Реверанс со скальпелем в руке

Снова бухнуло… дрогнула земля…

– Гренады, - ответил начальник на мой вопросительный взгляд, - солдаты упражняются в бросании гренад. Первым пример показывает офицер или сержант настоящим снарядом – так принято, дальше швыряют муляжи. Сегодня полковник гоняет гренадеров. Больше взрывов не будет.

– А завтра…? Здесь есть и другие рода войск? В одном полку?
– удивилась я.

– Полк формировал десять лет назад сам де ла Марльер по королевскому ордонансу…

Я суматошно искала в голове перевод. Приказ? Королевский. Значит – указ, имеющий силу закона?

– … из соображений целесообразности, - продолжал объяснять мне Дешам, - в его состав были включены фузилёры и драгуны. Сейчас драгуны несут в Безансоне службу по охране наместника. А к основному составу полка была добавлена неполная рота гренадер. Вы скоро научитесь различать их по форме.

– Гренадер я всегда узнаю по шапкам. А неполная – почему?
– пробовала я узнать все и сразу.

– Мирное время, Мари… относительно. Неполная рота – пятьдесят человек.

– И сейчас этот…

– … полковник граф де ла Марльер гоняет гренадеров, что называется…

– … в хвост и в гриву, - привычно закончила я, поняв, что – бесполезно. С этим нужно родиться и в нём вариться. Вернулась к вещам понятным и привычным:

– Можно я сделаю кое-что по своему усмотрению? Ничего такого - страшного. Это имеет прямое отношение к вчерашнему разговору и учению Авиценны... – подстраховалась на всякий случай.

Дешам медленно, будто даже задумчиво кивнул, внимательно глядя на меня:

– Но всё только с моего разрешения и под моим присмотром. А сейчас перекусим. Я еще не ел сегодня, вы тоже.

Да и ради Бога! Под присмотром даже лучше. Я не знаю где тут что, и не планировала ничего криминального.

Кормили чем-то наподобие густого кулеша. Еще мы получили по куску сухого сыра и ржаной хлеб. Я смотрела на хлеб задумчиво… доктор наблюдал за мной. Запили все водой.

Взгляды Дешама были мне непонятны. Вкусовые ощущения? Ничего - съедобно, только кусочки мяса я разварила бы лучше – говядина была жестковата. Вчера было вкуснее – тушеная капуста со свининой. Ну, будет вечер, будет пища. Кормежка - два раза в день.

А потом я сделала то, что планировала - в котле над костром кипели в щелоке простыни. Те самые - из сундука. Мы брали их концы на палки и развешивали на веревках для просушки, потом топили в котле следующие. Рядом «варился» инструментарий – уже наш общий, который я планировала завернуть в кусок чистой ткани. Её можно будет просто развернуть на столе, не касаясь всего остального. Дальше подошла очередь шовного материала… я разглядывала иглы и показывала доктору хирургические узлы, используя технику среднего и указательного пальца.

Кончилось тем, что за сучок была зацеплена веревка и на ней мы около часа демонстрировали друг другу разные техники.

– Жак… - решилась я на еще одно. Не надо бы так вот – все сразу, но… - А как вы осуществляете обеззараживание самой раны? Я слышала ужасные вещи… противоречащие учению Авиценны. Он советовал не усугублять боль. И Хуа То проповедовал гуманизм и доброжелательное отношение к пациенту.

– Девочка моя, - снисходительно смотрел он на меня, - не приведи вас Господь стоять над операционным столом во время боя. О каком отношении речь…? А что за ужасные вещи вы имели в виду?

– Кипящее масло в открытые раны, смолистые вещества…

– Не практикую, - кивнул он с пониманием, - и прижигание порохом – тоже. Я готовлю дигестив из яичного желтка, розового и терпентивного масел, и накладываю их на рану. Не бинтую… просто прикрываю их чистыми повязками. Перед этим промываю чистой водой.

– Это ваша находка? – пыталась я постигнуть смысл и состав мази.

– Не смею претендовать на открытия Амбруаза Паре, - чуть склонился он.

– Все мы ошибаемся… бывает, - отвела я взгляд, понимая, что нужно бы как-то... осторожненько.

– Смелее, Мари! – прикрикнул вдруг Дешам, заставив меня вздрогнуть. Сам сел на огромное бревно, служившее лавкой, и сложил на груди руки. Вздернул подбородок, а заодно и свой длинный нос:

– Если я не соглашусь с этой вашей… школой, то просто… не соглашусь с ней и всё.

– Мазевые препараты затрудняют отток раневого содержимого. Мази понадобятся на втором этапе, когда рана очистится от гноя и нежизнеспособных тканей, и начнется процесс образования грануляций. Эт-то… разрастание особой ткани на стенках раны, которая потом заполнит всю рану и станет основой для рубца. Потом можно и мазью. А вначале на рану лучше наложить повязку с… хотя бы водным раствором соли в соотношении десять к ста – она вытянет лишнюю раневую жидкость и гной. Если рана узкая, лучше поставить дренаж… а промывать кипяченой водой… - затихал мой голос, но в глаза ему я смотрела твердо – была уверена в своей правоте.

– Любите кипятить? Пусть будет кипяченая, - не отводил он взгляда. Кивнула – кипятить я не то, чтобы люблю, но буду.

Весь день продолжались разговоры такого плана. Я скоро освоилась, потому что Дешам реагировал нормально. Или не нормально. Я ждала какого-то протеста, недовольства, а он то помалкивал, давая мне выговориться, то сам вытягивал из меня слово за словом. Что-то я знала назубок, что-то вспоминала, буквально насилуя мозг… Он не дергал, давал подумать. А я уже понимала, что когда-нибудь придется сказать все.

Случится так, что я не соглашусь с тем, что он сделает – если решу, что во вред. Смолчать не смогу. И придется уверенно аргументировать чем-то посерьезнее сибирского учения. Может это сохранит кому-то жизнь. В русскую школу он, похоже, не сильно поверил - не уточнял место, не спрашивал - когда это я успела? Я на его месте задала бы о-очень много вопросов. А он помалкивал. Присматривался, хотел понять что-то обо мне или всю меня? Значит, обязательно спросит потом. А к тому времени нужно... много чего, очень много.

Мы и спорили, само собой - не без того. Он держался вежливо, и я держалась. Пришлось даже согласиться, что промывание раны струёй свежей мочи может быть полезным. Кипяченая вода лучше, конечно, если она есть… я признавала, что бывает всякое.

Ближе к вечеру уже другой - незнакомый нижний чин, принес миски с едой. Мы с Дешамом убрали со стола чернила, перьевую ручку и отодвинули в сторону бумаги, где он делал записи.

Я с улыбкой поблагодарила молодого мужчину и заметила взгляд начальника.