Ревизор: возвращение в СССР 26

Вещей у нас было не много, меня больше внутренний карман пиджака волновал. Уж не знаю, что мне скажет жена, но мой пиджак ночевал у меня под матрасом.

Мы попрощались с нашими попутчиками и среди первых покинули вагон. Не стал брать такси, специально повёз ребят на метро. Тимур бывал уже в Москве, а Вета первый раз, ей интересно. Московское метро само как музей, ей нужно обязательно как можно больше станций посмотреть…

Приехали домой около девяти, Галия уже успела уехать на работу. Заглянул к детям, соскучился, блин. Поинтересовался, как дела. Ирина Леонидовна приняла мой интерес к детям за другое, и подсказала посмотреть записки на многоканальнике.

— Столько было звонков было, Паш, ты не представляешь! Я все фиксировала!

Велел ребятам чувствовать себя, как дома, показал им комнату, в которой до этого Алироевы спали. Нашел сразу и постельное белье постелить, чтобы не забыть вечером. А сам пошёл смотреть, кто же так меня разыскивал…

А записок, и правда, была целая стопка. На несколько дней всего уехал!

Глава 11

Москва. Квартира Ивлевых.

Подошел к стопке записок о звонках и принялся их разбирать.

Так… Румянцев звонил, ну, это понятно.

Вера Ганина из редакции. Интересно, что там ещё случилось?

Так, дальше, Боянов Ромэн. Насчёт пьесы… Что же скажет, интересно, при встрече? Типа, извините, мы совсем не это имели ввиду… Спасибо за попытку, удачи в других сферах деятельности… Или все же не зря воображение напрягал?

Латышева Александра, редакция для детей… Радио опять? Попытка номер два? И телефон оставила…

Фирдаус… А он откуда звонил? Из Италии, что ли? Только этого не хватало. Что там уже стряслось?

Так, и еще записка, что Константин Брагин заходил.

Перво-наперво, конечно, Фирдауса набрал. Родственники важнее всего, дела вполне обождут. Но никто не поднял трубку в его московской квартире. То ли не приехал еще, а звонил из Италии, то ли приехал, но дома нет. В любом случае я сделать ничего не могу пока что…

Следующим набрал капитана Румянцева.

— Приветствую, Олег Петрович. Ивлев.

— О, вернулся?

— Да.

— Привет. Тебя очень ждут на радио, — уверенно сообщил мне капитан.

— Прямо, вот ждут? — с улыбкой переспросил я. — Скучают?

— Ещё как, — подтвердил Румянцев, усмехнувшись в трубку. — И ещё. Нужна лекция по Кубе.

— Когда? И о чём именно?

— В среду хотели в 10–00. Перспективы развития отношений. В том числе по экономике. Успеешь завтра на согласование текст привезти?

— Куда ж я денусь с подводной лодки? — усмехнулся я.

— До обеда привезёшь? Ещё же на согласование время надо.

— Постараюсь, — пообещал я и мы попрощались до завтра.

Второй звонок я сделал на радио.

Александра просила как можно скорее приехать в редакцию.

— Мы вас очень ждём, — заливалась она соловьём, — извините за недоразумение, что произошло в прошлый раз! Будем очень рады, если у вас получится сегодня найти время для встречи.

— Хорошо, — согласился я. Ну а что тянуть кота за хвост, тем более капитан Румянцев завтра, по-любому, будет интересоваться, как в этот раз прошли переговоры. — Давайте на двенадцать часов ориентироваться.

Положил трубку и подмигнул Тимуру, который с удивлением слушал из комнаты мои разговоры.

— А какое полотенце можно взять? — спросил он меня.

— Блин! Я забыл вам полотенца дать! — шлёпнул я себя по лбу и ринулся лазить по шкафам.

Только нашел и передал полотенца, как Вета тут же упорхнула в ванную.

— А ты во вторую иди, — показал я Тимуру в противоположный конец квартиры.

Не успел он полностью понять смысл сказанных мною слов, только брови начали удивленно подниматься, как раздался стук в дверь. Это оказался Яков Данченко.

— О! Ты вернулся! — радостно воскликнул он. — А мы тебя ждём уже который день! Баянов тебе обзвонился.

— Да-да, мне передали, — пригласил я его войти. — Только приехал, вот уже начал всех обзванивать, — показал я ему стопку записок.

— Боянов тебя очень ждёт, — умоляюще смотрел на меня Яков. — Мы сейчас, как раз, в театр едем на репетицию. Может, и ты с нами?

— Не могу, к сожалению, на радио уже встреча в двенадцать, — извиняющимся тоном ответил я. — А может, я после радио сразу к вам поеду?

— Отлично! Я Михаила Алексеевича предупрежу, — ответил довольный Яков, и, немного помедлив, явно гложимый любопытством, спросил: — А если не секрет, на радио зачем?

— Не секрет. Хотят, чтобы я там выступал у них. А про что конкретно, еще сам не знаю.

Похоже, он свою миссию выполнил… Может, и мне набраться наглости? — подумал я, взглянув на подвисшего в прострации Тимура, наблюдавшего за нами из кухни, крепко сжимая полотенце.

— Кстати, у меня просьба к вам есть. Брат вот с невестой приехали на пару дней Москву посмотреть. Не найдётся ли у вас двух контрамарок для них? — попросил я.

— Конечно, найдётся! — тут же оказался рядом с Тимуром Яков и протянул ему руку. — Данченко Яков.

— Полянский Тимур, — растерянно ответил брат, пожимая ему руку.

— Две контрамарки сегодня на вечер у вас, считайте, уже есть. Ну, мы ждем тебя сегодня часам к двум? — уточнил Яков и взялся за ручку двери.

— Да-да, — подтвердил я.

— Тогда, не прощаюсь! — кивнул он нам, не скрывая довольной улыбки, и выскользнул из квартиры.

— Это кто? — спросил ошарашенно Тимур, когда за Яковом закрылась дверь.

— Сосед с восьмого этажа, в театре «Ромэн» служит, — улыбнулся я, подходя к телефону.

— Служит? Это разве армейский театр?

— Точно не армейский. А почему так принято говорить… Так как-то сложилось исторически. Офицеры вот служат, солдаты, да актеры в театрах, — пожал плечами я.

Позвонил в редакцию. Вера радостно приветствовала меня и сообщила, что мой фельетон очень высоко оценили и очень просили побольше в таком же ключе писать.

— Понимаешь, сейчас критика в виде сатиры очень приветствуется, — перешла чуть ли не на шёпот она. — И твой фельетон попал, как раз, в очень нужную струю. Ландер тебя так хвалил!..