Ревизор: возвращение в СССР 28

Загит слушал молча и только гладил её руки. И она успокоилась, выговорившись.

— Видишь, какая я невеста? — горько усмехнулась она. — С каким непростым приданым… Тебе надо очень хорошо подумать, прежде чем со мной связываться.

— Да нечего тут думать, — счастливо улыбнулся он ей.

— Нет, ты всё-таки подумай, — настаивала она. — Это пока только дети мне истерики закатывают, и то уже всю душу вынули. А бывший когда освободится с его характером? Представляешь, что будет?..

— Что будет, то и будет, дорогая… Разберёмся, — уверенно ответил он. — Ничего особенного тут нет. У всех жизнь непростая. Так что, нечего мне тут думать…

— И всё же. Я хочу, чтобы ты хорошенько подумал…

— Хорошо, я подумаю, — согласился вдруг Загит и, не выпуская её рук из своих, уставился в потолок с глубокомысленным видом, помолчав пару секунд. После чего снова посмотрел на нее, и сказал: — Всё. Подумал! Женимся!

— Это не считается! — рассмеялась она.

* * *

Проводив гостей, мы с женой поужинали и до конца вечера занимались с детьми, играли, занимались физкультурой, делали массаж, купали. Хороший семейный вечер.

Уложили с женой детей спать, и мы с псом отправились на пробежку. Уже по-настоящему побегали по району. А то поднадоело на улицу выходить только для серьезных разговоров…

В воскресенье Загит был у Галии на подхвате, и Ксюша приходила. У меня появилась возможность поработать.

Заходили Алироевы. Загит отдал им тысячу, и они пришли с целым списком разной плитки, потакая, как я понял, всем своим желаниям и капризам. А что? Могут себе позволить. Ещё они поделились, что ожидают завтра в гости Шанцева. Он приедет в командировку на пару дней.

— Приходи к нам завтра, — пригласил меня Ахмад.

— Раньше девяти часов вечера, наверное, не смогу, — с сожалением подумал я про собрание на заводе «Полёт».

В понедельник в семь тридцать утра позвонил Румянцев и сообщил, что текст лекции про полиграф согласован и меня ждут завтра к десяти. Боялся, видимо, не застать меня, так рано позвонил, чтобы я уже точно на завтрашнее утро ничего не планировал.

Потом позвонила Эмма, долго благодарила за гостинцы. Диана с мужем заезжали к ним вчера. После обеда они собирались обратно в Москву. Заодно Эмма сказала, что выслала мне ещё письмо. Наверное, скоро уже придёт.

Хорошо, что предупредила, буду почтовый ящик проверять.

Она похвасталась, что в местной газете вышли две её заметки на основе тех материалов, что я ей вернул. От всей души поздравил её с успехом. Да, журналистика — это точно ее. Будет для Славки дополнительный повод любить и уважать будущую жену…

Чуть позднее набрал Гусева и уточнил, на месте ли он будет в течении часа — полутора, мол, есть одно предложение, хочу с ним обсудить. Он с готовностью согласился меня выслушать.

Потом вызвал такси, и где-то через час я уже затаскивал свой мешок с письмами в кабинет к Гусеву.

— И что это? — с любопытством протянул он мне руку, разглядывая мою ношу. — Подарки от Деда Мороза? Не поздновато?

— Лучше, Анатолий Степанович, — поздоровался я с ним. — Это письма советских граждан на радио.

Он присвистнул. А я раскрыл мешок и показал ему содержимое. Надо было видеть его лицо. Похоже, он никогда раньше не видел столько писем сразу. Разве что на почте, но это не считается.

