Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10

– Это что такое?

– А у нас так китайскую лодку называют. Но вы не переживайте, в эту пору Амур спокойный, скорей всего, доберетесь благополучно. Чтобы подозрений не вызывать, я вас часто навещать не буду, так что встретимся дней через пять. Матушка Бамбука с вас дорого не возьмет – рубль в день с полным пансионом. И не брезгуйте китайской едой, она вкусная.

Вернулся Колмаков не через пять, а через три дня. Новостей у него был множество.

– Вы передайте по начальству, Осип Григорьевич, что оно мне зря не доверяет. Если бы вы не таились, мы бы это дело в два дня открыли. В общем, слушайте: во-первых, Панин. Он раньше тоже в «России» играл, хорошо знал Саянину и всегда был с ней не в ладах. А у Копытина, наоборот, любимым артистом был. Тот каждый раз, когда в «России» ужинал, его к себе в кабинет приглашал. Приглашал и в сентябре, когда Дунаевский с Саяниной из Парижа вернулись. По словам моих агентов, они тогда хорошо погуляли, теперь я понимаю, по какому поводу. Скорее всего, Панин в тот вечер что-то и услышал. Гуль, оказывается, не только к вам ходил, он и бывшую квартирохозяйку Дунаевского посетил и о вашем визите расспрашивал, она ему про Панина и поведала. Потом Гуль к вам сходил и догадался, что вы не тот, за кого себя выдаете. Он сообщил своим хозяевам, а те решили Панина ликвидировать. Видимо, много лишнего при Емельяне Пантелеевиче наговорили, потому и убили его, даже не выяснив досконально, кто вы и зачем им интересуетесь. Потом они про ваш визит к фрейлейн Розе как-то проведали, расспросили ее с пристрастием и узнали, что вы Натальей Паатрикеевной интересовались.

– Роза знала и про то, что я полицейский.

– Зачем же вы ей сказали? Ну, теперь вообще все яснее ясного. Полицейского в городе они убивать не решились – слишком много шуму, потому и заманили в Китай. Итак, к Копытину у нас три ключика, и все три малоподходящие. Во-первых, Гуль. Его, конечно, попытать можно, но этот немец ничего против своего хозяина говорить не станет. До последнего будет держаться, понимая, что если смолчит, то ничего ему не будет, а если начнет вякать – может и головы лишиться.

– А как он объяснит визит ко мне?

– Очень просто. Договорится с околоточным из второго участка, даст ему красненькую, и тот подтвердит, что из-за занятости просил Гуля вместо него меблирашки проверить.

– А про свой интерес к квартирохозяйке Дунаевского он что скажет?

– Что-нибудь придумает. Например, скажет, что вы ему подозрительным показались, и он решил проверить знакомца арестованного фальшивомонетчика. Да что бы он ни сказал, ничего серьезного ему предъявить нельзя. Максимум – на увольнение без прошения. Теперь Наташка. Она, скорее всего, сейчас на одной из заимок Копытина. Сидела там всю зиму и всю весну, надоело ей это, вот она без спросу в город и приперлась. Пришла и сразу узнала про новую копытинскую пассию. Характер у госпожи Саяниной огневой, потому битва и про-изошла. Она в свое время за самим Иваном Павловичем с револьвером по двору бегала.

– Да вы что!

– Да. В десятом, по-моему, году наш благовещенский Крез решил себя каким-нибудь титулом украсить. Нашел в столице одну бедную графиню, престарелый батюшка которой был последним отпрыском рода, и хотел на ней жениться, договорившись с графом, что тот завещает ему права на титул и фамилию. Ударили они по рукам, Иван Палыч домой поспешил, к свадьбе готовиться, граф с дочкой вслед за ним поехали. А Наталья Патрикеевна в ту пору у миллионщика дома жила. Долго не решался Копытин ей о своей задумке сказать, и сказал, только когда ждать уже нельзя было – пароход с их сиятельствами к городу приближался. Наташка, как такую новость услышала, так совсем безумной сделалась. Схватила со стены револьвер и давай за коварным изменщиком гоняться. Сначала он по дому от нее как заяц бегал, потом во двор выбежал. На бегу халат скинул, чтобы не мешал, и во дворе очутился в одном белье. А надо вам сказать, что амурские пароходы всегда не по расписанию в Благовещенск приходят. Тому много причин, я про них говорить не буду. Вот и в тот день пароход не вовремя прибыл. Только не опоздал, как это в большинстве случаев бывает, а на полдня раньше пришел. Их сиятельства постояли на пристани-постояли, не увидели встречающих, взяли извозчика и поехали к господину Копытину. Заходят они во двор его особняка, а тут такая картина – жених в одних подштанниках по двору мечется, а какая-то растрепанная бабенка по нему из револьвера палит. Графиня что-то громко сказала батюшке по-французски, они развернулись и уехали. И деньги, полученные на свадьбу, не вернули. После этого Иван Палыч Наташку выгнал, а себе охрану из ингушей завел. Я из-за этой истории про ее связь с Копытиным вам и не стал писать, думал, что такое не прощается. А оно вишь как вышло!

