Ревизор: возвращение в СССР 27
Шрифт:
— По-моему, мы её переоценили, а? Тебе не кажется? — спросил Володин.
— Может переоценили, а может и недооценили, — многозначительно взглянул на него тот. — Может, она просто язык умеет хорошо за зубами держать.
— Да ну! Под шампанским и с любовником в постели?.. За кого ты её принимаешь, Дим? У страха глаза велики, — возразил ему Володин. — И от Захарова ничего не слышно было, с тех пор, как он нам обоюдный нейтралитет предложил… Может, я все же не так его понял?
— Ещё не вечер, — уверенно ответил Некрасов. — Я бы не расслаблялся.
— Ну это само собой…
Святославль.
—
— Ни пуха, — сочувственно произнёс Сахаров, у которого они сидели на кухне уже несколько часов.
— К чёрту, — ответил Загит.
Володя тоже поднялся и пошёл провожать его до калитки.
Загит встретился с Оксаной в центре недалеко от ЗАГСа в три часа, как и договаривались. Он сразу понял, что она сдалась и даст ему развод по тем язвительным и оскорбительным репликам, что она отпускала в его адрес. Когда хотят сохранить даже просто отношения не то, что семью, такого себе не позволяют…
— Что, пригрелся в Москве-то? — язвительно улыбаясь, спрашивала она, пока они шли к ЗАГСу. — Семью на жизнь в столице променял! Конечно, что тебе жена? Ни стыда, ни совести! Подумаешь, четверых детей тебе родила! Так легко забыл, через что мне пришлось пройти, пока они выросли?
— Это ты забыла, что родила свободных людей, а не рабов себе, — не выдержал Загит. — Забыла, что наши дети свободные люди и не должны потакать всем твоим идиотским прихотям и желаниям. Сами себе и любимых способны выбрать, и определить, как им жить дальше.
— Скажите, пожалуйста! Каким таким прихотям?! — начала было она, но Загит её остановил перед самым крыльцом ЗАГСа, схватив за руку.
— Хватит! Просто, оставь нас всех в покое! — сказал он таким тоном, что Оксана не узнала его и поняла, что он стал ей совсем чужим.
Они молча развелись, вышли из ЗАГСа. Он кивнул ей на прощанье и ушёл. Она осталась на улице одна и смотрела ему вслед.
Ничтожество! — думала она. — Какое же он ничтожество… Вместо того, чтобы броситься защищать свою женщину от любых наговоров, он уши развесил и поверил малолетке! Ладно дети, но он же взрослый повидавший жизнь мужик! Тьфу! Так ему и надо! Пусть теперь и живёт у Пашки в примаках на птичьих правах, раз хозяином в собственном доме не жилось!..
Сочи.
Старый приятель Маслова оказался очень интересным мужиком. Он отпросился с работы и повёз гостей к себе домой сразу, как только оформил им командировочные удостоверения. Ваганович с интересом рассматривал его дом, благо хозяин радушно устроил им экскурсию. Дом находился в черте города, был подключен ко всем благам цивилизации, но имел ещё и свой колодец во дворе. Отдельно от дома стояла банька, а проход между ними был накрыт террасой, где гости и сидели с пивком и вяленой барабулькой, не обращая внимания на копчёную колбасу и прочие деликатесы, которые они и дома могли попробовать. Николай периодически отлучался топить баню.
Вскоре жена Николая Ирина вынесла им целое блюдо горячей варёной картошки и котлет, щедро посыпанных зелёным луком.
Вообще, здесь уже всё цвело. На улицах желтела мимоза, а во дворе у хозяйки набило уже большие бутоны молодое деревце магнолии, под которым вовсю цвели нарциссы.Николай выставил на стол бутылочку коньяка, что привёз Ваганович и мужчины выпили несколько раз за знакомство, за приезд, и за удачный отдых. Вскоре похолодало и они перебрались в баню.
— Хороший у тебя дом, — проговорил Маслов. — Если бы знал, раньше бы приехал. Помнится, вы в малосемейке жили…
— Ну, ты вспомнил! Это когда было? Я ещё главным инженером не был…
— Так сказал, как будто это что-то меняет, — заметил Маслов. — Я уже года три, как главный инженер у нас на заводе, зарплата на четырнадцать рублей больше… А работы в два раза больше стало.
— Причём здесь зарплата? — хитро спросил его друг и подмигнул Вагановичу, чуть не поперхнувшемуся котлетой от такого заявления. Он никак не ожидал, что приятель Маслова начнёт так откровенничать при человеке, с которым только познакомился. И чтобы не спугнуть его, понимающе улыбнулся.
Это хорошо, что он сам начал этот разговор, — подумал Ваганович. — Это очень хорошо!
— У нас не настолько большой завод, как у вас, — начал оправдываться перед другом Маслов. — Возможности не те… И главбух такая въедливая!
— Что есть, то есть, — с печалью в голосе подтвердил Ваганович.
— Ой, въедливая, — передразнил их уже подвыпивший хозяин. — Что она, что-то понимает в расходе краски или цемента? Или полезет сама на крышу считать листы железа?
— Нет, конечно, — переглянулись между собой Маслов и Ваганович.
— Ну, а что вы, тогда, мне тут мозги компостируете? Возможности у них не те…
Как же мы удачно слетали отдохнуть, — думал Ваганович, парясь в бане. — Маслов уже придумывает, небось, на чём на заводе деньжат срубить… Ну, пусть думает. А я подскажу, если сам вдруг затормозит…
Ирина постелила им в большой комнате на диване и кресле-кровати. Маслов диван уступил своему директору и улёгся на разложенном кресле.
— А что, Аркадий Павлович, Колька дело говорит, да? — поднялся он на локте.
— Николай молодец, — с уважением отозвался Ваганович о хозяине.
— Что мы, не придумаем, как нам Горячеву и Фокина обойти?
— Я человек на заводе новый, — уклончиво ответил Ваганович, — тебе виднее, придумывай, а я всё подпишу.
— Отлично, — мечтательно ответил Маслов и положил голову на подушку.
Как же всё удачно сложилось! — так же мечтательно подумал Ваганович. — Даже не пришлось его агитировать и не надо будет самому что-то мудрить. Сам всё сделает. Обзавидовался своему другу… Не хочет от него отставать.
Сатчана на месте не оказалось, помощница сказала, что он у Бортко. Направился туда. Помощницы Бортко в приёмной не оказалось, видимо, уже домой собирается, конец рабочего дня. Сам открыл дверь в кабинет Бортко и попал на целое совещание. Не сразу оценив состав, тормознул в нерешительности. Мало ли не по нашим делам собрались…
— Заходи, заходи, Павел, — позвал Бортко меня. — Твой тёзка как раз нам докладывает, как в Серпухов съездил, — недовольно проговорил он.