Республика - победительница
Шрифт:
– У нас в Польше много проблем, - сказал таможенник повыше, в темно-зеленом мундире и округлой фуражке с небольшим орлом. – Надеюсь, вы уж простите неудобства.
– Какие проблемы?
– Да пан, чего, газет не читает? – буркнул таможенник пониже, несколько курносый, с типичным восточноевропейским лицом. Низкий, округлый, розовые щеки и нос будто разваренный овощ. – А откуда пан так хорошо по-польски говоришь? – заинтересовался он.
Я пожал плечами.
– Я из польского семейства.
– Так вы – поляк?
– Ну, это было бы слишком большим упрощением, - сказал я.
Он махнул рукой.
– И что? Разве ничего у вас там про Польшу не пишут?
– Пишут, - пожал я плечами. – Один раз хорошо, другой раз – плохо. Как и обо всех.
– О, - заинтересовался тот, что повыше. – А чего пишут?
– Хорошее или плохое? – спросил я, подтягивая рюкзак.
– Ну, сначала… - задумался таможенник, - сначала хорошее.
– Ну… - теперь уже я задумался. – Амшут, что… что народ гостеприимный. Женщины красивые. Нуу… Шопен. Серьезная литература…
– А плохое?
– Знаете, - ответил я, усмехаясь про
– У "этой страны" название имеется, - буркнул тот, что пониже, курносый.
– Знаю, знаю, - буркнул теперь и его напарник. – Евреев у нас бьют и украинцев. Мы же плохие парни Европы. Ведь кто-то обязан быть. Только, пан, если бы все было так просто…
– Простого ничего нет, - ответил я. – Об этом мне известно.
– Это хорошо, что известно, - ответил таможенник и пропустил меня дальше, на паспортный контроль. Тот прошел гладко.
День был замечательный, сентябрьский. Перед застекленные окна терминала вливался теплый, мягкий свет. Небо было бледно-голубым, с желтоватым подливом. Я очень люблю это время года. Меня охватывает ранне-осенняя спокойная меланхолия и отрешенность, а у меня сложилось впечатление, что это будет самый подходящий настрой для путешествия по Польше. Так что осень я выбрал сознательно. Она, вроде как, и золотая и исключительно польская, но для меня было важно увидеть эту страну и в солнце, и в грязи, в красоте и уродстве. Для этого нет лучшего времени года, чем осень.
В холле меня обступили таксисты. "Такси, такси, сентер уан хандрид злоты". Я отогнал их всех. В путеводителе я читал, что такая поездка, максимально, стоит пятьдесят, но и так не собирался брать такси. Мне было известно, что из аэропорта имеется удобное железнодорожное соединение с Центральным Вокзалом. Я шел, поправляя тяжелый рюкзак, и осматривал витрины и выставленные товары. Та же самая дешевка, что и во всех аэропортах, беспошлинные сигареты, духи, бестселлеры для долгих перелетов и сувениры для тех, кому не на что тратить деньги, а вот со вкусом у них значительно хуже, чем с содержимым кошелька. Но, с другой стороны, - подумал я, - такие сувениры, это же витрина народа. Они много говорят о том, каким образом народ желает продаться. И каким его запомнят.
Шарфики футбольной сборной. Польша. Бог, Честь, Отчизна [78] . Вавельский дракон на мраморном постаментике, уродливый, как черт. Варшавская сиренка, на таком же постаментике, уже получше, в основном, по причине крупного размера груди. Ну да. "Красота польских женщин". Львовский лев. Маленькие автомобильчики – радваны. Наиболее типовые польские автомобили, модель классического периода, ставшая культовой. Не только здесь, но и во всем регионе, насколько мне известно. Величайший экспортный успех Польши во всей истории. Маленький, пучеглазенький, симпатичный автомобильчик. На нем катались представители контркультуры во всем, как это когда-то называлось, Междуморью. От Эстонии до Греции.
