Реванш. Трилогия

Время шло. В конце сентября ребята собрались на очередную встречу. Как обычно, на даче у Леши. Встретиться, поболтать, поделиться новостями за бокалом пива, попариться в баньке. Старые добрые мужские развлечения. Шашлык пожарить. Куда уж без него.

— А не пора ли нам вновь выкопать топор войны? — Женя первым поднял животрепещущий вопрос.

— Кого будем умиротворять? — хохотнул Марат.

— Есть одна мысль. Подрезать некоего Шаронова, нашего всеми любимого первого заместителя мэра по городскому хозяйству.

— Мысль действительно интересная, — согласился Денис. — А что это даст?

— Как что? Он же городское хозяйство развалил, все себе хапает.

— И что? — хмыкнул Сергей. — Что это изменит?

— Ничего, — кивнул Марат.

— Я даже больше скажу, — громко прошептал Денис, подавшись вперед, — Шаронова скоро снимут. Он и так всем надоел. Мы не успеем его убрать.

— Так нам два дня надо, — не унимался Женя. — Живет он в Белоусе. — Имелся в виду коттеджный поселок в пригороде. — Дом на окраине. Сигнализации нет. Спокойно вечерком вломимся, решим проблему и уедем.

— И ничего не изменим, — вздохнул Марат, он тоже все понимал. — Что будет дальше?

— Решат, что убили за долги, за кидалово, еще за что. Мы не изменим ситуацию, акция не приведет к запуску цепной реакции.

— Так что делать? Сидеть, пиво пить, пока страна гибнет? — Женя грохнул кулаком по столу. Хорошо приложил, так что тарелки и стаканы попрыгали.

— Не давать убивать русских. Мы русские? Вот давайте сначала не дадим себя убить.

— Русские, говоришь? Я вот уже не знаю, русские мы или нет. Что там по зомбильнику и в газетах брешут: нет такой нации? Всякочеловеческий сброд, разномастная толпа, скифы, татары, финно-угры, чухня всякая, сколоченная в одну орду скандинавскими князьями, татарскими царями и немецкими императорами. Русский язык, привычка носить штаны, православие, самодержавие даже негра делают русским.

— Брешут! Им за это платят, вот и брешут. Людьми без роду-племени, забывшими свой род, свою кровь, легко управлять, с них легко стричь налоги, легко добиваться их одобрения, в случае надобности их легко бросать на пулеметы. Есть заказ на ругиянскую идентичность, есть цель сделать нас всех аморфной толпой — они это и делают.

— А нам тогда что делать? Как быть?

— Нам остается только жить, растить детей, воспитывать их достойными нас и наших дедов, держаться вместе и не подставлять наших, — ответил Алексей. — Стараться делать хорошие, добрые дела.

— Когда они устраивали погромы в Баку, мне было все равно, я не из Баку. Когда они резали людей в Средней Азии и на Кавказе, мне было все равно, я живу в Ругии. Когда они пришли в Москву, я не протестовал, ведь я не москвич. Когда они пришли мстить, я молчал, я ведь их не трогал. А когда они пришли за мной, некому было больше протестовать. Некому было встать рядом со мной, — проговорил Марат.

— Сильно сказано. Откуда это?

— Один немецкий пастор по поводу гитлеровцев сказал, — заметил Денис.

На этом спор и завершился. Соратники пришли к выводу, что не стоит спешить лезть в петлю. Надо выжидать, ловить момент, если бить, то так, чтоб одним ударом запустить механизм разрушения, разрушить целую структуру, уничтожить банду, а не одного бандита.

— Мы живы, мы не сдаемся, и это уже хорошо, — пробормотал Денис.

А ведь Леша верно сказал: детей надо растить. Вон у него уже двое, денег в семье немного, простой оперативник, не бизнесмен, не «оборотень» в погонах, а семью тянет. Денису стало стыдно. Здоровенный лоб, зарабатывает хорошо, возраст за тридцать, а до сих пор один. Да еще себя «русским националистом» называет. Какой ты к черту националист, если сам о будущем своего народа не думаешь? Кому собрался свою кровь, свою веру, свою землю передавать? Некому. Так и получится, что наследовать Денису будет не родной сын, которого нет, а неведомый козлопас с далеких гор, у которого, может, мозгов не больше, чем у шакала, по-русски не говорит, но зато у него пятеро братьев, восемь детей и две жены.

Недели через две Денис как бы между делом предложил Лене переехать к нему.

— Это официальное предложение? — Девушка отступила на шаг и сложила руки перед собой.

— Ну, я пока не знаю. Это очень серьезное дело, я пока не уверен. — Денис сам ненавидел себя таким мямлей, но других слов не было. Язык примерз к гортани, еле ворочался, мозги скрипели, как заржавевшие.

— О боже! Я столько ждала! И тут этот неандерталец соизволил сделать предложение.

— Лена, а давай просто, без лишних слов? Поживем вместе, посмотрим друг на друга, привыкнем. Вдруг это все серьезно.

— Вдруг?! — Девушка шагнула вперед и залепила Денису звонкую пощечину.

— Нечего на тебя смотреть, самовлюбленный мужлан и трус.

— Лена! Я действительно… — Денис схватил девушку, подбросил вверх, прижал к себе и крепко поцеловал. — Лена, я люблю тебя, я просто пока не уверен, что ты сможешь меня выдержать.

— Какой же ты дурак, Панфилов. — Девичьи руки обняли Дениса за шею.

— Такой вот есть.

— Неотесанный. Грубый и очень ранимый, — продолжала Лена.

В глазах девушки читалось, что она согласна. Она действительно любит и готова терпеть даже такое, лишь бы любимый мужчина остался с ней навсегда.

В тот же вечер произошел разговор с родителями Лены. К Денису они относились хорошо, видели, что человек он серьезный, на ногах стоит крепко, не наркоман, не пьяница и Лену любит. Эту ночь молодые люди провели вместе. Редкое для них дело, обычно романтические встречи заканчивались тем, что Денис провожал девушку до дому, пусть и после полуночи.

Сам переезд растянулся на целую неделю. Заодно вещам Дениса пришлось потесниться. Неожиданно оказалось, что шкафов слишком мало, все не вмещается. Да и планировка квартиры не идеальна, мебель подобрана безобразно, на кухне давно пора делать ремонт.

— И ты говоришь: потерпим? — Лена потянула за свисающий в углу лоскут обоев. — А плитка? Ее хоть раз в жизни меняли?

— Нормальная плитка, — пробурчал молодой человек, — а обои постоянно отклеиваются, рядом стояк отопления.

— Прошлый век! У папы на даче ящик точно такой же плитки, стоит уже… — девушка задумалась. — Да, когда я еще в третий класс ходила, папа ее с работы притаранил.

— Лена, ну давай переклеим обои, а с плиткой подождем. Ее же еще в советские времена клеили, ее просто так не отдерешь.

— Тем более! Ты сколько в этом доме живешь?

— Ну…

— И до сих пор не делал ремонт?

— Ну, как купил хату, так подшаманил маленько, почистил, сантехнику поменял, обои.