Респ4ун

Тут Джереми заметил, камера, расположена под непривычным для онлайновской передачи углом, будто была прикреплена к потолку. Хотя, что удивительного, не всегда ж действовать по сценарию.

Жаль все же, что нет звука, и не видно лица этой девушки, его закрывает одно из тел ее партнера, которому она делала минет. Через несколько секунд, она немного отстранила его член от своего рта и целиком и полностью предалась ощущениям от фрикций остальных ее партнеров.

Внезапно камера начала движение, сей факт, несказанно удивил Джереми, но не огорчил. В фокус камеры попало лицо девушки, искривленное в гримасе дикого блаженства и восторга.

Он никогда не видел ее такой. Поэтому он не сразу ее узнал. Его жена. Его милая Карен.

Его СУЧКА Карен!

Он не верил собственным глазам. Это бред. Чья-то шутка. Тупая, идиотская шутка.

Черт, он даже комнату узнал — это их спальня!

Твою мать, вот же потаскуха!!! Как она могла? Как…?

В этот момент Карен снова взяла в рот член своего третьего партнера, продолжая получать конвульсивные толчки от остальных двух.

Джереми чуть было не потерял сознание, кровь ударила в голову, в нем вскипела ярость и жажда мщения обиженного и обманутого мужа. Внезапно он сообразил, что это происходит в реальном времени, прямо сейчас.

Прямо сейчас его жену трахают, во все дырки, а он, лох рогатый смотрит на это. От этого прозрения волосы его встали дыбом, а по телу побежали мурашки. Его мысли приобрели полубессознательный характер, сложили в уме немудреный план: прийти, нет, не прийти — вломиться и поубивать там всех, к чертовой матери!

Вырубив компьютер, что бы никто больше не видел, чем, он здесь занимался, он пулей выскочил из офиса. Плевать, что там скажет этот Задочес, плевать на работу: ЭТА СУКА ЕГО ОБМАНЫВАЕТ!!! При чем как обманывает! С ним овца овцой, а с этими гомодрилами, просто-таки гигант извращенности и разврата.

Прыгнув в машину и дернув ее с места, он помчался домой. Он не знал, что скажет этим упырям и что этой шлюхе, может сразу убьет… Дорога домой у него отняла около 20 минут, время, достаточное, чтобы сойти с ума от перенапряжения и жалости к себе. По пути, создав кучу аварийных ситуаций, он все же добрался до своей квартиры, которая располагалась на 24 этаже сорокаэтажного здания.

Припарковавшись, он с излишним усилием захлопнул дверцу и молнией метнулся к подъезду. Консьержка даже и слово не успела молвить, когда Джереми промелькнул мимо нее и устремился к лифту. Как всегда ни один из лифтов быстро не подъехал, Джереми томился в ожидании, съедая остатки своей гордости. Наконец створки лифта разошлись, впуская Джереми в свои недра. Трясущейся рукой он нажал на кнопку 24 этажа, и потекли вялые секунды подъема, заполнив их бранью и ударами кулаков о стену, Джереми оказался наверху. Выйдя из лифта, он крадучись шмыгнул к двери своей квартиры и тихонько вставил ключ в замок. И тут его осенило, а вдруг он ошибся, и его жена сейчас занята домашними делами, уборкой скажем или готовкой ужина (хотя готовить она тоже не умела), а он тут весь красный от приступа ревности заявляется и, заикаясь, пытается что-то предъявить.

Эта картинка прямо-таки въелась в мозг.

Но ключ уже повернут и замок открыт.

Он тихонько проник в квартиру, пока ничего подозрительного, но он еще и не добрался до спальни. Закрыв за собой дверь, он бесшумно стал пробираться к их семейному ложу, он уже был на полпути к нему, как услышал дружный мужской гогот.

Его сердце оказалось в мозгу — так ему, по крайней мере, показалось. В висках застучало, с такой силой, что он еле удержался на ногах, чуть не потеряв сознание. Его мысли сейчас напоминали трясину, в которой пытаешься пройти, но все время вязнешь.