78
"Бог, честь, Отчизна" – девиз польских рыцарей. См., например,
А ко всему этому путеводители: по-английски, по-французски, по-испански, по-итальянски… О-хо-хо, имеются путеводители даже на немецком и русском языке. Poland, Pologne, Polonia, Polen, ну вот, пожалуйста – Польша, даже Bolandia [79] имеется. И по отдельным городам: Lemberg, Львов, Cracow, Krakau, Cracovie, Varsovie, Warsaw, Warschau – на bitte. Рекламные проспекты: Visit the Tatras; Enjoy Warsaw's nightlife, this city truly never sleeps; Exotic touch of Jewish Nalewki district; Go to the Krakow's Kazimierz and feel the taste of genuine European Jewishness; Cracow, the city of Polish kings; Lodz's industrial charm, Polish Riviera – small, therefore cozy; Go and see Polish sea, the pearl of the Baltic; Kresy offroad – rent the jeep and feel the heat!; Rural paradise – welcome to Rurytania!; Polesie – Polish Africa [80] . И кое-что для наиболее изысканных – The trail of modernism – from GOP to COP.
79
"В Судане Польшу называют "Боландией", это потому, что в арабском языке нет буквы "п"… - https://www.google.com/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=4&cad=rja&uact=8&ved=0ahUKEwjVlciOtf3ZAhVFDywKHWDLA6wQFgg6MAM&url=http%3A%2F%2Fwww.polskieradio.pl%2F8%2F472%2FArtykul%2F866081%2CNa-slowo-Bolandia-wielu-Sudanczykow-sie-usmiecha&usg=AOvVaw2f2H-bhTk1Dk85p-S_48h_
80
Для тех, кто не в ладах с английским: Посетите Татры; Наслаждайтесь ночной жизнью Варшавы, этот город действительно никогда не спит; Экзотический прикосновение еврейского района Налевки; Отправьтесь в краковский Казимеж и почувствуйте вкус подлинного европейского еврейства; Краков, город польских королей; Промышленный шарм Лодзи; Польская Ривьера - небольшая, поэтому уютная; Приезжайте увидеть Польское море, жемчужину Балтики; Кресы за пределами проезжих дорог - возьмите напрокат джип и почувствуйте кайф!; Сельский рай - добро пожаловать в Руританию!; Полесье - Польская Африка. (…) Путь к современности – от ГОП до ЦПО. ГОП - G'orno'slaski Okreg Przemyslowy (GOP) – Верхнесилезский Промышленный Округ - Верхнесилезский промышленный район — городская агломерация в Верхней Силезии и западной Малой Польше (Малой Польше),
сосредоточенная вокруг города Катовице в Силезском воеводстве.. А про ЦПО вы читали раньше…И Пилсудский, Пилсудский, Пилсудский. "Дедушка". Так его здесь называют. Только лишь в Турции я видел нечто подобное с Ататюрком. На пограничном посту неподалеку от Эдирне всего в одном вестибюле я насчитал пятнадцать Ататюрков: на портретах, на календарях, плакатах, открытках. Ну ладно, здесь это все-таки в чуточку меньшем масштабе. Пилсудских здесь чуточку меньше, чем Ататюрков в Турции, хотя и ненамного меньше. В холле аэропорта, еще того, старого, сороковых годов, грома-а-дный маршал имелся в виде грома-а-адного настенного изображения, выполненного где-то в пятидесятых годах, впрочем, рядом со Смиглым-Рыдзем. Пилсудский в мачеювке [81] , Рыдз – в конфедератке. Белые змейки на воротнике. Оба, лицом к лицу, глядят куда-то вдаль, ну совсем как Маркс-Энгельс-Ленин, разве что Пилсудский какой-то затюканный и обеспокоенный, а Рыдз радостно усмехается и скалит зубы будто какой-нибудь киноактер двадцатых годов. У всех тех старинных диктаторов был такой шарм давнего кино. Ататюрк на снимках выглядит что твой вампир из старых фильмов ужасов; Рыдз – словно почтенный муж, которому изменяет жена; Муссолины – словно тот, с которым эта жена изменяет; Сталин – словно ученый-психопат. Даже тот несчастный идиот Гитлер походил на персонажа из дешевой оперетты или старинного комикса.
