Ревизор: возвращение в СССР 26

— Значит, так, — кивнул я, — в рамках эксперимента автобаза отработала всего месяц, конкретные цифры будут чуть позже, когда бухгалтерия итоги месяца подведёт, но эксперимент уже можно считать удачным. Я был там вчера, они расплатились со всеми долгами, на счету остаток двадцать пять тысяч и в кассе двадцать, но им на зарплату оттуда надо будет восемнадцать.

— Уже хорошо, — переглянулись Бортко с Захаровым. — Какие дальше планы?

— Проблема в том, что автобаза ничего не выпускает. Она только услуги оказывает. Расчёты с ней ведутся, в основном по безналу. А что на счёт в банке попало, то сами понимаете, там и пропало. Эти деньги мы только на улучшение условий труда можем пустить. Да на модернизацию. Бывают, конечно, схемы обналички, вывода средств со счёта, но всё это небезопасно и легко прослеживается. С этим бы не рекомендовал связываться.

— Ну и к чему нам тогда то, что база десятки тысяч на счетах теперь имеет вместо долгов? — спросил Пахомов.

— Во-первых, она по-прежнему обслуживает наши собственные производства, — ответил я. — Транспортные расходы, на которых мы сейчас экономим, это тоже наша прибыль, и немалая. Нельзя сбрасывать их со счетов. Ну и я придумал, как нам что-то заработать. Сделать совсем уж много денег не получится, конечно, но хоть что-то, да будет. Поставил новому директору автобазы задачу выбить под эксперимент строительство не мастерской, а ремстанции с полномочиями производства крупного ремонта, надо ему помочь в этом. Объясню, зачем: заказывая отдельные крупные узлы и детали, мы можем списывать их на ремонт имеющегося парка, а на самом деле собирать из них новенькие машины. Нужен человек в ГАИ, который поставит такую машину-конструктор на учёт. А можем и сами обойтись, если установим на битую машину новые узлы, оформим сами в ГАИ замену номерных агрегатов и продадим по остаточной стоимости через кассу, а разницу в цене пустим мимо кассы. Там, на самом деле, есть несколько вариантов легализации машин, главное, найти на них потом покупателей.

— Ну, покупатели, я думаю, найдутся? — оглядел присутствующих Захаров.

— Надо проработать вопрос. А, вообще, по моему опыту, продать можно всё, — уверенно заявил Нечаев. — Уж машины-то точно всем нужны.

— Куда-нибудь в Азию их отправить, — предложил Ригалёв. — Им там и документы не нужны, сами всё сделают.

— Или вообще без документов ездить будут, — хмыкнул Мещеряков.

— Лучше все же документы самим оформлять правильно, — возразил я. — И ничего, что это денег каких-то будет стоить. Зато спокойнее. А то представьте себе, там, в Азии, кто-нибудь вопросом задастся, откуда все эти машины? Номера двигателей есть, запрос на завод-изготовитель и всё, сушите вёсла. И замять эту историю, в случае чего, будет стоить гораздо дороже, чем оформить перед продажей документы.

— Согласен, — кивнул Бортко. — Не та экономия, что полезна для здоровья.

— А главное, продашь машину без документов, и будешь каждую ночь думать, спалимся, не спалимся? — добавил Войнов. — А так купил документы — и спишь спокойно.

— Правильно. Тише едешь, дальше будешь, — поддержал его Пахомов. — Не стоит на этом экономить.

— Не вопрос. Сделаем любые документы, — пообещал Мещеряков.

— Вы так обсуждаете, как будто у нас уже есть машина для продажи, — улыбнулся я.

— Это, просто, дело времени, — ответил Бортко. — Мне эта идея нравится. Никакого риска, если на документах экономить не будем. А мы не будем.

— Там проблемы будут с запчастями, — ответил я. — Дефицит же всё. Месяцами ждут. В среднем, на нашей базе машин двадцать не на ходу из-за этого. Савельев уже грозился машины списывать и на запчасти пускать.

— Вот пусть не вздумает списывать! — воскликнул Мещеряков. — Я сначала посоветуюсь с ребятами в ГАИ, как проще новые машины на учёт ставить. Чтоб никто не прикопался. Может, нам проще двигатель в этих документах поменять… Или что там ещё они скажут?

