Реши это

– Да, Оуэн следил за социальными сетями, пока я не смог добраться до тебя. Что там произошло?

Он фыркнул и кивнул.

– Я вытащил Коннера из спальни до того, как с ним что-нибудь случилось, но он сопротивлялся мне, так что мы добрались только до этого места.

– Прости, но что?

– Повезло, что я теперь больше, сильнее.

– Подожди, отойди, ты запутал меня. Оуэн сказал, что ты подрался с каким-то парнем в доме Фроста, который пытался сделать что-то с женщиной, с которой ты был. Что должно было случиться с Коннером, что заставило тебя прийти сюда?

– Его спутница уговорила его управлять поездом ^[13], и они пытались выгнать меня из комнаты, но я не отпускал его.

– А Коннер хотел или думал, что хотел, и поэтому дрался с тобой?

Я никогда не осуждал сексуальные желания, предпочтения и прочее, но пьяная групповуха звучала как сожаление, которое только и ждет, чтобы случиться.

– Ага, – сказал он, дрожа.

– Понятно.

– Мы вышли оттуда, а потом, на полпути по коридору, он сказал, что его сейчас стошнит, и я потащил его сюда.

Дерьмо. Я был настолько сосредоточен на том, чтобы убедиться, что он не пострадал, что даже не заметил, что парень потерял сознание в ванной. Думаю, это объясняло запах.

– Ладно.

– Его вырвало уже четыре раза, поэтому я перевернул его на бок и завернул в полотенца, чтобы согреть.

Это была хорошая мысль.

– Мне нужно отвезти его домой, но я не хочу, чтобы кто-то видел его в таком состоянии, и я не хочу, чтобы он всю ночь спал в ванной.

– Думаешь, его накачали наркотиками? – спросил я, но все мое внимание было сосредоточено на Нике, и я поднес руку к его щеке, повернув его голову, чтобы я мог осмотреть повреждения на его лице. – И кто, блядь, тебя ударил?

– Парень Кары ревнует ее к Фросту, – объяснил он, – а зря, потому что Фрост Уоррен - стопроцентный гей, он вообще не интересуется женщинами, не би, как я. Но сколько бы раз Кара ни говорила ему об этом, сколько бы ни объясняла и даже заставляла Фроста подтвердить это, парень не верил. Он был пьян и набросился на нее.

– А ты встал между ними.

– Ага, – прохрипел он. – Я должен был попытаться что-то сделать.

Я кивнул, высвобождаясь из его объятий.

– Похоже, ты очень хорошо о ней позаботился.

Его слова подтвердили слова Оуэна о ситуации. Но он явно не закончил обсуждать случившееся.

– Это все моя вина. Это я привез Кару в дом Фроста на вечеринку. Мы пробыли там совсем недолго, прежде чем люди заговорили о том, что какие-то парни планируют групповуху с парнем, который пел «Летнюю девочку». Поскольку я знал, что они имеют в виду Коннера, я приехал сюда так быстро, как только смог.

– Ладно, – сказал я, потому что это было очень много. Посмотрев ему за спину, я убедился, что Коннер все еще в отключке, но дышит легко.

– Он не делал никакой новой музыки с того первого альбома, – предложил Ник. – Думаю, он так и не собрался с силами, понимаешь? Это не потому, что он не может или не талантлив, просто... он занимался другими вещами.

– Ладно, – сказал я, потому что это было единственное, что я мог предложить.

– Он отличный певец. У него потрясающий диапазон, и он хороший лирик, – сказал он, и его голос надломился. – Его первый альбом был сильным, и у него был огромный хит.

– Конечно, – согласился я, видя, что он потерялся в том, что рассказывал мне.

– Но он подсел на тяжелые наркотики, гораздо больше, чем я, и жил в Лос-Анджелесе, где все вечеринки...

Я молчал, давая ему возможность разобраться в своих мыслях.

– И теперь он так же знаменит из-за того, что сбивает его с ног, как и из-за альбома.

Мне так хотелось что-то сказать, обратить его внимание на параллель между ним самим и тем, что он мне говорил. Я упускал явно поучительный момент, но, может быть, надеялся, что Ник увидит в Коннере себя и поймет, какой жизненный урок ему преподносят.

Его глаза затуманились, когда он посмотрел на меня.

– Мой телефон разрядился, я нашел, у кого взять зарядку, и собирался позвонить тебе, но тут Коннера вырвало, и я не могу найти его телефон... Мы можем просто забрать его домой?

– Конечно, – ответил я ему. – Там есть люди, которые о нем позаботятся?

– Да, он живет с родителями и сестрой. У него есть домик с бассейном или что-то в этом роде. Я не помню.

Я улыбнулся ему.

– Ну, пока у него есть люди, которые его любят и присматривают за ним, я могу его подбросить.

– А если бы не было?

– Тогда нам пришлось бы забрать его домой, верно?

– Домой?

Я прищурился на него.

– Да. Домой.

Он перевел дыхание.

– Ник?

– Боже, так и есть, не так ли?

– Что?

Он был немного не в себе, но мне все равно нужно было понять, что он имел в виду.

– Этот дом... дом.

– Да, это твой дом.

Его взгляд, такой теплый, золотисто-коричневый, был устремлен на меня.

– Не только мой, – прошептал он.

– Нет, – согласился я, – ты делишь его с замечательными людьми.

– Ты, – пробормотал он себе под нос.

– Еще немного, да, – согласился я. Я обошел его, подошел к ванне и, как можно осторожнее, поднял Коннера на руки.

– Накинь полотенце ему на лицо, а свое прикрой курткой, и мы выйдем через заднюю дверь, через соседский двор, и, надеюсь, ни на кого не наткнемся.

– Так и будет, но если мы будем прикрыты, то все будет в порядке.

Мы вышли из ванной и направились к задней двери. Выйдя на улицу, мы пересекли террасу, обогнули бассейн, а затем обогнули дом сбоку. Между заборами была узкая тропинка, мы пошли по ней и оказались на соседней улице, которая, на удивление, была пуста.

– Как ты узнал, где поставить машину? – спросил он меня, пораженный.

– Два слова - Оуэн Мосс.

Я усмехнулся при мысли о том, как много мы с Ником ему задолжали за сегодняшний вечер.

Идти до машины было долго, особенно неся на себе то, что было мертвым грузом, но, оказавшись там, Коннер проснулся достаточно, чтобы втиснуться на заднее сиденье вместе с Ником. «Шелби» - не лучший выбор для транспортировки, но моей главной целью было добраться до Ника как можно быстрее, и для этого он подходил идеально. Кроме того, когда они оба пристегнулись, то сидели достаточно близко друг к другу, чтобы Коннер мог положить голову на плечо Ника, так что все было не так уж плохо. Судя по тихому храпу, он уже снова завалился спать.