Ревизор: возвращение в СССР 26
Шрифт:
— А что там так всё плохо с полами? — поспешно начала одеваться она.
— В сенях уже вообще провалились, — ответил я. — Славке ещё год служить, выпросили с ним у командования увольнительную на два дня, вот, занялись, а там не только доски менять надо, оказывается, но и лаги. Со всей улицы собирали… А там ещё камни в фундаменте некоторые покрошились…
— Сколько вас там? — спросила она.
— Не знаю, человек двенадцать уже так точно, — пожал я плечами. — И нет гарантий, что еще не подойдут.
Она повела меня к себе на работу, в наш гастроном, прихватив своих
Она нам выдала хлеба, полкило сыра, варёной колбасы целый батон, мы со Степаном подумали, что не стоит брать только водку, взяли ещё портвейна и вина. Тётя Нина дала нам ещё большую круглую банку селёдки Иваси.
— Детям бы ещё чего-нибудь, — попросил я. — У Эммы же двое братишек маленьких.
— А чего? — задумалась тётя Нина. — Торт? Конфет?
— Фруктов никаких нет?
— Какие сейчас фрукты? — махнула она рукой. — Лимоны, разве что.
— Ну, тогда конфет и лимонов, — решил я.
— Спроси, у них овощи есть? — наказала она мне, считая на счётах общую сумму. — Если нет, пусть Эмма приходит! Не стесняется. Не чужие, чай…
— Хорошо, спасибо, тёть Нин, — улыбнулся я, закладывая в карманы пальто кульки с конфетами и тремя лимонами, и расплачиваясь.
Навьюченные сумками, мы со Степаном потащили покупки к дому Либкиндов. Работа кипела, мы протиснулись между людьми в сенях и открыв двери, просто поставили сумки у порога.
— Эмма, Клара Васильевна! — позвал я их, отвлекая от приготовлений. — Вот ещё возьмите! А это детям, — вытащил я кульки из карманов, когда Эмма подошла.
Она только рот рукой прикрыла и едва слышно поблагодарила нас. Мы со Степаном подошли к Славке.
— Тётя Нина Кузнецова велела Эмме приходить за овощами в гастроном, — строго сказал я другу. — Тебе надо их как-то познакомить, пока ты в увольнительной.
— Ага, — растерянно уставился на нас Славка, на автомате протягивая Степану запястье вместо грязной ладони. — Понял.
Мы осмотрелись. Лаги уже все лежали на месте, и мужики густо промазывали их чёрной отработкой.
— Движется дело, — удовлетворённо заметил я и, выбравшись наружу, громко закричал:
— Кого подменить?
Но мужики принесли свой инструмент и предпочитали работать им самостоятельно. Желающих уступить нам со Степаном место не было, и я, заметив оставленные Эммой мешки, начал собирать ей стружку на растопку, Степан принялся мне помогать.
— Хоть что-то нам доверили, — расхохотались мы с ним, переглянувшись.
Москва. Квартира Быстровых.
Рассчитывая с пользой потратить оставшиеся дни каникул, Регина решила отправиться завтра в Гагаринский райком. Она нашла в материном справочнике его адрес и посмотрела, как туда доехать.
Потом она выписала на отдельных листочках всё, что Рашид говорил про своих райкомовских коллег. Как-то так получилось, что про Володина Рашид говорил больше остальных. Его она и решила использовать для того, чтобы проникнуть в райком через милицейский пост на входе.
Информация, которая случайно попала к ней, дорогого стоит, — была уверена
Регина. — И обладание ею ставит её на один уровень со всеми этими людьми, о которых ей проболтался Рашид.Святославль. Дом Шанцевых.
Проводив друзей, Шанцевы пошли домой. У Натальи Кирилловны наготовлено было к их приезду вагон и маленькая тележка, но почти всё осталось несъеденным. И она, вернувшись, со спокойной душой легла досыпать.
А Александру Викторовичу не давало покоя предложение Павла засветиться, с его помощью, в центральной газете.
Надо выбрать одно предприятие, которое прославится на всю страну, — думал он. — Конечно, по идее это должен быть Механический завод. Его Механический завод… У него славная, героическая история. Одна эвакуация во время войны в чистое поле чего стоила. Но нельзя… Там Ваганович сейчас директор. И хотелось бы прославить свой родной завод, но нельзя. Надо выбрать какой-то другой. И хорошенько подумать, какой…
А ведь это шанс засветиться Святославлю на всю страну, и вряд ли он ещё когда-нибудь повторится. В ближайшее время, так точно. Никто не поймёт Павла, если он будет раз за разом писать про один и тот же маленький провинциальный городок… Поэтому надо использовать этот шанс по полной…
Что же делать?! Чёртов Ваганович! — треснул с досады по столу кулаком Шанцев. — Единственный шанс!.. А потратить его придётся на предприятие, которое и рядом с Механическим заводом не стояло! Потому что никто и не посмотрит, что всё, чего достиг сегодня завод, это заслуга не Вагановича, а результат работы его предшественников. Такая статья только Вагановичу, как директору, и будет в поддержку… а это явно совсем не то, что запланировано.
Шанцев сходил за своей записной книжкой и позвонил директору Молочно-консервного комбината.
— Дмитрий Алексеевич, Шанцев, доброе утро. Тут такое предложение поступило… Заманчивое!
И он велел директору комбината припомнить какую-нибудь интересную или героическую историю, связанную с их коллективом.
— Вы же до сих пор на Министерство обороны работаете, — сказал он ему. — Может, припомните какие-то случаи, достойные упоминания в центральной газете? Соберите, короче, всё, что вспомните, запишите и передайте мне, чем быстрее, тем лучше. Журналист «Труда» завтра уже уезжает, хочу ему материалы с собой дать…
Потом такой же звонок Шанцев сделал директорам Спичечной фабрики и Мясоконсервного завода. Потом ещё подумал и позвонил директорам Пуговичной и Галантерейной фабрик.
— Не знаю, что заинтересует столичного корреспондента, — честно предупреждал он всех. — Но очень хочется, чтобы наш город прогремел на весь Союз.
Эмма несколько раз выходила к Славе о чём-то пошептаться. Пол был уже почти накрыт, осталось несколько досок уложить. С последней пришлось повозиться, она целиком не зашла, её пришлось подгонять прямо на месте. Славка строгал рубанком предпоследнюю доску, а остальные заворожённо наблюдали, как Аристарх колдует над последней доской своим топором, легко и точно…