— Люди делятся своими впечатлениями о передачах с моим участием, кто-то просто благодарит, кто-то что-то предлагает. Но бывает такое напишут! Прямо-таки крик души… И вот с этими письмами надо работать. И поскольку я на радио участвую как представитель МГУ в передачах, то и пришел я к вам. Предлагаю внести работу над этими письмами в повседневную комсомольскую работу МГУ. По Москве и ближнему Подмосковью вы можете с «Комсомольским прожектором» эти сигналы отрабатывать. По дальнему Подмосковью я, как корреспондент «Труда». А что делать с другими городами, даже не знаю… Возможно, придётся налаживать контакты с комсомольскими организациями республиканских университетов. Может, и объединиться придётся со временем в какую-то Всесоюзную комсомольскую инициативу. Чтобы звучала не хуже, чем Группа молодёжного общественного контроля Верховного Совета, как у Ильдара Ринатовича…

— Всесоюзную комсомольскую инициативу? — задумчиво проговорил Гусев. Так и ждал, что он произнесёт сейчас слово «заманчиво», вид, по крайней мере, у него был именно такой, но он вдруг вспомнил о другом. — А, кстати, ты можешь и в московских рейдах с нами как корреспондент участвовать. Твой фельетон по результатам последнего рейда замечательный получился, — пододвинул он ко мне газету, лежащую у него на столе.

— О! Уже вышел? — удивился я и принялся искать свой фельетон, усмехнувшись про себя. Приглашение сопровождать рейды «Комсомольского прожектора» МГУ в качестве корреспондента говорит о том, что он принял моё предложение.

Карикатура в этот раз была какая-то несмешная. Выглядывающий из кабины таксист зазывал как на рынке клиентов: «А кому покататься по кругу, похмелиться? Недорого!».

— М-да… Разворошили мы осиное гнездо, — задумчиво заметил я. — Главное, у меня про водку ничего не было. Вы обратили внимание? Это художник уже от себя добавил.

— Ну, об этом же и так все знают, — отмахнулся Гусев и вытащил из мешка наугад несколько писем. — Их уже вскрывали? — заметил он и я развел руками, мол, куда ж без этого.

Он принялся их читать. Из трёх писем, что он достал, два были благодарственными, одно с вопросом по теме патриотизма и воспитания молодёжи.

— А вот письма с вопросами стоит откладывать и сортировать по темам, — заметил я. — Потом по наиболее частым вопросам предложу сделать отдельную программу.

— Правильно, — тут же кивнул Гусев. — А с благодарственными что делать?

— Можно написать людям в ответ благодарность за отклик и пожелания успехов, особенно, в ответ на коллективные письма от трудовых коллективов, — Гусев в этот момент одобрительно кивнул с очень важным видом. — Можно и на индивидуальные письма отвечать, но это будет зависеть от того, сколько людей захочет принять участие в этой работе. Ну, и от финансирования… Те же конверты, бумагу, ручки, папки надо же будет на что-то покупать.

— Да-да… А подписывать письма будет Комитет комсомола МГУ, — уже просчитывал возможные плюсы от этой работы Гусев.

— Совершенно верно, — охотно согласился я. — Само собой, ещё будут возникать вопросы по мере работы, но мы будем их оперативно решать. Буду заходить к вам регулярно. Если будут с финансированием проблемы, сразу говорите, буду изыскивать деньги в других местах. Писем уж больно много… Возможно, нужен будет отдельный кабинетик небольшой под эту деятельность.

— Само собой… Да. Начнём, а там видно будет, — с сосредоточенным видом ответил Гусев, доставая ещё письма из мешка.

Фух, правильно я все рассчитал. Ему чем больше мероприятий в рамках комсомола МГУ, тем лучше для отчетности. А что, десятки тысяч комсомольцев, студентов МГУ, находятся в его полном распоряжении…

Мы попрощались, и я уехал. Прямо камень с души свалился. Так рад был, что пристроил эту кучу писем в чужие руки…

Глава 11

* * *

Северная Италия. Больцано.

Тарек очень ждал этого звонка из Рима. Доминик Бошан, юрист из Парижа, договорился о встрече с сеньорой Бенедетти на ближайший четверг и ему срочно нужна конкретика, чтобы понимать, как вести переговоры.