Реванш. Трилогия

Новый год! Светлый домашний праздник. Только для своих. Не надо нам шумных банкетов, там скучно, официоз проклятый, расслабиться нельзя, приходится весь вечер соблюдать условности, играть свою роль. Вот в чем преимущество пенсионера, можно спокойно сослаться на здоровье и не поехать на Кремлевскую елку и торжественное правительственное мероприятие во Дворце съездов. Пусть молодежь на экранах телевизоров мелькает, а мы дома побудем.

Погода стояла хорошая, ветра почти нет, легкий морозец, повезло — эта зима без знаменитых новогодних оттепелей. Елку наряжали во дворе, как раз напротив дома рядом с автомобильной площадкой стоит пушистая высоченная зеленая красавица. Зачем ее рубить? Мы люди русские, мы живую елку нарядим. Тем более малышне забава, радость несусветная — когда и где такое еще может быть? Только у дедушки в Горках. Незаметно к забаве присоединилась и соседская ребятня.

В дачном поселке, как в деревне, все друг друга знают, в гости ходят без спроса. Хм, а вот это к Шумилову не относится, проклятые жандармы из 9-го управления пресекают попытки незапланированного проникновения на территорию, просят сначала звонить, договариваться о визите, а потом уже приходить. Детишек, конечно, не касается, но соседям и самим хозяевам неудобство. И сам Павел Николаевич в гости ходит только в сопровождении двоих товарищей в штатском. Иначе нельзя. Право на свободу перемещения не распространяется на лиц из особого списка КГБ.

А вот и сами тюремщики товарища Шумилова: трое охранников притащили лестницу и поднимают на елку гирлянду. Служба у людей собачья — праздников для них нет. Но ничего, вечером, перед тем как все собрались за праздничным столом, Шумилов нашел Василия, отвечавшего сегодня за безопасность усадьбы.

— Давай-ка на сегодня вахты сократим. Сделаем как в прошлом году.

— Не понял, Павел Николаевич, — вежливо улыбнулся майор.

— Я говорю, нечего по четыре часа на воротах мерзнуть и по огородам шарахаться. Давай одного человека на третий этаж, пусть через окна наблюдает, все равно периметр на сигнализации, ворота закрываем на замок, и еще одного человека на пульт за камерами следить. А остальных давай за стол.

— Спасибо, Павел Николаевич, но служба.

— Новый год. Ребятам и так выпало в праздник дежурить, так ты еще хочешь усиленные наряды держать?

— Извините, товарищ Шумилов, праздник — время повышенной опасности.

— Ничего с твоей опасностью не случится. Забыл, как на прошлый Новый год здравицы поднимал?

— Так я тогда майором не был.

— Зато человеком был, — жестко, с нажимом произнес Павел Николаевич.

У него получилось, уговорил командира группы. Правда, Василий полночи сам просидел за мониторами в пультовой, но праздник удался. Ребятам майор позволил присоединиться к веселью и время дежурства сократил до получасовых смен, чтоб никому не было обидно. Пусть к вину никто из комитетчиков не притрагивался, но хозяек не обидели, праздничное угощение отведали.

Что можно говорить о новогодней ночи? Домашний семейный праздник. Неторопливая беседа за большим столом. Вино в бокалах. Удивительная теплая атмосфера дома. Свет фонарей за окном. Летящие с неба хлопья снега. Хлопки петард на улице. Новогоднее обращение Председателя Верховного Совета СССР Владимира Воронцова по телевизору. Бой курантов. Пузырящееся в бокалах шампанское. Здравицы. Поздравления. Пожелания. Радостные улыбки родных. Смех. Полуночная прогулка по улочкам поселка. Неизбывное веселье, чудная атмосфера Нового года, когда все встречные здороваются с тобой, поздравляют. Время, когда все свои. Волшебная радостная ночь. Самая светлая, добрая ночь в году.

Дня через три, когда праздники закончились, а дети разъехались, Павел Николаевич сам отправился в город. Выходные — это хорошо, но ведь работать тоже надо. Звонили товарищи из Института региональных исследований, просили срочно подъехать, при возможности, естественно, посмотреть на отчеты, обсудить, высказать свое мнение. Шумилов знал директора института как облупленного: если Владимир Никитин просит «обсудить и высказать свое мнение», значит, что-то его мозговики накопали, Никитину требуется не обсуждать, а донести свою точку зрения до Заказчика.

Предчувствия не обманули: несмотря на то, что 4 января было первым рабочим днем, народ в институте выглядел собранно. Атмосфера царила рабочая, деловая, хотя коридоры и рекреации здания еще хранили следы предновогоднего банкета. Встретивший Шумилова Игорь Минаев коротко вежливо поздоровался и потащил гостя в лабораторию на третьем этаже правого крыла здания. Как он объяснил, времени мало.

— Не успеваем, Павел Николаевич. Рад бы организовать все как положено, но…

— Не извиняйся, — бросил в ответ бывший премьер. — Давай показывай, что там накопали.

Вот и кабинет. Обычное рабочее помещение. Стандартная казенная мебель. Компьютеры на столах. Одну стену почти целиком занимает огромный плазменный экран. На столике у окна примостились горшки с цветами.

— Здравствуйте, Павел Николаевич. — Навстречу поднялся доктор Гуларян.

— Добрый день, Артем Михайлович. С прошедшим вас.

— И вас также, — улыбнулся ученый.

— Здравствуйте. — К кабинету спешил Владимир Никитин, бессменный директор института.

— Так мало народу? — притворно удивился Шумилов.

— Достаточно. Над проблемой работали товарищи Минаев и Гуларян, — пояснил Владимир Алексеевич. — Это их тема, им и докладывать.

— Давайте. Время дорого. — Павел Николаевич опустился в кресло у окна и приготовился слушать. Ребята из Института региональных исследований славились своим умением видеть проблемы в комплексе, замечать подводные камни там, где никто до них и не подозревал подвох, находить неожиданные решения, причем простые, разумные и реализуемые.

— «Глубокий океан». Мир-01, — изрек Артем Гуларян, — уникальнейшее открытие. Настолько уникальное, что никто у нас понять не может, как так у соседей получилось.

— Не так много материала, чтоб называть соседей уникальными, — заметил Шумилов, настроение у него было хорошим, можно и поболтать, поспорить.

— Нет, я могу предполагать, что это не единственный параллельный мир. Я могу даже, — Гуларян возвел очи горе, — заявить, что, возможно, существуют миры, где Римская империя не распалась, где доминирующие позиции занимают негритянские государства, а европейцы влачат существование рабов, может быть, даже у них в Великой Отечественной победила Германия. Возможно все. Однако, с нашей точки зрения, именно Мир-01 есть абсолютное нарушение естественно-исторического процесса, это наглое попирание самих фундаментальных основ человеческой цивилизации, этого не может быть, но это есть, и это пока существует.

— Мне нравится слово «пока», — кивнул Шумилов.

— Давайте без эмоций. — Игорь Минаев положил руку на плечо коллеги.

— Хорошо. Вернемся к нашим баранам, — кивнул Артем Михайлович.

Молодой ученый скрестил руки на груди, подошел к окну, затем повернулся к товарищам.

— Угрожающая тенденция возникла не вчера. По всем расчетам, очередной кризис капитализма пришелся на 70-е годы прошлого века.

— Отказ от золотого наполнения доллара? — предположил Павел Николаевич.