— Правильно, — одобрительно кивнул Захаров. — И с запчастями надо посмотреть, что в наших силах, — посмотрел он на Бортко. — С десяток машин в год, уже хорошо. Курочка по зёрнышку клюёт.

— Понял, — кивнул тот.

— Что у тебя с остальными предприятиями? — спросил меня Захаров.

— На обувной фабрике одну модель туфель, очень приличных, уже запустили по госзаказу. Ещё на две пока что просто нет материала.

— Мы подключились к Богородскому кожевенному заводу, — перехватил у меня инициативу Осипов. — Всё будет. Не сразу, но будет. Наши собственные нужды они, в любом случае, обеспечат. А что касается сырья на госзаказ… Это большие объёмы… До семьдесят пятого года наша обувная фабрика числится у него в заказчиках, включена в план. Главное, чтобы после модернизации производства нас не выкинули из плана на следующую пятилетку. А то мы реконструкцию там пробили, а Госплан же нас может и кинуть.

— Такой риск всегда есть, — кивнул Бортко. — Вот взять хотя бы шинный завод. Мы пробивали, пробивали зимние покрышки…

— И что? — удивлённо спросил я.

— Что-что? КГБ всю продукцию себе потребовали. Мол, нам самим не хватит, какая ещё розница?!

— Ничего себе, — проговорил я. — А если увеличить мощности производства?

— Там за ними военные и милиция в очереди стоят, — ответил Бортко.

— Ну, хотя бы, для себя получится по комплекту урвать? — потрясённо спросил я, и все рассмеялись.

— Мы все первые получим по комплекту, — заверил меня Захаров. — Ещё не хватало… Столько сил потрачено… Ладно. Будет нам урок — нельзя выпускать то, что никто больше не выпускает, а всем нужно… У тебя есть ещё что? Что там с кладом? Я сделал пару звонков, обещали помочь…

— Сработало, клад будет в нашем новом музее. Только две монеты у нас отжали. Хоть и самых ценных, но вряд ли посетители нашего музея в этом будут способны разобраться, — ответил я. — Как там, кстати, дела с проектом строительства? К весне успеем согласовать?

— Должны успеть, люди работают, — ответил Бортко. — Там уже столько денег заряжено…

— А можно хоть посмотреть? — спросил я. — Кстати, Андрей Юрьевич, — обратился я к Мещерякову, — вы проект этот одобрили?

— А что один проект одобрять? — ответил он. — Его надо на месте смотреть, вместе с подъездными дорогами…

— Не поздно потом будет? — с сомнением спросил я. — Подъездные дороги мы сможем потом по-своему сделать?

— Сможем, почему нет? — задумчиво ответил Бортко. — Мы же сейчас только здание самого музея согласовываем. Потом начнём строить и займёмся проектированием остальных зданий.

— Так коммуникации, наверное, надо сразу на весь комплекс закладывать, — предположил я.

— Мы там по максимуму всё берём, — ответил Бортко. — Надо — не надо, пусть будет.

— Это правильно, — кивнул я. — Ну, у меня, вроде, всё… А! Ганин уже дома, ему с одной ноги гипс сняли. Марьяна на типографии одна шуршит, но молодец, справляется.

Мои действия по модернизации вверенных предприятий одобрили. Но когда что-то делаешь качественно, то нечего удивляться, что тебе поручают больше работы. Так что я получил поручение заняться швейной фабрикой рядом с нашей обувной фабрикой. И подумать, что там можно было бы отшивать из дополнительной продукции камвольной фабрики.

Если швейка работает только на Министерство здравоохранения, это может стать большой проблемой, — думал я, пока наши обсуждали другие вопросы. — Самое безопасное — это выпускать чуть больше официальной продукции. Почему я и настаивал, чтобы обувная фабрика шила наши дополнительные модели и официально тоже. На дополнительных коробках те же этикетки, те же штампы ОТК, никому в голову не придёт разбираться, где это выпущено, из какого сырья, на каком оборудовании? Вот, пожалуйста, есть официальное производство. А то, что по Союзу разошлось на несколько тысяч пар больше, никто и никогда не обнаружит. Просто больше граждан обуем в дефицит…