Он оказался возле спальни, дверь в которую была настежь раскрыта.

Картина разврата предстала перед ним во всей своей изощренности, положения и численность людей в ней поменялись, но общий смысл остался прежним: пять мужиков, часто меняясь, трахали его жену, при этом все ее дыхательно-пихательные были постоянно кем-то заняты.

И тут он громко сказал:

— Здравствуйте, девочки и мальчики!

Оргия в миг прекратилась, все обернулись на вновь пребывшего, и отошли от Карен, выстроившись практически в ровную шеренгу, по обе стороны от кровати, лишь Карен продолжала неподвижно лежать. Он заглянул в ее глаза, надеясь уловить хотя бы намек на раскаяние и стыд, но не тут-то было, она, будто вызвала его на дуэль своим взглядом, в котором читалось презрение и холод.

— Дорогой, ты как раз вовремя, присоединяйся — сказала она, не поднимаясь с постели.

— Нет уж. Вы продолжайте, у вас неплохо получается — тут он посмотрел в лица всех фигурантов оргии — А мистер Бродин, друг семьи, и ты здесь. Как поживает Памела? Как дети?

Бродин ничего не ответил и тоже продолжал смотреть на него как на пустое место.

— В следующий раз как я ее увижу — передам привет — сказал Джереми — И ты Алекс здесь, приятно увидеть столь редкого гостя. Ах, извини, наверное, это не так уж и редко, просто я на таких встречах не присутствую.

Алекс отвел глаза, отвернулся и посмотрел на Карен.

— Твоя жена знает, что ты в гостях, а не на работе? — спросил Джереми Алекса. Тот ничего не ответил. — Ну а вы господа кто такие? — Спросил он у остальных участников оргии.

— Какая разница, дорогой? — молвила Карен, принимая сидячее положение. — Это все мои гости — сказала она, обведя их рукой и ехидно улыбаясь.

— Н-да? Несколько неожиданно — так же иронизируя, продолжил Джереми — жаль только, что меня не позвали на этот великосветский прием.

— Ничего. Ты мало что пропустил.

— Да ты что? Понятно. Что теперь делать будем, дорогая? И вы, мои дорогие, что будем с вами делать? Я ведь просто так все это не оставлю. По крайней мере, тебе Бродин и тебе Алекс, это с рук не сойдет. С остальными я тоже поработаю…

— Заткнись, Джереми — внезапно молвил Бродин — ничего ты не сделаешь. Ты не сможешь ничего доказать. У тебя кроме твоих слов ничего нет, так что замолчи и дай нам одеться и уйти отсюда…

— Что?! — взвизгнула Карен — как это уйти, а меня что оставите? С НИМ?!

— Карен, а что ты предлагаешь? — развел в стороны руки Бродин.

— Я не знаю, ну может быть, с ним хотя бы нужно поговорить, объяснить…

Прежде чем Бродин ответил, он усмехнулся, затем сквозь улыбку сказал:

— О чем говорить? О том, что мы вшестером спали с тобой, а он твой благоверный, должен все простить тебе? Это бред. Прости, но развода не избежать. Если хочешь, пойдем с нами, если ты его боишься…

— Нет, вы никуда не пойдете. И я никуда не пойду — замотала она головой — пока мы не решим проблему на месте. Иначе… — она выждала паузу — иначе, слова Джереми будут иметь поддержку в моем лице. Ваши жены узнают обо всем, что здесь творилось.

— Сука! — прорычал Алекс, — зачем всех тянуть за собой?

— Язык попридержи! Я все равно сделаю по-своему.

— У тебя есть предложения? — сказал один из трех парней, что для Джереми сейчас являлись безликими трахарями его жены.

— Нет — ответила Карен, — я, поэтому и прошу вас остаться.

— В таком случае — убьем его!

Сказанное прозвучало как гром среди ясного неба, Джереми вдруг осознал свою ошибку, этих ублюдков здесь пятеро, а он один. Или их шестеро?! Черт надо бежать отсюда!