Ретроспект: Эхо

– Какого хрена ты пропадаешь в самый подходящий момент? Можно подумать там был святой грааль!

– Почему был, он там есть! Не так ли, Ионов?

При виде пляшущих в глазах Листа молний Ионов нервно икнул и попробовал скрыться за спиной шпика. Брама, наблюдая за столь странными реверансами профессора, бросил взгляд на Листа:

– Может, я тоже смотаюсь? Одним глазком только гляну и все, вдруг там не только граали дают, но и пиво халявное.

– Позже глянешь, скоро прорыв, и если не привести уважаемого профессора в чувство, то с ним мы точно не пробьемся.

Самум понял, произошло нечто неординарное, потому вытащил из-за спины находящегося на грани обморока Ионова и с наслаждением влепил пару звонких пощечин, приводя того в чувство:

– Вставайте профессор, не время для обмороков, вы нам нужны непременно живым и пригодным для ответов!

Лист вел отряд в сторону гигантской антенны, словно плывя над аномалиями и Шуня, которому только и оставалось, что молча наблюдать за всем со стороны, не встревая в разговоры старших, мог дать голову на отсечение - аномалии сами расступались перед вчерашним незрелым отмычкой. При виде появившихся между приземистыми серыми коробками фигур, он вскинул автомат, но Лист скомандовал не стрелять таким голосом, что затряслись поджилки. Брама опустил Ионова за огрызок бетонной стены, переводя дыхание, смахивая пот и осматриваясь по сторонам. Лист положил оружие на блестящие лужами бетонные плиты, и под изумленными взглядами отряда направился в сторону темных фигур. Вот повезло же им, сколько странностей да за несколько дней! Потому нервы таки не выдержали, когда через минуту вслед за Листом из тумана появилась внушительная фигура в покрытой ржавчиной экзоскелете.

– Не стрелять, это бойцы постулата, они пришли с миром.

– С каких это пор постулат приходит с миром? – прошипел Брама, направив пришельцу грозу промеж глаз.

Человек снял шлем и при виде бледного лица и белесых глаз Звездочет потрясенно прошептал:

– Крипта? Ты, ты у постулата? Но я же сам недавно тебя…

– Подстрелил - кивнул соглашаясь постулатовец – не смертельно, но обидно. Верь не верь, но мы прикрывали вас, зачищая территорию от зомбей. В тумане ведь не особо разберешь, кто есть кто, но такие вот гранаты – это уже лишнее.

– Погоди. Но как…

– А ты все такой же, Звездочет, все ищешь свои ответы. Но правда бывает не одна, их бывает несколько и они не всегда уживаются между собой. Опустите оружие, отныне причин для стрельбы нет.

– Ага, жди когда у вас в головах в очередной раз переклинит! Всю жизнь стреляли и тут на тебе – братья во постулате!

– Не хочешь мира – гуляй с зомбями. Скоро прорыв – пожал плечами и кивнул на темнеющее небо Крипта.

Лист кивнул, Брама бубня под нос о сопляках и выскочках, нехотя повесил оружие на плечо. Наверху гулко загрохотало и, перепрыгивая через шипящее в лужах «ведьминого студня» железо, отряд устремился вслед за постулатовцем по лабиринту заводских корпусов. Земля уже начала содрогаться под ногами, когда они прыгнули в узкий люк, и над ними закрылась тяжелая крышка. В углу ярко пылало бездымное пламя, и фигуры в массивных экзоскелетах повернулись в сторону гостей. Брама шумно сглотнул, но Лист, как ни в чем не бывало, прошел к пламени и протянул озябшие руки. Фигуры расступились уступая место, а один из постулатовцев придвинул пару ящиков и позвал остальных. Первым сдался Шуня, тершийся и меж бандитами и меж шпиками, убедившийся, что общий язык можно найти со всеми, если этого захотеть. Потом подошел Самум, невозмутимо разглядывая подернутые белой пеленой глаза, шпики всегда ладили с постулатовцами и только собирался он что-то спросить как чья-то гигантская рука рывком подняла его в воздух:

– Шпик!!!

– Нет-нет! – Лист повис на руке постулатовца – Это только комбинезон, свой он растворил в «студне», а этот снял потом с зомби. Смотрите, как он прорван поперек спины, может ли человек после этого выжить?

Постулатовец поднес Самума ближе к костру и посмотрел на спину:

– Нет, с такой раной жить невозможно. Твое счастье, сталкер. Два раза выжил.

