Resistenza, или Любовь на пределе

– Не думаю, что стоило бы ехать в такую даль за легкодоступными девицами. Их везде хватает, – с жесткой улыбкой произнес он. В нем поднималась волна негодования. Да, он изменил когда-то, он готов был признать свою вину, но то, что она не давала ему возможности оправдаться, бесило его! Полгода прошло, а она ни капельки не успокоилась!

– Увольняйся! Я не хочу работать с тобой в одной команде и вообще под одной крышей! – истерично бросила Франсуаза ему в лицо, едва не плача.

– С чего это я должен увольняться?! – возмутился Ренцо. – Меня пригласили спасать ситуацию, предложили хороший контракт на съемку интересного фильма. Меня все устраивает. Уходит тот, кого что-то не устраивает.

– Deficiente 12 … – прошептала Франсуаза.

– Во-первых, прекрати меня оскорблять. Во-вторых, если ты меня уже забыла, какая тебе разница, что мы будем работать с тобой вместе? – полюбопытствовал Ренцо саркастично.

– Не хочу тебя видеть! – выпалила Франсуаза.

– Ты не обязана смотреть на оператора.

– Уже нашел новую наивную дурочку, которой можно будет изменять? – ехидно спросила Франсуаза.

– Нет. До сих пор не смог забыть тебя, – произнес Ренцо. Губы его изогнулись ироничной дугой, но глаза оставались серьезными.

12

Deficiente (it.) – придурок, дебил.

Франсуаза в тот момент была похожа на статую: неподвижную, бледную и красивую. Она смотрела на Ренцо и боялась вдохнуть. И эта ее реакция сказала ему больше, чем Франсуаза хотела бы произнести.

– Надеюсь, ты тоже не забыла меня? – порвал Ренцо ее молчание, и глаза его заулыбались.

Во взгляде Франсуазы отразилось пламя, которое бушевало в душе. Она хотела поверить ему и дать правдивый ответ, но в последний момент передумала.

– Разумеется, я тебя забыла! – язвительно сказала она. – Стоит ли долго горевать о таком stronzo, как ты?

– Хм, – приподнял он бровь, не веря ни единому ее слову. Тем более, Ренцо знал немного больше, чем она думала, просто он не мог открыть ей этого из-за верности слову, данному Леонардо. – И кто же он, твоя новая пассия? Кто-нибудь из нашей общей команды?

Франсуаза мгновение, слишком длинное, впрочем, молчала, а потом вдруг с вызовом посмотрела ему в глаза:

– Именно! Леонардо.

Ренцо в ступоре воззрился на нее, но потом неожиданно расхохотался.

– Значит, ты в самом деле не забыла меня, – сквозь смех произнес он. – Отлично!

– Что?! Что ты несешь?

– Лео мой друг, мы учились с ним в университете. И я очень хорошо знаю, что он женат и счастлив в браке. Если бы у вас была интрижка, он бы рассказал мне.

Франсуаза округлила глаза, глядя на Ренцо, словно на заговорившую вдруг собаку.

– Ты… шутишь?

– Отнюдь, – развел Ренцо руками. – Это правда. Можешь прямо сейчас позвонить ему и спросить.

Франсуаза поднесла руки к вискам и сжала их, словно пыталась прогнать галлюцинации. С минуту она молчала, потом вдруг резко вскинула голову и взглянула на Ренцо.

– Пожалуйста, не говори Лео, что мы с тобой знакомы, – настойчиво попросила она.

– Почему? – удивился Ренцо.

– Я не обязана тебе ничего объяснять!

– А я не обязан выполнять твои сомнительные просьбы, – парировал он.

– Неужели ты не можешь быть человеком?! – со злостью бросила она.

– Могу. Если ты предъявишь мне вескую причину, почему я должен держать наше знакомство в секрете, я ничего не скажу.

Глава 3

Ренцо вернулся домой поздно. Закрыв за собой входную дверь, он подошел к окну и задумчиво уставился на ночную Перуджу. Из окна его квартиры открывался красивый вид, навевающий мечтательное настроение и располагающий к размышлениям. Теперь он понял, зачем судьба настойчиво отправляла его в Италию, несмотря на его упрямое сопротивление: чтобы дать ему возможность вернуть девушку, с которой было по-настоящему хорошо, и с которой он так глупо расстался.

Только все оказалось не так просто, как выглядело на первый взгляд. На данный момент Франсуаза была очень негативно настроена, хотя Ренцо прекрасно отдавал себе отчет в том, что она не забыла его. Но теперь необходимо приложить усилия и сломить стену ее обиды, а потом завоевать ее прощение и доверие.

Франсуаза не назвала ему вразумительной причины, по которой Ренцо не должен говорить своему другу, что знаком с ней. Но он предположил эту причину сам: вероятно, она наговорила Леонардо в момент откровенности кучу нелицеприятных комплиментов в адрес Ренцо, и теперь ее это смущало. И Ренцо решил пойти ей навстречу только ради того, чтобы вступить, наконец, на путь примирения. Пока он был весьма зыбким, но Ренцо нисколько не сомневался в успехе. Его беспокоило другое.

Ведь он лично посоветовал Леонардо переспать с Франсуазой, но теперь ему этот совет не казался таким уж радужным. Он совсем не хотел, чтобы его друг провел ночь с девушкой, к которой он был весьма неравнодушен. Может, даже он любил ее. Удивительно, но, видимо, так оно и было, потому что встреча с Франсуазой, несмотря на всю ее ледяную неприветливость, наполнила его радостью. Ренцо был полон энтузиазма добиться ее любви и прощения. Только что делать, если Леонардо вдруг решит последовать его совету?

«Мадонна! В какую идиотскую ситуацию я себя загнал! Deficiente!» – пронеслось в мозгу Ренцо.

Он тряхнул головой, и огни ночного города весело подпрыгнули перед глазами.

«Нет, вряд ли такое возможно, чтобы Леонардо воспользовался моим советом. Он, похоже, действительно любит свою жену и счастлив в браке с ней. Вряд ли он поддастся сиюминутному порыву…»

На следующий день Ренцо приступил к интенсивным съемкам. Пока они проходили в съемочных павильонах Перуджи, и команда не выезжала в Ассизи. Франсуаза всегда находилась рядом, потому что была постановщиком. Но у Ренцо почти не появлялось времени даже подумать о ней, не говоря уже о том, чтобы поговорить на личные темы.

Но вот наступило время сиесты, и всех отпустили пообедать и немного отдохнуть. Актерам организовали обед прямо на съемочной площадке, а техническому персоналу разрешили отправиться в ближайший ресторан. Ренцо немного задержался, а потому пришел на обед, когда Франсуаза уже доедала свое блюдо. Она задумчиво ковыряла вилкой в тарелке, витая в своих мыслях, явно не самых радостных.

– Надеюсь, ты позволишь мне спасти тебя от скуки? – спросил Ренцо, садясь за ее столик, будто был уверен, что никакого отказа не последует.

– Мне не требуются шуты, – сухо ответила Франсуаза. Тем не менее, от Ренцо не ускользнуло сильное волнение, которое накрыло ее в то первое мгновение, когда она только подняла взгляд.

– Ты не слишком приветлива, – усмехнулся Ренцо, располагаясь за столиком и готовясь к не самому романтичному разговору.

– Я не хочу, чтобы у меня по твоей вине случилось несварение желудка, – раздраженно ответила Франсуаза. – Тут полно свободных столиков.

– А мне не нужен свободный. Я хочу пообедать в приятной компании. Это улучшает аппетит, знаешь ли.