Ревизор: возвращение в СССР 23

Хорошо, что взяли, — подумал я. — Похоже, без содействия Сатчана не обошлось, раз его так радушно приняли.

Поймал внимательный взгляд Загита, удивило, как он усмехнулся многозначительно своим мыслям, глядя на меня. Неужто сообразил? Вот тебе и простодушный пожарный…

— Поспособствовал? — и действительно, спросил он меня.

Тихо, вроде, но это же Загит… Когда медведь шепчет, все равно звери в округе приседают…

Врать я не стал. Испортим с ним отношения. Сам виноват, нечего так красноречиво размышлять…

— Ага. Только ему и маме ни слова! А как вы догадались? — тихонько сказал ему.

— Ну так и мне же поспособствовал, верно? Что же тут сложного-то догадаться! — усмехнулся Загит. — Это же Москва, все рассказывают, как невероятно сложно тут пристроится. А и у меня, и у Ахмада — все с первого раза, словно мы лично удачей в лоб поцелованные.

Не успел ответить, вернулся Ахмад, громко переговариваясь на ходу с остальными. Галия и Ирина Леонидовна пришли с малышами на руках, за ними появилась тут же и мама. Она перенесла на стол утятницу и принялась раскладывать по тарелкам жаркое из говядины с картошкой. Мясо долго варили, умопомрачительный аромат наполнил кухню… Все подняли кто что, рюмки, стаканы с компотом, Галия — чашку с чаем с молоком.

— Предлагаю выпить за то, чтобы всех нас наша работа радовала, — поднял свою рюмку Загит.

— Хороший тост, — поддержал я и наш семейный праздник начался.

Пить не стал, только пригубил, мне ещё дела надо сегодня подразгрести, а то накопилось уже. Счастливый Ахмад с Загитом отдувались за всех. Мы шутили, смеялись, хорошо, когда всё хорошо.

— Ещё бы мне куда-то устроиться, — сказала вдруг мама. — Я долго дома не просижу без работы, на стенки начну бросаться. Но чтобы не так далеко ездить… Москва такой огромной после Святославля кажется, — состроила она смешное обалдевшее лицо.

— Так и ни к чему далеко ездить, что права, то права, — задумался я. — В каждом районе полно предприятий… Где-то же я видел… Требуются на работу… Совсем недавно! В НИИ Силикатов! Тут пять минут пешком. Соседний двор, можно сказать. Им требовался экономист. Сходи к ним, мам! Пошли со мной вечером гулять с собакой, я тебе покажу. Завтра же сходим туда вместе. Я там, кстати, и с профоргом знаком.

Тут мама уже по-настоящему ошарашенно переглянулась с Ахмадом.

— Сходи, почему нет? — ответил он на её немой вопрос.

— А если наше общежитие далеко окажется? — с сомнением спросила мама.

Теперь уже мы с Ахмадом переглянулись. Похоже, он вообще не стал заранее обнадёживать маму нашими с ним наполеоновскими планами по покупке квартиры над нами.

— Мам, может тебе ещё в общежитии не понравится и будете пока что здесь жить. Да? — взглянул я на жену.

— Конечно, — кивнула Галия. — Всем вместе легче будет и с малышами, и с хозяйством.

— Правда? Ой, спасибо! — воскликнула мама. — А то я уже всё думала-думала, как я буду в одной комнате жить? Всю жизнь в своём доме прожила, а тут…

Её прервал телефонный звонок. Межгород. Поспешил к телефону. Это оказалась тёща. Она очень вежливо попросила позвать Галию, так вежливо она со мной еще не разговаривала. Сказала, что дело жизни и смерти, нужно с Галией переговорить. Ладно… Тут же позвал жену, но сам рядом остался. Если начнется очередная кампания против меня, ничего мне не мешает мягко нажать на рычажок…

Жена прибежала, передав малыша маме, а за ней подошёл и Загит. Мы с ним встали оба рядом, прислушиваясь к разговору.

Оксана, чуть не рыдая, сообщила дочери, что её бабушка Катя в плохом состоянии и надо бы на всякий случай проститься. Оксана слёзно просила дочь срочно к ней приехать. Жена расстроилась, смотрела на меня в растерянности, начиная хлюпать носом, Загит тоже стоял в полном недоумении.

— Ну, тише, тише, — проговорил я, обняв жену и соображая, что же делать? — Оксана Евгеньевна, — взял я у жены трубку. — Галия обязательно приедет. Только раньше субботы никак не получится. Насколько всё плохо? — спросил я.

— Плохо, Паш, поскорее бы, — только и сказала тёща. И что-то ее голос таким кротким, как минуту назад, уже не звучал…

— Мне очень жаль, но раньше субботы никак, — повторил я, проигрывая в голове различные варианты. Одну жену отпускать к внезапно появившейся бабушке? А на нашей свадьбе почему она не была? А фотографии с ней семейные почему мне не показывали? Я бы точно запомнил… Ну уж нет, ничему, что говорит Оксана, я верить не собираюсь. Сейчас, потащу я жену кормящую куда-то, где ей, скорее всего, будут по мозгам ездить. Либо там сама Оксана в засаде притаилась, либо еще какой хитрый план задуман, с тещей моей не соскучишься, и интерес к жизни не утратишь. Бодрит!

— Оксана Евгеньевна, диктуйте адрес, — попросил я, пока что не очень себе представляя, что же буду делать.

Она продиктовала, я пообещал ей, что в субботу Галия будет у бабушки, но не раньше второй половины дня, а скорее — ближе к вечеру. Мы с ней попрощались и вернулись все к столу.

— Паш, а зачем так тянуть? — недоуменно спросила Галия.

Молодец, во время разговора прекословить не стала, дождалась окончания, чтобы уточнить. Ну, пока не стану отвечать, что скорее всего, никуда ей ехать и не придется. Сочтет еще черствым, как сухарь. Сейчас у нее в организме сплошные гормоны, логично рассуждать трудно. Так что пока выдам подходящие для всех причины… А когда как следует подумаю над тем, что именно нужно делать, отдельно с ней поговорю, с нужными аргументами…

— Да надо вначале разобраться, что нам делать и как. Детей в таком возрасте с собой в путешествие брать не вариант же, верно? Да еще и зимой… Значит, надо оставлять. Ирина Леонидовна сутками одна с двойняшками не выдержит, возраст уже не тот. Допустим, на ночь мама будет её отпускать, днём Загит будет на подхвате, если не на дежурстве… Надо еще завтра прикинуть расстояние до этого бабушкиного села и обратно, талоны на дизель, возможно, искать где-то придётся. Тех, что есть, на всю дорогу, конечно, не хватит… И памперсов завтра надо в «Берёзке» докупить и детских смесей набрать… А как малыши переход на искусственное питание перенесут? Сама понимаешь, что рановато еще, если по уму…

— Ой, и верно! — прижала руки к губам Галия, которая, тесно общаясь со мной, стала преданной сторонницей грудного вскармливания как минимум до года.

— А когда мама с бабушкой помирились? — недоумённо спросил Галию Загит, лоб которого как собрался в сплошные морщины во время этого разговора, так в таком состоянии и остался.

— Не знаю, — пожала она плечами.

— Я про эту бабушку, вообще, первый раз слышу, — добавил я.

— Да жена лет десять назад как с ней разругалась, так с тех пор и делают вид, что друг друга не существует, — объяснил Загит. — Нашла коса на камень.