– Каких два раза? – прохрипел отпущенный наземь Самум, держась за горло и судорожно втягивая воздух.

Постулатовец повернулся к костру:

– Сегодня был Зов вещающий - отныне вражда между постулатом и сталкерами завершена, ибо зажегся новый светоч, принесший мир и указывающий путь к истине, и только шпики пребывают в тени внешней и подлежат истреблению.

– Учту – кивнул Самум – только где же мне тут взять другой комбинезон, ведь придушите ненароком.

Постулатовец стал и позвал его за собой, в противоположную сторону просторного помещения. Самум пожал плечами и пошел за ним, а через несколько минут вернулся к костру уже облаченный в ржавый экзоскелет подгоняя его под себя. Постулатовцы удовлетворенно закивали головами:

– Носи с честью, сталкер. Брат Бозон был хорошим бойцом, и погиб как подобает бойцу, исполняя великую волю.

– Постараюсь не посрамить – склонил в почтении голову Самум, пробуя, не стесняет ли ветхая экза движений. Несмотря на внешнюю дряхлость экзоскелет оказался даже лучше брони путников, намного легче и гибче, внешняя ржавчина была только камуфлирующим слоем, прекрасно сливающимся с любой поверхностью.

– А мне такой можно? – попросил неожиданно Шуня – я тоже не очень люблю шпиков, от их рук погибло немало моих друзей. Взять хоть Понырева… эх, Серега Серега…

– Брат Сергий пребывает в добром здравии – отозвался Крипта – он удостоен чести лицезреть светоч истины.

– Понырев? Понырев жив? – Шуня подлетел в Крипте и вцепился в плечо экзоскелета.

– Жив – повернувшись, посмотрел на него страшными белесыми глазами постулатовец – покуда светоч не открыл нам глаза на бездну этого греха, мы имели дело с богомерзкими шпиками. Они нам его продали.

– Так он тоже в постулате? – Шуня похолодел.

– Это великая честь – отозвался сидящий рядом постулатовец – видение истины опаляет неготового, и этот след на наших глазах остается как память о прежнем неведении. Вы лишь изредка теряете бойцов и только слышите о выворотниках, зачастую ни разу их не видев, мы же ведем с ними постоянную войну. Не было ни дня, что бы они не штурмовали Припять или ЧАЭС, но благодаря голосу постулата и являющей силу его Полине Северовой – мы одержим победу.

– Полина? – в один голос воскликнули Лист и Звездочет.

– Да, именно она открыла нам свет истины, указав на былую гибельность пути, которым нас совратил трус и предатель, чье имя отныне проклято и презираемо каждым верующим.

– Вот это новости – выдохнул Звездочет и рухнул на ящик – мы тут из шкуры лезем, ищем. И что теперь?

– Ты можешь быть с нами по доброй воле. Мы сами не могли противиться воле того, кто извращал и покрыл ложью пути, ведущие к свету. Это как знать, что поступаешь неправильно, но все равно продолжать это делать ибо нет сил противостоять.

– Ясно. И давно ты, Крипта, служишь Постулату и вот так вот странно говоришь?

– С тех самых пор как братья мои показали мне путь, но их ли вина что их вел недостойный? Среди вас он тоже есть.

Крипта посмотрел на Ионова и тот задрожал, вжимаясь в стену на которой плясали блики костра.

– Ионов, и извративший слова постулата Семецкий - коллеги. Один руководил Экс-три, этот вот здесь, на Экс-один. Один отравил Постулат ложью и жаждой власти, скрыв свет его истины, этот пытал ни в чем неповинных людей, превращая в чудовищ.

– Вот это да! – прошептал потрясенный Самум – и после этого вы будете прикидываться мирной овечкой, Ионов? Ионов?

Но в том месте, где он только что стоял светилась тонкая полоса электрического света, стремительно сужающаяся от бесшумно закрывающейся бетонной плиты. Крипта гигантским прыжком подскочил к стене и успел просунуть окованную сталью ногу в щель прежде, чем она успела закрылся. Он зарычал от боли, к нему подскочило еще несколько фигур, и напрягая сервомоторы экзоскелетов начали сдвигать стену в противоположном направлении. За толстой стеной раздался приглушенный вой исполинских моторов. Ноги бойцов высекая гроздья искр, со скрежетом начали скользить обратно, в воздухе запахло озоном, сверкнула сиреневая вспышка и с гулким звоном плита раскололась на мелкие части. Крипта отлетел в сторону, осыпаемый бетонной крошкой, а Лист потрясенно смотрел на свои руки.