Республика. Охота на бургомистра

– И почему же?

– Есть в ней что-то такое, что выделяет её из девушек её возраста. Я работал следователем прокуратуры и много общался со всякими людьми, герр фон Дитмар. Так вот я вам скажу, что девица способна на поступок.

– Что это значит?

– Поступок, который выделит её из сотен других девушек её возраста. Ведь убивать хладнокровно способен далеко не каждый, герр фон Дитмар. Много ли у вас солдат способных на это? И я имею в виду убивать не в бою. Там все проще.

– Хорошо, герр Третьяк. Работайте. Я вмешиваться не стану. Доверяю вам.

Глава 3 Дело «Золотой банды».

Локоть.

Управление полиции.

Декабрь, 1941 год.

Расследование Лисовина.

Следователь Игнат Пантелеевич Лисовин серьезно отнесся к поручению барона фон Дитмара о проверке начальника полиции господина Третьяка. Он всегда к делам относился серьезно и не любил тех, кто наплевательски относился к своим обязанностям.

Лисовин нашел полицейского, который знал Третьяка до его назначения на должность в Локте. Это был некий господин Авдеев, который при большевиках был осужден по уголовной статье на пять лет. И Третьяк имел отношение к его тюремному сроку.

Он просмотрел наспех заполненное личное дело Авдеева.

– Но этот человек бывший уголовник, – сказал он в управлении кадров.

– И что с того? – спросил его пожилой полицейский. – У нас этого добра навалом.

– А вас не смущает что уголовник, а не просто мелкий аферист, служит в полиции?

– Авдеев рядовой охранного взвода, господин Лисовин. Он не начальник полиции. Хотя и начальник у нас птица странная. Бывший следователь из прокуратуры РСФСР. Бывший член ВКП (б). Вот так вот.

– Я хорошо знаю кто такой господин Третьяк. Меня сейчас интересует вот этот Авдеев.

– Господин Лисовин, у меня работы выше крыши! Зашиваюсь! Мне некогда разбираться с их данными. Немцы требует порядка в личных делах. Я пытаюсь его навести. А грамотных помощников нет. Дали двух молодых пареньков. Но они и писать грамотно не умеют. Всё на моей шее.

– Здесь сказано, что Авдеев был арестован в свое время, следователем Третьяком.

– Насчёт ареста не знаю, но снимал тогда с него допрос именно следователь прокуратуры Иван Петрович Третьяк. И он сам этот подтвердил.

– Вы рассказали Третьяку про Авдеева?

– Рассказал. Думал он посмеётся. Но господин Третьяк даже не улыбнулся.

– А что в этом смешного? – спросил Лисовин.

– Превратности судьбы, господин Лисовин. У вас все? Мне нужно работать.

– Я могу взять это дело?

– Дело Авдеева? Берите. Но мне нужно записать это в книгу. «Дело рядового взвода охраны Авдеева взято следователем Лисовиным для изучения». И ваша подпись. Вот здесь.

Лисовин расписался.

– Отлично. Можете его взять.

Когда Лисовин вышел из кабинета, пожилой обратился к молодым сотрудникам:

– Видали? Начал копать.

– А чего копать, дядя Фома? Авдеев этот не нашенский.

– Да не в Авдееве дело. Чего под него копать-то? Копает Лисовин под начальника полиции.

– Как?

– А вот так. Не появись Третьяк в наших краях, быть бы на этой должности Лисовину.

– Третьяк в чести у немцев. Чего ему какой-то Лисовин.

– А ты погоди. Еще посмотрим чья возьмет, – усмехнулся пожилой…

***

Авдеев ныне служил во взводе охраны, и вызвать его было довольно просто. Лисовин и повод придумал, дабы Третьяк чего не заподозрил.

– Вы господин Авдеев, как я слышал, знали ранее господина Третьяка?

– А как мне его не знать, когда он в свое время посадил меня за решетку. Хотя по делу проходил не я один, а еще много людей.

– И вас посадили в тюрьму?

– Да, господин следователь.

– А по какому делу?

– Я был в составе группы людей, которые известны как «Золотая банда».

Лисовин слышал про это дело.

– Вы из Золотой банды?

– Был среди них. Много мы тогда взяли. Но не свезло.

– Вы искали ценности князя Голицына? Знаменитая малахитовая шкатулка! Я прав?

– У нас много чего было помимо шкатулки. Но и голицынские цацки были.

– Шкатулку нашли? – спросил Лисовин. – Это точно?

– Я сам не видал. Врать не стану. Но наши говорили, что она была.

Лисовин знал – после того, как банду взяли – шкатулки не нашли.

– Но, когда банду вашу брали, при них шкатулки не было.

– Не я был главным. Среди наших слух был, что шкатулку нашли. Наш главный по кличке Корень с Линем и Французом нашли. Но Корень решил себе все добро «скрысить». Это Линь сказал. Не желает, мол, Корень с нами добром делиться. С Корня спросить братва хотела, но вязли нас.

– А что Третьяк?

– Он с меня первый допрос снимал тогда. И интересовала его именно малахитовая шкатулка Голицына. Обещал мне много чего, если я про шкатулку ему расскажу.

– И вы не «раскололись» на следствии?

– Я рассказал все что знал, но главное мне не было известно. Как и большинству «золотых». Всё знал только Корень.

–Уголовник Степан Иванович Назаров по кличке Корень.

– Я не знаю его имени. Для всех он был Корень и все.

– И он ничего не сказал?

– Я же сказал, что слух пошлел, что добро голицынское Корень для себя припрятал. Так братва болтала. Мы тогда собрались и решили спросить с него. Но попали в мусорскую засаду.

– Я спросил не о том, Авдеев. Корень на следствии что-то показал?

– Нет. Корень крепкий мужик. Мусоров люто ненавидел. Погиб в тюрьме.

– И что с кладом?

– Так кто знает? Если и нашел его Корень, то с него теперь не спросить. Но спрятан он где-то в ваших краях, господин следователь.

– Вашу банду взяли тогда в Суземках?

– Около них. Но большего не скажу. Не знаю. Вишь как бывает, начальник, мы ныне с тобой в одной команде. А командует нам бывший прокурорский следак.

– Вы мне не говорите «ты», Авдеев. Не забывайте о субординации.