Республика ШКИД (большой сборник)
Шрифт:
За спиной хлопнула дверь и на плечо опустилась рука. Сашка вздрогнул.
– Поздравляю! — мрачно пробурчал Иошка: — Тебе повезло.
– Факт! усмехнулся Сашка. — Подвезло здорово…
Иошка снял руку с плеча и удивленно посмотрел на приятеля.
– Что ты, очумел? Радоваться, дура, надо, что приняли.
– Кого?
– Тебя! — крикнул Иошка.
Оба замолчали. Сашка таращил глаза и шевелил ртом: говорить он не мог.
– Ах вот что! — понял наконец Иошка. — Ты по слепоте своей фамилии не рассмотрел… Ах, Сашка. Сашка. Сова безглазая… Бить тебя некому!…
Иошка
– Смотри! — палец лег и пополз под словами: "Список принятых на третий курс". — Видишь?… Теперь смотри здесь! — палец скользнул вниз и пополз под Сашкиной фамилией: — Видишь?…
– Теперь вижу! — улыбнулся Сашка. Он пробовал сохранить серьезность, но широкая, радостная улыбка раздирала рот. Улыбнулся и хмурый Иошка.
– Поздравляю!
А когда Иошка, простившись, ушел, Сашка отправился в канцелярию узнавать, где общежитие.
3
Иошка шел вперед. Шел с одной мыслью: что делать?
Прежде всего хотелось есть, потом надо найти какую-нибудь квартиру. Ни родных, ни знакомых у него не было, и оставалось идти в Губоно. Просить.
В Губоно он прождал почти два часа, пока его приняли. Приняли холодно, с каким-то насмешливым вниманием. Выслушали для проформы, потому что еще с утра звонил и все сообщил по телефону Викниксор. Выслушав, написали коротенькую записочку в дефективный детдом на Выборгской стороне.
Иошка пошел опять. Со вчерашнего дня он ничего не ел; денег у него не было, была только одна копейка, медная полустертая монета, которую он нашел по дороге. Не хватало второй, чтобы купить полфунта хлеба. Иошка шел, присматриваясь к земле:
"Если нашел копейку, почему не найти другую?" — рассуждал он.
В детдом он пришел уже вечером. В другое время ему и понравилось бы это низкое, похожее на усадьбу здание, стоящее в глубине густого и красивого сада; понравились бы дорожки, клумбы, беседки, — но Иошке нестерпимо хотелось есть. Он прошел к дверям и даже не поглядел на клумбу, где покачивались под дождем яркие головки астр.
Внутри все напоминало Шкиду. Низкий темный коридор и запах уборной и карболовки, и тот же шум и беготня, и то же бренчанье расстроенного рояльца. И даже ребята, так похожие на шкидцев, начинали, как принято, скапливаться около вошедшего.
– Где у вас тут халдеи? — спросил Иошка.
– Кто-о?…
– Халдеи… Ну, воспитатели…
– Ишь, чорт! — послышался чей-то восхищенный голос. — Подкусывает как… халдеи!
К Иошке протискался маленький солидно-нахмуренный шкетик и взял его за руку.
– Пойдем… Сведу…
Иошка хотел было спросить у него "пошамать", но шкетик открыл дверь, и они очутились в небольшой светлой комнате, в которой шкидец с ужасом узнал кабинет психо-физиологического и антропологического обследования. За столом сидел упитанный краснолицый мужчина, которому шкетик солидно доложил:
– Новичок!
Иошка показал бумажку. Краснолицый взглянул на новоприбывшего и взял
перо. Фамилия? Имя?Отчество?
Родители?
Сколько лет?
Откуда прибыл?
Где родился?
Потом измерял иошкин череп, лицо, грудь, рост, дыхание, силу, руки, ноги, туловище. Слушал пульс, велел бегать по комнате рысью и вприпрыжку, и опять измерял.
– Слушайте! — не выдержал Иошка: — нельзя ли это все потом?… Я не ел со вчерашнего дня.
Краснолицый.уставился на Иошку и, что-то сообразив, начал ворошить на столе бумаги; потом пошел из комнаты.
На столе остались лежать бутерброды с сыром.
Когда дверь за краснолицым закрылась, Иошка поглядел на бутерброды и проглотил кислую слюну.
"Пошамаем" — подумал он.
Прошло несколько минут. Резко распахнулась дверь и в комнату влетел краснолицый. Первый взгляд — на бутерброды, потом на Иошку.
– Опыт я ставил! — процедил краснолицый, со злостью спихивая бутерброды в стол.
– По педологии… Украдешь ты чего-нибудь или нет?…
Иошка вспыхнул…
– Ты мне, во-первых, не тычь: я тебе не Иван Ильич.
– Что-о-о? — вытянулся краснолицый. — Что ты сказал, шпана несчастная, повтори?…
– Я прошу не издеваться, — закричал Иошка.- Я голоден, понимаете вы это, ученые, черт вас побери всех, с вашей педологией!…
Педагог засучил рукава. Иошка схватился за стол. Несмотря на хилость и бледность, шкидец выглядел довольно внушительно:
– Хорошо! — зловеще забормотал краснолицый: — Есть хочешь, значит?: Хорошо, я тебя сейчас угощу!
Он выскочил из кабинета и полетел в учительскую. Оттуда все воспитатели гурьбой повалили за педологом остепенять нового сумасшедшего воспитанника, который требует, чтобы ему говорили "вы".
У кабинета толпа остановилась. Краснолицый педолог еще более засучил рукава, подмигнул, как бы готовя интересное представление, и распахнул двери.
В комнате никого не было.
4
Заколоченная на зиму, всеми оставленная шкидская дача не пустовала. В ней "хазовал" Лепешин.
Вчера он в отсутствие хозяев забрался в один облюбованный заранее дом. Его заметили с улицы… Засада, устроенная павловцами, не удалась: "знаменитый бандит Лепешин-Дубровский" ушел из-под самого носа, бросив вещи и сбив с ног дряхлого подслеповатого сторожа, одного из номеров облавы.
Цепь несчастий обрушилась на Лепешина после этого события… Первая его хаза — в парковом павильоне — была открыта сторожами, вторая — в разрушенной даче около водокачки — имела один выход и при засаде становилась ловушкой… Днем его несколько раз узнавали на улице и устраивали погони. Федька — беглый дефективный из детдома, стремщик и наводчик Лепешина, — ушедший было на разведку, больше не возвращался… Лепешин опять переменил место — пятое по счету, — а вечером кинулся на вокзал, чтобы уехать из Павловска. Но и там его ждали. И снова пришлось бежать, слыша за спиной тяжелый топот и страшные крики: "держи"!…