Ревизор: возвращение в СССР 29

— И куда смотреть? — спросил я, заметив несколько закладок.

— Вот, — открыл он одну из них. — Золотые два рубля тысяча семьсот двадцать седьмого года.

Минимальная стоимость монеты, согласно каталогу, была от четырёхсот пятидесяти долларов и выше, видимо, в зависимости от состояния.

Нехило так, — подумал я, — но это восемнадцатый век.

— И какая тут ваша цена? — спросил я.

— Минимальная, — ответил он. — Мы же не в Европе. И качество не самое лучшее…

— Хорошо. Четыреста пятьдесят… И по какому курсу? — спросил я.

— Ну, а сколько вы дадите?

— Я, знаете ли, с валютой дела никогда не имел…

Ну а как отвечать? Доллары на руках — статья уголовная однозначно… Более того, достань я сейчас вдруг доллары, и сделка точно сорвется. Он сам испугается…

Он усмехнулся, глядя на меня, и помолчав, сказал:

— Полтора рубля курс вас устроит?

Полтора рубля за доллар на чёрном рынке? По-моему, это не так и много. Помнится, за чеки предлагают сейчас и два рубля…

— Устроит, — немного помедлив, ответил я.

Он вышел из комнаты и вскоре вернулся. Затем подошёл к столу и молча положил на него монету.

Золотая монета, небольшая, сантиметра два в диаметре, слегка пошарпанная, профиль императора с одной стороны, что-то непонятное с другой…

— И эта фитюлька стоит шестьсот семьдесят пять рублей? — удивлённо констатировал я.

— Эта фитюлька стоит гораздо больше, — возразил мне Шестинский. — Она еще в неплохом состоянии. Такие монеты до шестисот долларов в цене доходят.

— Да я что, я ничего, — улыбнулся ему и полез за деньгами.

Вернувшись домой, закрылся у себя в кабинете и разглядывал монету некоторое время, прежде чем спрятать в тайнике. Любая антикварная вещь имеет ценность, только если есть подтверждение её подлинности. Так может, мне сразу и показать специалисту своё приобретение? Черный рынок есть черный рынок. Мало ли что… Чтобы потом не было мучительно больно за бездарно потраченные деньги…

Решил обратиться к Ивану Алдонину. Уж у них-то в институте наверняка есть специалисты, которые в старых монетах разбираются.

— Вань, можно тебя? Дело есть, — поманил я его к себе в квартиру, когда он открыл дверь. Мы прошли ко мне в кабинет. — Можешь порекомендовать мне учёного-нумизмата? Такого, чтобы лишних вопросов не задавал и не болтал потом, что у кого видел?

Показывать Ивану свою покупку не стал, хотя, уверен, он и сам хоть немного, да разбирается. Просто зачем ему знать, что это я для себя ищу специалиста?

— Можно поговорить. Специалисты есть, и нормального человека среди них отыскать смогу, — задумчиво ответил он. — Тебе когда надо?

— Ну, как только, так сразу.

— Понял, — усмехнулся он. — Поговорю…

Проводил его, поблагодарив заранее.

Глава 18

Москва. Квартира Ивлевых.

Отправил Ивана, и тут вспомнил про прослушку… Вот же блин… Вбил себе в голову, что нельзя свои дела по группировке обсуждать в квартире, вот и не обсуждаю, а про всякую бытовуху и позабыл. Тут же тоже есть нюансы… Хоть вообще в квартире ни о чем не разговаривай… Воскресенье, к тому же, еще и расслабился.

Прокрутил нашу с Иваном беседу в голове — вроде бы, ничего такого особо опасного не сказал, на что КГБ мог бы возбудиться. Ну, монетки собираю. Ну, понадобился мне специалист, что не будет болтать о моей коллекции, чтобы криминальный элемент не пришел квартиру грабить. Так и сказать сразу можно, если кто спросит, имею право подобного опасаться. И я же не говорил, что в коллекции есть золото или серебро… А только оно и заставляет органы сейчас возбуждаться. Если кто что спросит — редкие трехкопеечные монеты СССР я собираю. Надо, кстати, выделить некоторую сумму, да купить с десяток этих монет, чтобы на видном месте лежали. Пусть кто-нибудь попробует предъявить претензии за сбор того, на чем есть герб СССР… Идеологически неверно это будет, товарищи… Так что, вроде, пронесло. Но в будущем надо быть бдительнее… И про эксперта, что Иван найдет, уже ничего в квартире не обсуждать. А Ивана предупредить, что если кто спросит, не просил ли я его найти такого человека, то чтобы сказал, что я просил, но он найти не смог. Мол, никто не интересуется трёхкопеечными монетами СССР в его институте. Недостаточно давно выпущены, не их профиль.

Где-то после обеда к нам зашли Брагины. Мальчишкам надо было скоро спать и Галия предложила нам с Костяном посидеть с ними во дворе. Девчонки быстренько одели нам детей и выпроводили нас на улицу.

— Поговорить без свидетелей хотят, — пояснил я недовольному Костяну в лифте.

— Да это понятно, — ответил он. — Могли бы просто закрыться в комнате…

Мы вышли на улицу, и сели на лавке у моего подъезда. А у четвёртого подъезда спиной к нам сидел Линин патлатый Трубадур и пел совершенно хулиганские куплеты про советскую действительность, причём, довольно талантливые, и со смыслом, и в рифму. Интересно, это он сам сочиняет?

Мы переглянулись с Костяном и стали прислушиваться. Исполнив несколько куплетов, доморощенный критик советской власти решил сделать перекур.

— Вот же идиот, — покачал головой Брагин. — Разве можно такое на весь двор орать? На пятнадцать суток упекут и весь разговор…

— Это на первый раз, — заметил я. — А не угомонится, может и под фанфары на зону загреметь.

— Может… Опять Лина одна останется… В следующий раз, наверное, уже клоуна из цирка сразу приведёт… Во всем раскрасе, с красным носом…

Тут из подъезда вышли Белый с Малиной и поздоровались за руку с Трубадуром. Рома, увидев нас, помахал рукой, и я решил присоединиться к ним, пока концерт опять не продолжился. Я поднялся с нашей лавки, Костян последовал за мной, и мы перешли к соседнему подъезду.

— Здорово, мужики, — поздоровался я и сразу предупредил, что у нас мелкие засыпают. Стал так, чтобы их хорошо видеть во время разговора.

— Паш, если что, мы этого парня не знаем, — смеясь, показал на Трубадура Серёга. — Павел у нас в Комитете комсомола на заводе работает.

— Виктор, — приподнявшись, протянул мне руку Линин новый друг.

— Павел, — представился я. — Это тоже наш сосед из первого подъезда, — показал я на Костяна.

Они познакомились. Виктор стал прикалываться, что у нас дети одинаковые с Костей. Пришлось объяснить, что оба мои.

— Вить, а как твоя фамилия? — спросил я, пытаясь припомнить по его внешности, не станет ли он в будущем известным рок-музыкантом. Хотя, я не фанат этого движения, чтобы знать все отечественные рок-группы, все их составы и всех их авторов…