдали её на растерзание. Как жаль, учитель, вы так и не узнаете, что Персей всё-таки пришёл, чтобы спасти Андромеду…

7. Жанна

Господи, хоть бы это было на самом деле… Только бы это не оказалось сном… так страшно просыпаться… Мягкая постель… Одеяло… Запах цветов… Нигде не болит… На мне мягкая рубашка… Да, кажется, всё в порядке, можно открыть глаза. На улице ещё темно, но моя комната слабо освещена, и всё видно. Это – моя комната! Это – моё милое одеяло, такое мягкое и лёгкое, его так приятно поглаживать… Белая простыня, такая чистая… Моя рубашка… Неужели всё это – на самом деле?! Всё это – мне?! Какое счастье!

Я – в двадцать первом веке?! В третьем тысячелетии?! Невозможно поверить… но так хочется, чтобы это оказалось правдой! Меня забрали к себе люди будущего, я нужна им?! Я жива! Меня не сожгли! Господи, хоть бы это было на самом деле! Мне не надо больше мечтать о смерти?! Мне можно жить?! Меня больше не будут пытать, насиловать, приковывать цепями, заталкивать в клетку, допрашивать?! Стражники не будут тыкать меня пиками?! Не будут бросать в меня камешки, когда я сплю?!

Меня не увезут на костёр?!

Какая она милая, хорошая, добрая – эта Сюзан! Когда она вчера заговорила про двадцать первый век, я сначала не могла поверить, уж слишком хорошо и правильно всё выглядело. Когда она сказала, что во Франции больше нет королей, мне даже пришло в голову, что это хитрость Кошона… хотя, тут же подумала я, какой смысл обманывать ту, которая и так почти уже пепел? И вдруг Сюзан заплакала… и мне тотчас стало ясно, что всё, что она говорит, – правда.

Я – святая? В мою честь строятся церкви, мне молятся люди? Я – покровительница Франции? Мои статуи находятся даже в английских церквах? Ну надо же… Ещё позавчера была – отлучённая от церкви упорствующая еретичка, колдунья, идолопоклонница, клятвопреступница. Ночь прошла – и уже святая. Тут есть о чём подумать. Получается, что мне уже не положено ни молиться, ни исповедоваться? Где это видано, чтобы святые исповедовались? Кому? В чём?

Неудобно получилось вчера. Я уснула, когда Сюзан рассказывала о земном шаре. Так интересно! Надо же, а на вид всё плоское. Когда я проснулась, было уже совсем поздно, Сюзан ушла… надеюсь, она не обиделась на меня? Рядом сидела медсестра… Я уже знаю это слово – медсестра… И ещё я знаю другое слово: капельница! От неё меня отсоединили вчера, почти сразу после того, как я проснулась. Ко мне подошли люди в белом, заговорили между собой по-английски, и… удивительно, но мне уже не было страшно слышать этот язык! Они пытались говорить со мной по-французски, но… я их поняла и по-английски! Они отсоединили меня от капельницы и сразу накормили ужином. Непонятно что, но очень вкусное. И ещё – райский нектар. Я не согласна называть иначе этот чудесный напиток.

Потом медсестра повела меня в туалет, поддерживала, боялась, что я упаду… А мне было так легко идти, хотелось прыгать! Правда, голова кружилась… это, наверное, от радости, и всё же прыгать пока не следует. Медсестра привела меня в туалет, всё показала… какая это красота! Так чисто, опрятно, блестит, хорошо пахнет! Даже неудобно… пользоваться.

Затем она отвела меня в ванную и помогла вымыться… Я не могла поверить, что так возможно мыться! Горячая вода! Шампунь! Какое это хорошее слово – шампунь! Если я правильно поняла медсестру, от этой шампуни волосы растут очень быстро. Как хорошо, скоро у меня будут нормальные волосы, а не этот ёжик на голове! Я так хочу снова выглядеть, как нормальная девушка!

Пушистое полотенце! Пушистый халат! Мягкие тапочки! Потом мы вернулись, мне уже поменяли постель, я легла, и медсестра сделала укол… Когда я увидела шприц, вдруг стало чуть-чуть жутковато, а через мгновение я даже засмеялась от счастья: подумать только, медсестра делает мне укол! Я боялась спать, было очень страшно – вдруг усну, и всё это, что вокруг меня, исчезнет, сменится прежним ужасом – и всё-таки сразу заснула… но это не исчезло, нет, вот оно! Как здорово!

Сюзан обещала вчера, что будет меня учить. Как хочется учиться! Я хочу научиться читать! Писать! Считать! Я хочу выучить тот французский язык, на котором говорят сейчас! Я хочу выучить английский язык! Я хочу знать как можно больше про земной шар! Про компьютеры! Я хочу узнать историю Франции! Америки! Даже Англии…

Люди, как я вам признательна за то, что вы меня спасли! Огромное вам спасибо, что не позабыли меня за шесть веков, не бросили на погибель в пламени костра!

Оказывается, тогда, тридцатого мая, какая-то казнь всё же была. Сюзан не хотела об этом рассказывать, однако что-то случилось, иначе об этом не стали бы писать в книгах. Мне бы всё-таки не хотелось, чтобы кого-то сожгли вместо меня, но Сюзан уверяла, что тогда никто не пострадал. А что там было на самом деле – мне расскажут позже. Я не стану торопить этих милых, добрых, заботливых людей, пусть они всё делают, как считают нужным.