Тараканов рассмеялся.

– Ну а теперь о третьем ключике. Найти его было труднее всего, но я все-таки отыскал. Судя по описанным вам приметам, отравитель – человек интеллигентный, наверняка с образованием, а таких среди местной хевры [44] мало. Порасспрашивал я своих накатчиков [45] , и они мне про одного похожего блатного рассказали. Ваш знакомый юрист – это, скорее всего, некто Химик, из бывших студентов, живет на Северной у одной мамки [46] , Софьи Давидовны Сегаль, которая притон с целками [47] держит. Сможете его опознать?

44

Хевра – преступный мир (жарг.).

45

Накатчик – осведомитель (жарг.).

46

Мамка – хозяйка публичного дома (жарг.).

47

Целка – незарегистрированная во врачебно-полицейском комитете, т. е. работающая нелегально проститутка (жарг.).

– Я его до конца жизни не забуду!

– Тогда вам сегодня же придется вернуться на родину. Я уже договорился с лодочником, в десять вечера он нас перевезет.

Окраина города была застроена маленькими домикам, похожими на обыкновенные избы. Колмаков взял с собой в пролетку надзирателя Вдовина – человека солидного, которого легко можно было принять за купца.

Извозчик подъехал к последнему дому на улице, слез с козел и постучался в ворота. Через минуту открылась калитка, замелькал огонек. Густой и сочный женский голос спросил:

– Кто тут?

– Мы от господина Полежаева, мадам, приехали скрасить свой одинокий досуг, – откликнулся Колмаков.

– Много вас?

– Двое.

– Заходите, гостями будете.

Сыщики прошли в калитку.

В выходившей на двор стене дома было три окна, задернутых белыми занавесками, сквозь которые проникал слабый свет, озарявший крыльцо в несколько ступеней пред входной дверью. Их встретила высокая, стройная молодая женщина с огромным бюстом. В руках она держала жестяную лампу.

– Цены мои знаете?

– Полежаев сообщил-с. Цена устраивает, – ответил Колмаков.

– За вино и закуски – плата отдельная.

– И про это знаем, хозяюшка. В дом-то позволите пройти?

Дама пропустила гостей вперед, и когда они зашли в узкие сени, разделявшие дом на две половины, заперла на засов наружную дверь.

– Направо извольте, – сказала хозяйка, – там у нас обеденная зала.

Убранство этой большой комнаты совсем не вязалось с убогой внешностью домика. Пол был застлан хорошим ковром. У боковой стены около изразцовой печи стоял диван, покрытый голубым атласным покрывалом. У другой, противоположной, стены – ковровая оттоманка, круглый резного дерева столик с кальяном и вокруг него несколько низких восточного стиля кресел, а прямо против двери – большой стол, вокруг которого стояли резные с высокими спинками стулья. По углам были размещены зеркальный шкаф, комод и этажерка с книгами, китайскими статуэтками и разными безделушками. С потолка свисал громадный китайский фонарь, инкрустированный лакированным деревом и украшенный цветами и драконами.

– А у вас тут как в лучших домах! – восхитился Колмаков.

– Стараемся, держим марку, – польщенно улыбалась бандерша.

– Ну-с, а где же самое главное украшение этого дома?

Хозяйка вышла и через минуту вернулась с двумя барышнями лет двадцати. Обе стояли, скромно потупив глазки, и были весьма недурны собой.

– Это Дашенька, – сказала мамка, показывая на рыжеволосую девушку, – а это Машенька, – показала она на брюнетку. – Чем барышень потчевать будете?

– А, все несите! Мы с товарищем гуляем сегодня! – распорядился щедрый коллежский регистратор.

В один миг стол был заставлен закусками – явились ветчина, рыба, грибочки, соленья, фрукты.

– Из горячительного что предпочитаете?

– А что есть?

– Да все: водки разные, коньяк, винишко.

– Давайте коньяку! – махнул рукой начальник сыскного отделения.

– Ну, за успех и наслаждение жизнью! – предложила хозяйка, разлив коньяк по рюмкам и чокаясь со всеми. Выпили по первой и тут же наполнили опустошенные рюмки. Даша не отказывалась. Не отказывалась и Маша. Коньячная бутылка опустела в один миг. Открыли водку.

– А водка у тебя плоха! Сивухой разит, – выпив рюмку, сказал Колмаков.

– Да что вы напраслину возводите! – обиделась мамка. – Я водку в лучшем магазине беру.

– Знаю я этот магазин, он на китайской стороне находится. Водку там прямо на заднем дворе из табуреток делают. И девки у тебя – шмары шмарами. Не стоят они тех денег, которые ты просишь.

– Ну вот что, молодой человек, не нравится, уходите. Вас сюда никто на аркане не тянул. Только извольте заплатить за выпитое и съеденное.