81
Мачеювка (macej'owka) - фуражка характерного покроя с круглым верхом, плотно прилегающий головной убор Польских Легионов и стрелецких организаций, который любил носить Пилсудский.
И вот теперь тут, среди сувениров, маленькие фигурки Пилсудского. Дедушка сидит, стоит, глядит, думает. На таком постаментике, на эдаком. Имеется и Пилсудский на Каштанке [82] – диктатора можно посадить на лошадь, снять с нее. Но вот Смиглого-Рыдза среди сувениров нет.
– А где же у вас Рыдз? – спросил я у продавщицы.
– Кого? – Не поняла. Оторвалась от смартфона. Молодая, в волосах цветастая пряжь. Колечко в носу.
– Рыдза-Смиглего.
– А что? – задала она вопрос в ответ. – Не знаю. На Вавеле. А в чем дело?
82
Не рассказ Чехова, а кличка любимой лошади Пилсудского.
– Нет сувениров с Рыдзем, - пояснил я.
Девушка несколько удивленно глянула на меня.
– Пан первый, кто про него спрашивает.
– А почему у вас нет Рыдза?
– Не знаю, вот нету у нас Рыдза, - продавщица была раздражена. – В лес идите, можете себе набрать [83] . Только пищевые продукты на борт самолета проносить запрещено.
– Спасибо.
– Пока.
– До свидания.
– Дания.
Я вышел.
Перед зданием аэропорта стояли такси. Классические польские Ls, стилизованные под пятидесятые годы. Ну типа того, что класс и неизменность, идея, слизанная у лондонских такси. Снова "мыстыр, уан хандрыд". Я отрицательно качал головой, шел дальше, следуя указателям "Transport to Dworzec Gl'owny, Warsaw Centrum". Прошел мимо огороженного крупного паркинга. Присматривался к автомобилям. Немного польских машин PZI, много американских, довольно-таки много японских. Тут же "пежо", "фиаты", в том числе и польские. Немного баварских "bmw", и вообще много машин из германских государств". Станция была тем же самым, что и аэропорт – частью мирового, глобализованного пространства. Двери на фотоэлементах, машина для чистки мраморного пола, на стенах панели мягких цветов. Я заплатил картой за билет в автомате и и сел в подъехавший вагон.
83
Rydz = гриб рыжик. Давным-давно в шестидесятые годы была песенка: Rudy, rudy rydz – рыжий, рыжий рыжик. Пела, по-моему, Хелена Майданец. Вариант на русском языке – "Рыжик" – пела Тамара Миансарова.
Трава за окном была еще зеленой, сочной и густой. Никто ее не стриг. Через пару минут я увидал жилые блоки. Те самые, которые правительство строило в шестидесятые и семидесятые годы, чтобы предотвратить образование трущоб и, хоть минимально, соответствовать требованиям Афинской Хартии [84] . Дома были серыми, бетонными. По форме напоминали такие же здания из бедных кварталов британских и ирландских городов, впрочем, по их образцу эти кварталы и строились. Тут в голову пришло желание увидеть их вблизи. Я вышел на станции "Колония Раковец", прошел сквозь обрисованный баллончиками и обоссанный тоннель – и вышел прямиком в микрорайон.
84
Афинская хартия — это градостроительный манифест, составленный Ле Корбюзье и принятый конгрессом CIAM в Афинах в 1933 году. Текст документа основывался на результатах ранее проведенного изучения опыта планировки и застройки 33 крупнейших городов мира. Итогом стал кардинальный пересмотр принципов и целей градостроительства в исторически изменившихся условиях функционирования мегаполисов. Из 111 пунктов Афинской хартии наиболее важны следующие два:
– "свободно расположенный в пространстве многоквартирный блок" — это единственно целесообразный тип
жилища;
– городская территория должна чётко разделяться на функциональные зоны:
жилые массивы;
промышленная (рабочая) территория;
зона отдыха;
транспортная инфраструктура.