Ревизор: возвращение в СССР 17

Яков, показывая дорогу, чувствовал себя не очень уверенно, и то и дело сверялся с Идой. Понятно, едем-то к её родне. Мы проехали несколько обычных деревенских улиц. И свернули ещё на одну, ничем не отличающуюся от других. Остановились возле дома, что указала Ида.

Не успели мы выйти из машины, как из дома повалил народ. Сначала дети, потом вышел молодой мужчина, потом вышла женщина постарше. Нас окружили улыбающиеся лица. А Яков, открыв багажник, начал доставать тюки, мешки, сумки и передавать их детворе и взрослым. Ида руководила процессом:

– Это моё, это не наше, а это подарок молодым.

– Понял, это всё оставляем, – откладывал в сторону сумки, на которые указывала жена, Яков.

Нас позвали в дом. Внутри он показался гораздо больше, чем снаружи. Большая кухня, большая гостиная. Жилой второй этаж. Семья у хозяев оказалась очень большая. Детей и подростков, которые крутились возле нас, я насчитал четверых. Ещё грудничок на руках у молоденькой цыганки. Кто тут кому кем приходится, разобрать было сложно. К старшей женщине Ида обращалась тётя Люба, а к её мужу – дядя Василь. В тюках и сумках, что привезли артисты, оказались ношенные вещи и обувь. Ну, это понятно, всегда в деревню отдавалось всё, что в городе уже не носят.

И молодая и старшая хозяйки с живейшим интересом отнеслись ко всему привезенному и утащили всё куда-то в глубь дома, а нас усадили за уже накрытый в гостиной стол. При этом, Ида пригласила Елену Яковлевну за другой стол, на кухне, вскоре к ним присоединились и обе хозяйки. Старшая периодически подходила к нашему столу, что-то поднести или убрать, а потом возвращалась за женский стол. Про женский стол мне шепнул Михаил Андреевич, заметив, видимо, моё недоумение. Признаться, я и не знал, что у цыган принято мужчинам и женщинам праздновать за отдельными столами.

Хозяин, Василь, тут же открыл бутылку вина и щедро разлил её всю сразу по нашим стаканам.

С утра пьют аристократы и дегенераты, – подумал я. – Буду считать, что мы аристократы.

Мы, плотно позавтракав и, подняв себе настроение достаточно неплохим вином, вышли на улицу.

Женщины продолжили собираться на торжество, детей переодели в нарядное и прихорашивались сами.

– Хорошо быть мужчиной, – пошутил я, – встал, умылся, штаны надел и порядок.

Часов в десять все вышли из дома.

– Подарок молодым уже брать? – спросила Елена Яковлевна.

– Конечно. Подарки, цветы, всё сразу берите, – скомандовала тётя Люба.

На улице заметно прибавилось людей. Слонялись подростки, носились маленькие дети, суетились женщины. Мужчины степенно стояли группами. Мы сначала постояли с одной группой, потом перешли к другой. Потихоньку все начали стягиваться к одному из домов. Наконец, из него вышел наш Мишка-цыган в чёрном костюме, белой рубашке и с большой красной экибаной из цветка и лентой на груди с левой стороны. За ним вышла Лина в белом платье с пышной юбкой с высокой причёской.

Улица разразилась приветственными криками. Думал, сейчас подгонят автомобиль, и жених с невестой поедут расписываться, но не тут-то было. Они вышли со двора и, окружённые толпой нарядных односельчан, куда-то пошли.

Когда мы с Линой встретились глазами, она откровенно растерялась и удивилась. А когда рассмотрела рядом со мной Иду и Елену Яковлевну, то удивилась ещё больше. Ей никто не сказал, что нас тоже пригласили?

Идти пришлось метров триста. В конце улицы на небольшой площади прямо под открытым небом стояли столы с лавками. Один большой, густо заставленный бутылками, второй поменьше, напротив. Видимо, мужской стол и женский по цыганским обычаям.

– А это наш сельсовет, – показала нам Ида.

Толпа окружила двухэтажное здание, перед крыльцом которого стоял стол, застеленный красной скатертью, по центру которого была большая ваза с цветами. За столом стоял немолодой мужчина.

Наши молодые направились прямо к нему. Официальная церемония, как я понял, будет проводиться прилюдно, прямо на улице.

Для колхоза свадьба большое событие. Роспись росписью, но молодых лично поздравил председатель колхоза, потом директор местной школы желала молодым ребятишек поскорее и побольше и обещала, что советское общество воспитает их здоровыми полноценными личностями.

Михаил Андреевич щёлкал, не переставая, ещё мы из дома выйти не успели. У него было сразу два непростых фотоаппарата и народ почему-то решил, что это корреспондент из Москвы. Зато он занимал самые выгодные места для съёмки, и никто ему и слова против не говорил.

Когда с официальной частью было покончено, всех пригласили за столы и началось натуральное цыганское яркое и шумное гулянье. Хотя, присмотревшись к гостям, заметил за столами много разного народа. Гулял весь колхоз, и цыгане, и русские, и все остальные. Много танцевали, много пели. Школьную директрису усадили за мужской стол рядом с председателем колхоза. Получается, бывают исключения из любого правила?

Гости подходили к молодым, поздравляли, вручали подарки. Вдоль по улице ходили два цыгана с гитарами и пели не хуже артистов. Потом откуда-то взялись и люди со скрипками, с бубнами и все повскакивали плясать. Затем приволокли откуда-то деревянный подиум, и мальчишки-цыганята лет десяти-двенадцати выходили по очереди и били чечётку, да так резво, что уследить за ногами невозможно было. Сидел и диву давался, а пацаны вошли в раж, в азарт, и сменяли, и сменяли, друг друга. Подиум окружили взрослые и, хлопая ритмично в ладоши, подпевали музыкантам, подбадривая пацанов. В конце концов, не понял кто и как всё это остановил, но пацаны были чрезвычайно довольны и смотрели на всех победителями.

Пели и цыганки, голоса обалденные, сильные, но песни у них все были грустные и печальные. Вообще, они очень музыкальный народ. Никогда не видел столько гитар, такое ощущение, они все на чём-нибудь да играют…

А женщины какие! Все в ярких нарядах, даже, совсем маленькие девочки. Так интересно. В глазах рябить начинало, когда они все в пляс пускались и кружились.

Периодически все возвращались за столы и цыганки, как раз в этот момент, пели свои печальные песни.

Лине пришлось много танцевать с гостями. Миша же принимал поздравления, солидно стоя поодаль, и улыбаясь с видом полководца-победителя.

Интересно, что на цыганской свадьбе не кричали «Горько!». Не принято, оказывается. И мне, кстати, это понравилось. Никогда не понимал эту нелепую традицию.

Не знал, что им подарить, поэтому взял с собой пару книг из своих закромов. Улучив момент, когда молодожены стояли рядом, подошёл поздравить.

– Лина, Михаил, – улыбаясь, подошёл я к ним, – примите от нас с женой этот скромный подарок. Счастья, как говориться, на долгие годы.

– Вы как сюда попали? – зашипела на меня Лина совсем негостеприимно.